Михаил Черненок - Роковое место
– Именно так. К чести Хватова, Виталий удивительно умеет сохранять добрые отношения с женщинами, от которых уходит, и не говорит о них дурное. Когда он покинул Багину, я страшно удивился: «Ты почему ушел от Влады?» Хватов засмеялся: «Чтобы сделать ей приятное». И ни слова больше. До сих пор не понимаю, какая кошка между ними пробежала.
– Не Чешуяков тому виной?
– Федор Павлович стал проявлять к Владе особое внимание после ухода от нее Хватова. До этого отношения Багиной с шефом держались исключительно на служебном уровне. Кстати будет сказано, Влада не из тех внешне обаятельных пустышек, которые стреляют глазками налево и направо. Она умеет тактично остудить пыл самого горячего поклонника. Это я неоднократно видел на презентациях, когда ее одолевали не только местные ловеласы, но и зарубежные бизнесмены, зачастившие в Сибирь за легкой валютой.
– Как секретарь-референт Багина на каком уровне?
– На самом высоком. Имеет высшее экономическое образование и прошла подготовку по программе спортивного менеджера. Кругозор широчайший. Постоянно следит за текущими событиями. По любому вопросу, включая политику, может дать квалифицированную консультацию. Компьютер и все, что с ним связано, для нее не проблема. В совершенстве знает английский, французский и немецкий. Переводит синхронно. Словом, далеко не в каждой фирме встретишь такого секретаря-референта.
– Не деловые ли качества Багиной привлекли внимание Маласаева?
– Может быть. Только разговор со мной он вел не о деловых качествах Влады.
– Багина не могла стать яблоком раздора между Маласаевым и Чешуяковым?
Лобастов пожал плечами:
– До моего отпуска они сотрудничали душа в душу. Что между ними могло произойти за те три недели, которые я находился на Канарах, не знаю.
Совершенно ничего не смог сказать Лобастов и о том, какие взаимоотношения сложились в последние дни у Чешуякова с Хватовым. Ни о продаже гидроцикла «Бомбардье», ни о намерении шефа уволить Хватова он не знал. Заготовленный в компьютере приказ на увольнение Виталия Осиповича и обнаруженная в чешуяковском сейфе ксерокопия кассового ордера, по которому Хватов получил от клуба «Юнга» двести пятьдесят тысяч рублей наличными, явились для Олега Ивановича полной неожиданностью.
Попытка встретиться в этот день с генеральным директором корпорации «Нефтепродукт» Маласаевым не удалась. На телефонный звонок Щепина молодой женский голос вежливо ответил:
– Извините, Денис Алексеевич вторую неделю отдыхает в Карловых Варах.
Глава XXV
Покидая офис спортивного фонда, Щепин пообещал Бирюкову, что постарается срочно выяснить, с какого компьютера запущен в Интернет анонимный некролог. Тут же договорились постоянно обмениваться информацией о ходе расследования и в случае необходимости объединять усилия.
Из Новосибирска Бирюков с Голубевым и Лимакиным выехали в конце дня. Как обычно вечером, движение машин на трассе было редким. Голубев по собственной инициативе рулил «Жигулями», Бирюков сидел рядом с ним, а Лимакин позади. Затянувшееся молчание нарушил нетерпеливый Слава. Щурясь от бокового света закатного солнца, он внезапно спросил:
– Как вам понравился Олег Иванович Лобастов?
– Красивый и скромный интеллигент, – сказал Лимакин.
– Но мало компетентный в интересующем нас деле.
– Оказавшись на его месте после трехнедельного загара на Канарских островах, ты тоже не блеснул бы компетенцией о том, какие дела творились в Фонде за время твоего отсутствия.
– Зато как мило он охарактеризовал Багину…
– У тебя о ней другое мнение?
– Такое же, только без любовного восхищения.
– По-моему, Лобастов не восхищался Владой. Просто высказал о ней свое мнение, вроде служебной характеристики. Если уж на то пошло, то таким секретарем-референтом не грешно и восхититься.
– Да, ничего не скажешь, умная женщина. Такая может придумать криминальный сюжет похлеще Агаты Кристи.
– Ты к чему гнешь?
– К тому, Петя, что вдруг мадам Багиной захотелось, чтобы вместо пятидесятилетнего толстяка Чешуякова президентом фонда стал стройный красавчик-холостяк Лобастов, а она, умничка, останется при нем секретарем-референтом.
Лимакин засмеялся:
– У тебя самого полет фантазии не хуже, чем у знаменитой детективщицы.
