Евгений Сухов - Крутые профи
– На крыше поставил?
– И на крыше тоже, – кивнул Ковалев.
– И что, никто не выходил?
– Только жильцы дома.
– У них на лбу, что ли, написано, что это жильцы дома? – в сердцах произнес Петляков.
Ковалев смутился. Вышли на последний этаж. Дверь на чердак была выломана и держалась лишь на одной петле.
– Кто из мужчин выходил?
– Их было трое: один выносил мусор…
– Как он выглядел?
– Молодой парень лет двадцати пяти. Выбросил мусор в бак и пошел через двор. Вторым был мужчина средних лет, в очках. Тоже здешний…
– С чего ты решил?
– Он о чем-то переговорил с женщиной, сидевшей на лавочке, потом сел в бордовую «Ниву» и уехал. А третий мужчина был с женщиной, она взяла его под руку, и они направились в ближайший магазин.
– Ты что, проследил?
– Да, – кивнул Ковалев.
Вадим прошел чердак и вылез на крышу. Он уверенно шел к тому самому месту, где, по его представлению, должна быть «лежка» снайпера. Не удивляясь, Ковалев послушно следовал за ним. Начальник службы безопасности не однажды уже показал свое оперативное чутье, а обнаружить местоположение снайпера для него и вовсе пустяк.
Петляков шел именно к тому месту, откуда стрелял бы он сам. Такое место было единственным на всей крыше: у выхода вентиляционной трубы, которая скрывала его от возможного любопытства с более высоких этажей соседнего здания, а кроме того, оно располагалось как раз напротив окон приемной директора.
Так оно и есть! У самого края лежал небольшой мешок с песком – весьма удобная подставка под ствол винтовки.
Трое парней из охраны стояли немного поодаль и с нескрываемым интересом наблюдали за начальником службы безопасности. Было видно, что тот немного нервничал, осматривая место преступления. Оно и понятно: пройдет не более десяти минут, как крыша наполнится оперативниками, прокурорскими работниками.
Внизу зазвучала милицейская сирена.
Согнувшись, Вадим Петляков рассматривал брошенные окурки. Странное дело, но один из них еще тлел, а следовательно, киллер покинул крышу буквально перед тем, как сюда пришла служба безопасности.
Распрямившись, Петляков спросил:
– Значит, никто больше не выходил?
– Нет, – удивленно протянул Ковалев. – Иначе мы бы заметили. Если бы не я, так кто-нибудь другой.
– Ясно, – уныло проговорил Петляков. – Снимай охрану, в здании его нет. Он ушел. – И, не давая Ковалеву задать следующий вопрос, пояснил: – Это был тот парень, что выносил мусор. Возможно, на его месте я бы поступил точно так же. В руках ничего не значащий пред-мет. Такие вещи всегда отвлекают внимание. Вы запомнили его внешность?
– Да.
– Как он выглядит?
– Высокий, сухощавый…
– Немного сутулый. Лицо вытянутое, на подбородке глубокая ямочка. Уши маленькие, плотно прижаты к черепу. Особые приметы отсутствуют.
– Хм… Вы так уверенно говорите, как будто знаете его лично.
– Тебя удивит, если это действительно так? – вонзил Петляков острый взгляд в переносицу заместителя.
Ковалев выглядел смущенным.
– Ну-у…
– При встрече узнаешь?
– Конечно.
– Вот и слава богу!
Ковалев поднес рацию к лицу:
– Всем к офису.
Петляков подошел к офису. Карета «Скорой помощи» уже отъехала, зато прибавилось милиции. Приехали даже высшие чины: двое из них без формы, в легких и дорогих костюмах, но по тому, как перед ними вытягивались майоры, было понятно, что звезд на их погонах было немало.
Сейчас оперативники рыщут по этажам, высматривая возможные улики, а когда будет осмотрена каждая щель, они обратятся с вопросами к начальнику службы безопасности.
– Что с Анной? – спросил Вадим у подошедшего Маковского. – Жива?
Фрол Эдуардович выглядел подавленно. Рука с сигаретой, застыв у самых губ, дрогнула, сбросив на воротник пепел. Кажется, он этого не заметил.
– Жива… Но, как сказал врач, состояние ее крайне тяжелое. Неизвестно, довезут ли до больницы. Так и сказал! Бог ты мой, ведь я с ней еще сегодня утром разговаривал. Веселая такая была… Кто бы мог подумать, что так выйдет… Приходишь на работу, ни о чем таком не думаешь, и тут… У вас есть какие-нибудь предположения?
– Об этом вам лучше поговорить с милицией.
Вадим поднялся в офис. Этаж уже перекрыт: с двух сторон приемную охраняли оперативники. У самой стены стоял кожаный диванчик, на котором какой-то час назад лежала Анна. Кровь успели вытереть, остались только неприглядные багровые разводы.
