Татьяна Полякова - Черта с два!

— Я ж говорил: она зануда. Вредничать устанет и соображать начнет. Потерпи.

— И вовсе я не вредничаю, — обиделась она, — я переживаю. Потому что не вижу, как вашей беде помочь.

— Нам надо где-то жить, — сказала я.

— У меня нельзя! — Верка даже подскочила на стуле, потом вроде бы устыдилась и добавила:

— Положим, это самая плевая проблема. Дальше?

— Дальше я и сама не знаю, — честно ответила я. — Давай решим хоть плевую.

— Десять дней можете жить у моей подруги. Она в отпуск отчалила. Ключи у меня. Только никаких трупов, и вообще, — Верка вздохнула и обреченно махнула рукой. — Овца — овца и есть.

— Денис, принеси фотографии из сумки, — попросила я. Он сбегал в прихожую, вернулся и протянул фотографии Верке. Она стала их с любопытством разглядывать.

— А девки-то наши, — заметила едва ли не с гордостью. — Танька Сова и Ирка Резиновая.

— А из мужчин кого-нибудь знаешь? — спросила я.

— Конечно. Всех, кроме этого, — она ткнула пальцем в Логинова. — Его никогда не видела.

— А остальные?

— Ну, это Меченый, кличка такая из-за шрама на губе, зовут Стас, фамилия Георгиевский, а это его парни. Они к нам заезжают. И что?

— Суета вся — из-за этих фотографий, — пояснила я.

— А что в них особенного? — удивилась Верка. — Гуляют ребята.

— Вот этот человек, которого ты раньше не видела.

— Ясно. То есть не ясно, но я знать не хочу, что это за тип, ты уж молчи лучше.

— А Татарина ты знаешь? — спросила я.

— Конечно. Редкий гад. Садист паршивый. Я б тебе такого могла порассказать про него, да при пацане неловко.

— Какие у него отношения с Меченым? Верка несказанно удивилась.

— С Меченым? Никаких. Да и быть не может. Стас фигура, а этот… мразь, одним словом. Но благодетель у него есть, и, видно, шибко крутой. Уж очень он в себе уверен. А в основном братва его сторонится. Болтают про него разное, так ведь и наврут с три короба.

— А что болтают?

— Ну… к примеру, что он у больших людей на подхвате, у тех, кто власть имеет.

— У ментов?

— Так прямо не говорили… А по моему мнению, не только что мент, а и просто не очень глупый мужик с Татарином не свяжется. Он псих, а с психа какой спрос? Одно беспокойство.

— Он что, действительно татарин? — спросила я, думая о другом.

— Фамилия Татаринов, звать Сашка, а уж кто он там, черт его знает. Похож он на психа.

— Значит, с Меченым у него дел нет? — уточнила я.

— Да Стасу западло с ним рядом сесть… Хотя… да нет. Уверена, нет. Слушай, — Верка ненадолго призадумалась, — Ирка, вот та, что на фотографии, с одним парнем любовь крутит, не по работе то есть, а для души. А он с Меченым дружбу водит, так вот он говорил, Стас нервничает сильно, дерганый какой-то. И тобой интересовался. Не то чтобы найти там или что, а просто: мол, что за баба и чего за чудеса такие в городе?

Верка замолчала, а я продолжала размышлять, уставившись в стену, и, как видно, сидела так довольно долго, пока не заметила, что оба, и Денис, и Верка, смотрят на меня, терпеливо ожидая, когда я очнусь от тяжких дум.

— Татарин этот, пожалуй, не врал, — вздохнув, заметила я. — У него действительно крутой благодетель. А то, что Меченый с ним дел иметь не хочет, нам, возможно, на руку.

— Подожди, Саша, — вмешался Денис. — Но ведь если Логинов за нами Татарина послал, значит, они с этим Меченым из одной команды, Татарин то есть. Потому что на фотографии Логинов водку с Меченым жрет, вот и выходит, что все они одна шайка-лейка.

— Ничего не выходит, — нахмурилась я. — Почему тогда сам Меченый за нами не охотится? Чего бы проще: поручить ему?

— Может, ему не по чину такими делами заниматься? — пожал плечами Денис.

— Тоже мне генерал, — отмахнулась я. — В любом случае надо мне с ним встретиться.

— С кем? — вытаращила глаза Верка.

— Со Стасом этим. Можешь устроить?

— Ты вправду чокнутая, — развела она руками. — Думай, чего говоришь… устроить. Мне устроят. И как, интересно, я должна это проделать? Подойти и попросить: выйди на минутку, там тебя одна припадочная спрашивает…

— Ты же говорила, он мной интересовался?

— Говорила, и что?

— Может, и встретиться захочет. Отчего не попробовать?

— А если мне башку оторвут, это как? Я неожиданно разозлилась:

— Ты в этих делах больше меня смыслишь, вот и придумай, как мне с ним встретиться.