– Не скаль зубки. От красивой умницы можно ожидать любого коварства. Кстати, и Лобастов почему-то в холостяках засиделся. Двукратный олимпийский чемпион, пули посылает тютелька-в-тютельку, ездит в шестисотом «Мерседесе», а до тридцати пяти лет не может жениться. Как думаешь, он не голубой?
– Сексуальной ориентацией Олега Ивановича я не интересовался. Хватов вон тоже холостячит.
– Не сравнивай отпетого бабника с интеллигентным мужчиной. У Хватова в блудливых глазах светится: «Девки, я люблю вас! Будьте бдительны!», а Лобастов даже говорить о женщинах стесняется. Если он не голубой, держу пари, что Влада охмурит Олега Ивановича.
– Давно вынашиваешь такую версию?
– Когда вы всей толпой читали интернетовский некролог, я исподтишка наблюдал за Лобастовым и Багиной. Они так эффектно выглядели, что мне невольно запала мысль об этой парочке.
– Если всех эффектно выглядящих подозревать в неблагонадежности…
– Всех я не подозреваю, – перебил Лимакина Голубев. – Речь веду о конкретных людях, и тому есть причина. Перед тем, как пригласить вас на просмотр некролога, у меня с Владой состоялся конфиденциальный разговор. Влада будто случайно проговорилась, что полмесяца назад Маласаев предлагал ей королевскую зарплату, если согласится перейти от Чешуякова к нему. А Чешуяков вроде бы шуткой ответил Маласаеву: «Она уйдет только через мой труп».
– Мало ли что можно сказать в шутку.
– Петя, не гони лошадей. Слушай дальше. Влада только намекнула на неравнодушие к ней Маласаева, а Лобастов, рассказывая, как Маласаев интересовался слабостями Багиной, развил этот намек. Скажи, не тонко сработано?…
– Обычно, где тонко, там и рвется.
– Вот и я о том же. Пусть считают, что запудрили нам мозги, но мы не лыком шиты, – Слава скосил взгляд на молчавшего Бирюкова. – Игнатьич, ты не задремал?
– Нет, анализирую полет твоей мысли, – ответил Антон.
– И как она летает?
– Серединка на половинку.
– Однако, согласись, логика в моей версии присутствует.
– Логически можно обосновать что угодно, кроме мистики.
– Мои рассуждения построены на свойственных людям пороках.
– В этом отношении из всех подозреваемых самым «порочным» является Виталий Осипович Хватов. Господин Маласаев, по словам Щепина, тоже бизнесмен не в белых перчатках. Но о пороках Багиной и Лобастова у нас никаких сведений нет.
– Ну как же, Игнатьич… А интимная связь Влады с Чешуяковым, которую она не отрицает?
– Для незамужних привлекательных секретарш это настолько банально, что судить по такому факту об их порочности в целом не совсем серьезно. Тем более нельзя считать, что, если женщина умна, значит, опасна. Умные обычно просчитывают не только выгоду от рискованного поступка, но и возможные негативные последствия.
Голубев усмехнулся:
– Вот навалились двое умных на одного недотепу.
– Если не согласен с нашими возражениями, выкладывай дальнейшие аргументы, – сказал Бирюков.
– Нечем, Игнатьич, мне дальше аргументировать, кроме того, что все трое из подозреваемых «заказчиков» так или иначе повязаны с мадам Багиной. И ни одного из них в день убийства Чешуякова не было в Новосибирске.
– Заказчик – не киллер. Он может находиться за тридевять земель от места преступления, но это не обеспечивает ему бесспорное алиби.
– Однако повод помутить воду есть.
– В мутной воде рыбу легче поймать. Сейчас дело раскрутилось так, что заказчик вот-вот проявит себя. Надо только не упустить его. Кстати, с Сухановым разобрался?
– Полностью. Причиной внезапного разворота мотоцикла, как мы и предполагали, явилась оброненная Фишкиной сумка. С убийством Чешуякова тот случай совершенно не связан, – ответил Голубев и сразу спросил Лимакина: – Петя, Хватов при допросе не катил бочку на Германа?
– Пытался свалить на него сто семьдесят две тысячи, замыленные от продажи «Бомбардье», да быстро понял, что доказать такой финт не может.
– На заготовленный приказ об увольнении и на обнаруженную в сейфе Чешуякова копию кассового ордера как Виталий Осипович отреагировал?
– О приказе, мол, ни сном ни духом не ведал. А в том, что получил от Миончинского двести пятьдесят тысяч наличными, он откровенно признался еще до того, как ему предъявили этот ордер.
– Чтобы Хватов стал более откровенным, надо было припугнуть его задержанием под стражу.
– За что?
– За организацию заказного убийства.
– А факты где?
– Взял бы да придумал что-нибудь.
– Я запрещенными приемами не пользуюсь.