– Здравствуйте, мне сказали, что вы начальник службы безопасности, – услышал Петляков за спиной вкрадчивый голос.
Повернувшись, Вадим увидел прямо перед собой мужчину лет тридцати пяти со светлыми волосами: такой белизны волос обычно женщины добиваются насыщенным раствором перекиси водорода, но упрекать парня в подобном не хотелось, скорее всего такой цвет волос у него от природы.
– Простите, а с кем имею честь общаться? – бесцветным голосом произнес Петляков.
Он уже понимал, что допустил ошибку, поднявшись в приемную. Следовало затаиться в каком-нибудь кабинете и ждать, когда схлынет первая волна любопытствующих. Теперь уже никуда не деться.
– Старший оперуполномоченный, майор Степанов Дмитрий Федорович.
– Понятно. Да, я начальник службы безопасности Вадим Петляков. Так чем обязан?
– Вы не могли бы мне объяснить, что произошло?
Нарастало раздражение. Не следовало идти на поводу у скверного настроения, оно способно завести в такую глубокую яму, из которой потом придется выбираться не один день.
– Я думал, что вы мне объясните, – сделал непонимающее лицо Петляков.
По губам оперативника промелькнула усмешка.
– Я бы с удовольствием объяснил вам, если бы оказался на месте преступления… как вы. Так я вас слушаю.
– Ну, если так,… – повел плечами Петляков. – Был выстрел через окно. Думаю, что стреляли с противоположного здания. Пуля попала в Аню Елизарову, она работала секретарем у генерального директора.
– Хм… Сначала, значит, пытались убрать генерального директора, а потом его секретаршу.
– Получается, что так.
– Как вы думаете, а зачем преступнику было в нее стрелять? Что она могла знать такого, что могло бы представлять для них опасность?
– Понятия не имею, вам лучше бы об этом спросить у самого преступника.
Губы старшего оперуполномоченного дрогнули в легкой улыбке.
– Разумеется, мы об этом у него спросим, но сначала нужно его поймать. Мне бы хотелось выслушать ваше мнение. Может, у вас есть какие-то предположения?
– Преступники покушались на Шевцова. Теперь им известно, что он жив, и не исключено, что они могли принять Анну за Шевцова. Расстояние большое, мешал свет, а видимость скрывали еще и жалюзи.
– Что ж, не исключено. Как долго вы здесь будете? Мне бы хотелось с вами еще немного поговорить – попозже.
Глянув на часы, Петляков сделал серьезное выражение. В общении с оперативниками важна искренность: это такой народ, кожей чувствуют любую фальшь.
– Дело в том, что мне срочно нужно уезжать. Я с удовольствием могу переговорить с вами в любое другое время.
– Хорошо, – кивнул Степанов. – Так и решим. – И, уже потеряв интерес к Петлякову, он перешел за ограждение и громко спросил у мужчины средних лет: – Какое состояние пуль? По ним можно будет что-нибудь сказать?
– Они сильно деформированы. Думаю, идентификация будет непростой.
– Смотри повнимательнее, может, еще что-нибудь отыщется. Да откройте вы наконец жалюзи! – недовольно воскликнул майор. – Ни черта не видно!
Не оборачиваясь, Петляков затопал к лифту.
Сбившись в небольшие группы, сотрудники вполголоса обсуждали случившееся.
– Товарищи, давайте разойдемся по местам. Нужно работать, – услышал Вадим голос Илларионова.
– Да какое тут работать после всего случившегося! – ответил кто-то из сотрудников.
Подошел лифт. Петляков нервно глянул на часы: не может же милиция находиться в здании до бесконечности! Спустившись на улицу, он не мог отделаться от ощущения, что кто-то буравит его спину тяжеловатым взглядом. Задрав голову, он заметил стоявшего у окна Степанова. О чем же таком он думает?
Завернув за угол, Петляков набрал номер Шевцова:
– Слушаю, Вадим.
– Тут у нас такое дело, – попытался он подобрать подходящее слово.
– Я уже знаю.
– Та-ак, – хотелось спросить, кто именно его опередил, но не осмелился. – Понятно.
– Хотя эту информацию я должен был получить от тебя. Ты представляешь, что нужно делать?
– Да.
– Вот и поступай как считаешь нужным.
Вадим почувствовал облегчение. Теперь его руки были развязаны.
Время тянулось медленно: было сделано полтора десятка звонков, состоялось четыре важных разговора, успел даже пообедать в небольшом, но уютном ресторане недалеко от центра, а маленькая стрелка сделала всего-то пару кругов и намеревалась пойти на третий.
Наконец прозвенел долгожданный звонок. Включив телефон, Петляков нетерпеливо спросил:
