Василий Веденеев - Крысиная тропа
Бармен важно кивнул и вернулся к телевизору. Лицо «волосатика» было мокрым: то ли не успели высохнуть капли дождя, то ли прошиб холодный пот со страху.
— У тебя есть деньги? — спросил Сергей у парня. — Расплатись за все! И пошли.
Тот, чуть заикаясь, пробормотал:
— К-куда?
— Поговорим, — небрежно бросил Серов. Кажется, ему удалось нащупать у парня слабинку, и он хотел до конца разыграть эту карту, сделав ее козырной. — Только денежки доставай медленно, без резких движений.
«Волосатик», будто во сне, опустил руку в карман, вынул смятую купюру, положил ее на стойку.
— Мы уходим, — окликнул бармена Сергей и щелчком отправил к нему по стойке купюру. Тот взял ее и кивнул. — Ну, слезай с табуреточки, — велел парню Серов. — Нам пора.
Левой рукой он прихватил «волосатика» пониже правого запястья и спрятал пистолет в кобуру: не стоит пугать народ на улицах, публика сейчас и так нервная дальше некуда.
— Я не пойду, — как только в ребра ему перестал упираться ствол, парень осмелел. — Кто вы такой? Я закричу…
— Кричи, — сыщик сильно сжал ему кисть и резко вывернул ее болевым приемом, заставив сползти с табурета и засеменить рядом с собой к выходу. — Не ищи на свою задницу лишних приключений, сынок! Ну, чего ты не орешь?
«Волосатик» тихо постанывал, но разинуть рот не решался. Он обмяк и, казалось, покорился воле незнакомца в мокром плаще.
За дверями бара он сильно дернулся, пытаясь освободиться, и хотел закричать, однако Серов был начеку — он резко рванул парня на себя и безжалостно врезал ему по печени, заставив захлебнуться собственным криком и, согнувшись от жуткой боли, осесть на тротуар.
— Уже успел нажраться, — осуждающе бросила проходившая мимо пожилая женщина.
Сергей силой поставил «волосатика» на ноги, крепко взял его за локоть и потащил к машине: нельзя дать парню опомниться. Потом никакого разговора не получится, а разговорить его непременно надо. Сейчас только давить, давить и давить, запугивая до икоты, до судорог!
Около машины, когда Серов отпирал дверцы, произошла еще одна короткая, но ожесточенная схватка. «Волосатик» действительно оказался увертлив, как уж, жилист и крепок: он сумел вырваться, неожиданно нагнулся и сильно ударил Сергея головой в живот, стремясь сбить с ног. Но Серов привык справляться и не с такими бойкими молодцами: захватив шею парня, он молотом опустил ему на почки тяжелый кулак, заставил выгнуться от боли дугой и тут же добавил коленом в живот. Распахнув дверцу, он пихнул задержанного на переднее сиденье и с ловкостью фокусника защелкнул на его запястьях наручники. Быстро обежал машину, сел за руль и тронул с места.
— Куда везешь, сучара! — взвыл «волосатик». — Чего тебе надо? Ты кто?!
— Тут неподалеку есть одно тихое местечко, — покосился на него сыщик. — Хочу там с тобой парой словечек перекинуться. Без свидетелей.
Он прекрасно знал старую Москву и вскоре загнал «жигули» в глухой и безлюдный двор в одном из переулков неподалеку от Солянки. Дом выселили, начали капитальный ремонт, но, видно, не хватило денег, и теперь серый остов здания с выбитыми окнами сиротливо мок под дождем. Вокруг лежали кучи строительного мусора, ржавые трубы и погнутые балки. Вряд ли кто заглянет сюда, особенно в такую погоду.
— Здесь и поговорим. — Сергей выключил мотор и дворники. В салоне сразу стало сумрачно, по крыше и стеклам неумолчно барабанил дождь, струйками стекая на землю.
— Ну. — Серов достал сигарету и прикурил. — Расскажи-ка, что тебе понадобилось в офисе «Кимура» и почему ты смазал пятки при нашем появлении?
— Почему я должен все рассказывать? — окрысился «волосатик». — Потому, что ты сильнее? И на тебя найдутся бойцы…
Договорить ему Сергей не дал: его жесткие пальцы больно схватили парня за нижнюю челюсть, развернули его лицо так, что он поглядел в горевшие холодной яростью глаза сыщика.
— Плевать я хотел на твоих бойцов, — медленно процедил Серов. — Понял? Все, кто шел против меня, либо уже в могиле, либо на каторге! Ты спрашивал, кто я? Сам Закон! Я Серов из убойного отдела МУРа! Это меня твоя вонючая блатота прозвала Волкодавом! И я из тебя, паршивый сучонок, душу выну за то, что ты покалечил моего друга! Где кастет?!
— Выбросил, — парень хотел отодвинуться, но Серов не дал. Он быстро и сноровисто обыскал «волосатика», но, кроме жетонов на метро, пачки сигарет, дешевой зажигалки и нескольких мелких купюр, у того ничего не нашлось. Видимо, кастет он и вправду выбросил.
