Светлана Шиловская - Замок на гиблом месте. Забавы Танатоса
— Таня, зачем тебе понадобилась такая ^се косметичка, как у Оли?
— А захотелось! Когда в кабаке Родион в туалет ушел, оставив на спинке стула пиджак (мы сидели в отдельной кабинке), ну я и посмотрела у него в кармане. Там фотка была: в день рождения Родион дарит Оле красивую косметичку, а Броня — цветы. И папа стоял рядом с какой-то большой коробкой. Все ей! А у меня ничего! А она моя кровная сестра. Мы одного знака Зодиака. Я только на одну-две минуты раньше нее родилась. Но тетка, эта вредная Броня, от меня отказалась, взяла только Олю, а маме Марии досталась я. Но ведь родила-то меня другая мама, я же ее портрет показывала тебе, Галя. Я на маму Алену похожа. И раз мы все похожи, и с Олей тоже, мне и хотелось иметь все то, что у нее… — И Таня снова заплакала.
— Что тут сырость разводите? Таня, ты мне поможешь, план дома помнишь?
— А вам зачем? Но меня почти никуда не пускали. Я сама, как улучу момент, побегаю по комнатам, там их много — заблудиться можно.
— Ну ладно, пойдем поговорим на той скамейке. Я дяденька хороший и веселый. А пловец я какой! Я слышал, что ты тоже пловчиха хорошая?
— Да я с малых лет в бассейн ходила. И там на нашей речке купалась. Все девчонки боятся, а я даже люблю плавать, где глубоко.
Максим, обняв за плечи девочку, увел ее на дальнюю скамейку.
— Макс к кому угодно подходец найдет! У девчонки и слезки высохли, и настроение поднялось. А жаль, дуреху, как кур во щи попала, — высказалась Ирка и тут же продолжила: — Хоть и семнадцать лет, а еще ребенок. Да вот как эта Василиса. Накрасится — на шалаву похожа, а так — обычная глупышка. Все они, безотцовщины, какие-то неприкаянные, незащищенные. Я, глядя на них, подумала: у моего Саньки сейчас такой возраст, а что мы можем… я да бабуля? Отец ему нужен. Мой бывший муженек Юрка предлагает сойтись снова. Вот и думаю…
— Да, Ириша, крепко подумай. Ведь разбитые судьбы больше всего на детях отражаются. Вот и Хванскому не позавидуешь. Одну дочь потерял, с другой придется ой как повозиться. А у него самого здоровье неважное.
— Вы, как всегда, правы, Агаша, Ирке и впрямь надо сойтись с Юркой. А с Таней, думается, все наладится, Хванский справится. По всему видно, духом-то он силен. В данной ситуации даже Гудков поступает по-человечески, щадит больное сердце Хванского, осторожничает, продумывает буквально каждый шаг. И орлам своим не дает лезть напролом.
— Что я слышу, подруга, ты меня сегодня удивляешь! Наконец-то ты в Гудкове увидела не только мента.
— Да, Пантелеймон Зосимович удивительный человек. В нем сочетаются милицейская хватка, чутье и тонкая натура. Только это сразу не разглядишь, — подхватила мысль Агаша. — Ой, он же не любит, когда по имени…
Подошел Макс и прервал нашу беседу:
— Возвращаю вам девушку, но больше не доводите ее до слез. А мне некогда. Нужно сделать еще несколько звонков и проверить снаряжение.
— Да кому нужен твой акваланг? Ты ведь один у нас специалист, остальные тебе и в подметки не годятся! А за девочку не беспокойся. Присядь с нами, Таня, — высказалась Ирка и тут же взяла быка за рога: — Как ты, Танюша, познакомилась со своим братом Родионом?
— Как дядя Борис, ну, который с пятном на носу, мне велел, так я и сделала. С двумя «кадрами» забурилась в ресторан, где и встретилась со своим братцем. Красавец, с усиками, даже лучше, чем на фотке! Меня он не узнал, то есть не увидел во мне сестру Олю. Я была так намазана, в темном парике, да и речь, как сказал дядя Борис, у меня совсем другая. После ресторана Родион прихватил шампанское и виски, но виски ему подменил дядя Борис, это я заметила. И я сразу сказала: вискарь не люблю, только вино и шампанское.
— И что дальше было. Постарайся поподробнее.
— Когда уже много проехали, Родион сказал, что недалеко от его поместья есть глухое место. Там гаишников нет, можно будет выпить на брудершафт. Мы свернули на какую-то другую дорогу, не асфальтовую. Темень, хоть глаз выколи. Мне он открыл шампанское, а сам взялся за виски. Бокал был у него один, так он прямо из горла. И почти сразу вырубился, и целоваться не пришлось. Я обрадовалась, что и под юбку не полезет. Проспится и отвезет меня назад. Я ведь не должна была признаваться, что я его сестра, до тех пор, пока папа на меня не подпишет счет. Ну, завещание и все такое…
— А дальше что?