— Ничего я думать не буду… навязались на мою голову. Вот так всегда, пользы от родни никакой, одни неприятности, а этот поросенок и не родня мне вовсе. — Тут Верка влепила мальчишке еще одну затрещину, но впечатления она не произвела.

— Заколебала ты уже, — заметил Денис. — От тебя-то много пользы? Одно кудахтанье.

Верка пострадала минут пять, хмуря лоб, и начала неуверенно:

— Дело-то не в том, чтобы с ним встретиться, а в том, чтоб со встречи этой живой уйти. Не знаю, что у тебя там за мысли в голове бродят, но если ты ошибаешься и Меченый решит тебя успокоить, тут уж и святые не спасут. Улавливаешь?

— Мне кажется, он в охоте не участвует и, возможно, захочет мне помочь.

— Как-то не верится, но положим… А если нет, что тогда? Глупой головы лишишься?

— Рисковать, конечно, не хочется, — согласилась я, — но сидеть сложа руки тоже не годится, мы должны что-то сделать…

— Стае со своими парнями обычно по средам к нам наведывается, — с неохотой начала Верка.

— Завтра среда, — обрадовалась я.

— Знаю, что среда, — огрызнулась та. — Положим, придешь ты в сауну, что еще вилами на воде, а как уйти думаешь?

— Что я могу думать, если я ваше заведение в глаза не видела? — опять разозлилась я. Верка обиженно замолчала.

— Долго ты будешь дурака валять? — накинулся на нее Денис. Верка посмотрела на часы и поднялась с табуретки.

— Съезжу-ка я в сауну. Поговорю со старшей.

— Может, не стоит? Опасно, — усомнилась я, вовлекать в дело кого-то еще казалось мне неразумным.

— Без нее все равно ничего не сделаем.

Верка, потратив на сборы полчаса, удалилась, оставив нас в квартире дожидаться вестей. За последнее время я научилась с благодарностью принимать краткие часы относительной безопасности и потому передышке очень обрадовалась. Денис, напротив, нервничал и торопил время.

— Про то, что я ранена, Верке не говори, — попросила я.

— Почему? — насторожился Денис.

— Вряд ли она обрадуется.

— Ладно, не скажу, — кивнул он. — Хотя Верка девка хорошая, тарахтит много, но у каждого свой закидон. Ты вот, к примеру, сама с собой разговариваешь.

— Я против твоей Верки ничего не имею, не то бы здесь не сидела. Но в нашем положении доверять людям опасно, и ты это хорошо знаешь. Вот старшая, к которой Верка поехала, никакой гарантии, что она не кинется к тому же Татарину.

— Вряд ли. Верка знает, что делает. Говорю, она с виду вроде дуры, а котелок у нее варит.

— Хорошо, если так, — кивнула я. Верка позвонила часа через полтора.

— Забыла, как тебя звать-то?

— Саша, — подсказала я.

— Ага. Подъезжай к сауне. На месте все решим. Адрес запомни, и поаккуратней: въедешь во двор, я тебя там ждать буду.

Я повесила трубку и призадумалась: и ехать надо, и страшно.

— Я с тобой, — сразу же заявил Денис.

— Что ж ты такой безотвязный, — вздохнула я, но, конечно, согласилась, воспитатель из меня, надо полагать, никудышный: никакой твердости. Я проверила оружие, отнесясь к этому серьезно.

— Саш, — жалобно позвал Денис. — Все нормально сойдет, вот увидишь, без боев то есть.

— На настоящий бой у нас патронов не хватит, — вздохнула я, и мы отправились в сауну.

Как выяснилось, располагалась она в бывшей прачечной. Довольно давно, еще только приехав в город, я сюда захаживала. Теперь здание было не узнать: вместо унылого серого монстра с подъездом посередине передо мной возникло симпатичное сооружение с крышей из черепицы и веселым крылечком. Окна забраны решетками, витыми, украшенными виноградными гроздьями, в общем, бывшая прачечная с улицы походила на уютное кафе. Мы свернули во двор, где высилась труба из красного кирпича, кособоко стоял угольный сарай, а общий вид поражал грязью и запустением. Как всегда, заботу проявляли лишь о фасаде.

Только мы въехали во двор, как неприметная дверь сбоку открылась и нам навстречу вышла Верка. Показала, где лучше укрыть машину, и повела внутрь здания.

— Девок еще нет, — на ходу пояснила она. — Рано. Только старшая да банщик. Так что не бойся.

Извилистым коридором мы вышли к двери, обитой белым пластиком, и оказались в маленьком уютном кабинетике. О том, что это, видимо, чей-то кабинет, говорил письменный стол, на котором лежали бутерброд в пластиковой тарелке и журнал «Столица».

— Садись, — кивнула Верка и сама устроилась возле окна.

Мы с Денисом расположились на диване, так как садиться и вставать было для меня делом сложным. Я проделала все очень медленно, чем заслужила Веркин подозрительный взгляд. В этот момент в кабинет вошла женщина лет тридцати, худенькая, маленькая, с живым насмешливым лицом.