«Теперь не найти», — с сожалением подумал Серов. Выпустив челюсть парня, он повторил:
— Чего тебе понадобилось в «Кимуре»?
— Откуда мне знать, что ты Волкодав? — с вызовом поглядел на него задержанный.
— Боишься, твои дружки на понт берут? — Сергей показал ему удостоверение. — Ну, я жду.
— Жди, — ухмыльнулся «волосатик». — Жди, мент! Я на тебя такую телегу накатаю, век не отмоешься, и погончики твои спорют! В прокуратуре будешь отбрехиваться, падло! И вот за это тоже! — он поднял скованные браслетами руки, издевательски смеясь. — Что ты мне сделаешь, ты, вшивый Закон? Хочешь дело пришить? Ладно, вези в участок. Посмотрим, такой ты портной.
— Не торопись, — гася сигарету, сказал Серов. — Не получается у нас по-хорошему, да? Тебя как звать?
— Потом в протоколе запишешь.
— Вряд ли, — с сожалением вздохнул Сергей, доставая из кобуры пистолет. — Скорее в поминание тебя, олуха царя небесного, запишут.
Он передернул затвор, вылез из машины и, держа оружие в руке, обошел ее. Рывком раскрыл дверцу со стороны парня, схватил его за наручники и выдернул из салона. Дал крепкого пинка под зад и пихнул к пустому дверному проему выселенного здания.
— Ты чего? — истерично взвизгнул парень.
— Иди, — ткнул его стволом Серов.
Схватив за шиворот, он легко поволок задержанного через завалы мусора в сырое, зловонное чрево полуразрушенного дома. «Волосатик» извивался, пытаясь встать на ноги, но Серов вскоре бросил его на кучу щебенки рядом с темным провалом раскрытого подвала, где стояла черная, казавшаяся маслянистой вода. Рядом пискнула крыса и шустро юркнула в угол.
— Здесь тебя долго не найдут, — Сергей поднес пистолет к лицу парня.
Тот все еще пытался хорохориться, но когда почувствовал, как грубое, пахнущее порохом и смазкой железо кровянит его губы, а безжалостная рука разжимает челюсти, чтобы просунуть ствол глубже, завыл от животного ужаса. Упершись ногами в щебень, он рванулся и жалобно закричал:
— Не надо! Ради Бога!
— Бога вспомнил? — наступив ему на грудь ногой, презрительно усмехнулся Серов. — А когда кастетом бил, когда лез в офис, вспоминал?
Он медленно поднял пистолет, и дырка ствола показалась лежавшему на куче щебня «волосатику» огромной, как кратер вулкана. И тут из нее полыхнуло жгучее пламя, что-то тупо ударило в голову и погасило сознание…
Открыв глаза, он увидел над собой задумчивое лицо сыщика.
— Ты еще не умер, — сказал тот. — Я пока лишь пошутил, а по голове тебе щепка стукнула. Но теперь шутки кончились! В участке ты ваньку валять начнешь, тюрьмы и так переполнены, лучше кончить такую мразь здесь, а то выйдешь и снова гадить примешься.
— Погоди! Меня Петром зовут, Петей! — парень опять неуклюже пополз по куче щебня, лишь бы оказаться подальше от зловещего зрачка пистолета в руке Волкодава. — Не надо! Если я скажу, меня убьют!
— Такова жизнь, Петр, — вздохнул Серов. — Я убью тебя раньше! Нечего делать тебе на земле.
Он поднял оружие на уровень бледного лица «волосатика», закрывшего от страха глаза, но внезапно остановил руку и вкрадчиво, чуть слышно спросил:
— Жить хочешь?
— Да, — прорыдал Петр. — Но я не могу… Я боюсь…
— Хочешь, заключим с тобой соглашение? — бесстрастно сказал Сергей.
— Какое?
— Ты как на духу мне все говоришь без всяких протоколов, и никто никогда об этом не дознается. А потом можешь выпендриваться в камере, катить на меня бочки и играть в несознанку, чтобы отмыться перед дружками. Но когда я вновь встречусь с тобой с глазу на глаз, будешь вещать, как попу на исповеди! Или сейчас пулю и в подвал!
Петр сел, обхватил голову скованными руками и, раскачиваясь из стороны в сторону, как пьяный, простонал:
— Суку из меня делаешь? Стукачка?
— Ага, личного шпиона, — согласился Серов, стволом поднял его подбородок и заглянул в глаза. — Решай, я не люблю зря терять время!
— Лечо, — решившись, жарко выдохнул Петр. — Он подписал меня на это дело за долги.
— Какой Лечо? Это имя или кличка?
— Кличка. Он в «Каштане» ошивается. Такой выше среднего роста, темненький, модно одетый.
«Опять “Каштан”? — мелькнуло в голове у Сергея. — Совпадение или наконец-то кончик ниточки?»
— Дальше, — поторопил он.