— Я решила поспать на заднем сиденье. Но тут откуда ни возьмись, наверно, из-за поворота, появилась другая машина. Там были тетка Броня и дядя Борис. Он еще проворчал: «Мы тебя отвезем, а он пусть проспится». В другой машине меня переодели и парик отобрали, и даже всю краску смыли. Сказали, что я теперь Оля и что меня повезут спать в большой дом. А самой Оли пока нет — она в больнице лечится. В той машине совсем ничего не видно, стекла тонированные, да и темно, ночь…
Тетя Броня поехала со мной, а дядька Борис остался, еще проворчал, что надо возиться с каким-то грузом. Наверно, он так Родиона обозвал. Когда подъехали, я только видела свет в воротах и охранников. Броня кому-то сказала, что Оле в театре плохо стало, и повела меня. А уж когда я в спальне оказалась — обалдела: все дорогое, шелковые простыни, ночнушки разные, красивые… Я там все в шкафах перерыла, одежда супер и мне подходит! Мы ведь с Олей одинаковые. Фотка ее там у кровати на тумбочке. Я заснула как барыня.
Мне казалось, что у меня началась райская жизнь. Даже фрукты Броня принесла и какую-то таблетку для сна. Я ее выбросила, я без таблеток сплю. Утром я хотела подкраситься, но в сумочке не обнаружила свою новую косметичку. Расстроилась, думала, в той машине выронила. Ой, а она ведь у милиционера, как он ее нашел?!
— Не волнуйся, тебе ее вернут обязательно, а сейчас она нужна для дела. Так что продолжай, рассказывай, — поторапливала девочку Ира.
— Ну, вот, утром заявилась Броня, сказала, что купит мне хоть три такие косметички. И сразу же начала меня учить, что и как делать, даже как надо говорить. Достала совсем! Но у меня все получалось, она похвалила: «Вот что значит гены! Свое берут!» Ну, я, конечно, старалась, и ради мамы Марии тоже. Я хотела скорей деньги получить и поехать домой, много новых вещей накупить, маме подарков. На завтрак Броня велела мне один раз опоздать, чтоб с папой не столкнуться, пока я еще не готова для встречи. И отвела меня на речку. Велела искупаться и изображать из себя болезненную девочку, которая даже в школу не ходит — на дому учат. А у меня от всего этого и впрямь голова заболела, захотелось с нормальным человеком поговорить. Потом я Галю встретила и обрадовалась знакомству.
— Вот ты и разыграла меня, негодная девчонка, а ведь я тебе, Оля, то есть Таня, поверила. Ты мне беззащитной, хрупкой показалась.
— А она, Галюша, и есть такая. Остальное все наносное — издержки среды. И в образ сестры вошла, и сама в это поверила.
— Да-да, бабушка Агаша, мне как-то сразу все понятно стало, будто я и есть Оля. Только один раз я на имя Оли не откликнулась, а так ничего. Потом папа перед сном зашел меня поцеловать — я первый раз его живьем увидела, а показалось, что знаю давно. Мне бы все осмотреть, побегать там, но эта ведьма велела сказаться больной и чаще лежать в постели. Правильно, что сестра Оля Броню не любит, раз называет «тетя-мама». И я так же ее называла, а хотелось обозвать ведьмой.
А помните, когда в вас охранник пальнул, камеру вам всю разнес — дурак какой-то! Я потом его так обложила, он ушам своим не поверил! А второй гад увел меня и запер в спальне. Охранника того папа уволил. Но Родик был мной недоволен, говорил, что я становлюсь невежей, ругаюсь, как торговка, и напоминаю ему некоторых девиц. С ним мы пару раз сцепились, но тут Броня влезла и сказала, что ему надо меньше пить.
— Минуточку, Таня, а как ты себе представляла возвращение Оли? Тебе сказали, что она в больнице. Но не вечно же она там будет.
— Ну и что?.. Папа пока про это не знает, нельзя его волновать. А потом, как Оля вылечится и вернется, мы познакомимся. Но я уже буду на равных правах с ней. Мне тоже папа что-то отпишет. Я сразу к маме Марии съезжу, подарков ей привезу.
— Но как ты думала, почему тебя не Таней, как есть, представили, а Олей? — не унималась Ирка.
— Наверно, мама Мария так захотела, иначе папе надо было бы рассказать, что Броня меня отдала ей сразу после рождения. А зачем я буду свою маму подводить? Вы же не расскажете об этом, ведь моя мама не виновата. Она меня не крала. Это Броня меня украла и отдала!
— Таня, а почему ты вдруг решила приплыть к нам? Что случилось? Мы в общих чертах догадываемся, а конкретно?
— Говорю же, Галя, там опять скандал у Роди с Броней вышел. Я как раз захотела искупаться. Пока эта ведьма меня не пасет, прям в купальнике, думала, быстро на речку и обратно. Я уже свернула на тропинку к реке, как услышала в беседке их голоса. Спряталась за кустами. Родя кричал, что Броня хочет со своим любовником обобрать их и слинять за границу. Грозил, что отец сегодня же все узнает и что она никаких прав на Олю, ну… Какое-то слово я не запомнила.
