Время доверять - Гера Фотич
И даже вторая кровать стояла в углу, но — пустая.
— Ты будешь меня слушаться, вредная девчонка? — рычал он, разбрасывая её одежду. — Упрямая безобразница! Будешь делать всё, что я скажу?
Алла дрожала, голос всхлипывал:
— Да, накажи меня… покажи, кто здесь хозяин. Я буду слушаться тебя. Я буду твоей рабыней.
Милый Антон Борисович, накажите меня, я буду послушной девочкой, сделайте мне больно, ещё, чтобы я почувствовала вашу силу… Чтобы запомнила навсегда…
Что-то коробило Антона в словах девушки. Но он старался не замечать. Быть может, ей так больше нравится — перевоплощаться в жертву, сильнее возбуждается. Он чувствовал, как соскучился по ней, по её гибкому телу, бархатистой коже, её голосу и словам. Только она могла произнести с такой интонацией через стон:
— АнтОн БОрисОвич, АнтОн БОрисОвич…
…Спустя час они лежали обессиленные, замерев, не разжимая объятий. С закрытыми глазами вдыхали запахи разгорячённых тел. И казалось, что не было разлуки и ссоры.
Антона душили вопросы. Он хотел знать всё: почему Алла перевелась на заочное отделение, где пропадала столько времени, что планирует? При отсутствии стипендии на что она живёт? Кто помогает и где ночует, когда не приходит сюда. Но ему не хотелось снова конфликтовать. Казалось, затронь он одну из этих тем, и снова начнёт раскручиваться клубок непонимания. Антон надеялся, что со временем всё уляжется, встанет на свои места.
Рассчитывал получить все ответы до утра. Он чувствовал, что Алла не спит — значит, она понимает, что должна всё рассказать сама. Не отвечая на вопросы, не вынуждая его задавать их, а добровольно. Ведь они начали всё сначала. В этом ожидании оба уснули и открыли глаза, когда по коридору зазвучали шаги студентов.
Антон встал и раздвинул шторы. В комнате стало чуть светлее. Оделся. Сел на кровать, чтобы попрощаться. Тревожить девушку не хотелось, и он протянул руку, чтобы погладить её поверх одеяла. Провел ладонью вдоль спины, по бёдрам. Пододеяльник немного сполз вниз, на шее девушки мелькнула розовая полоска. Антон подумал, что это какое-то украшение. Приподнял одеяло.
Его охватил ужас — Господи! Сколько раз он уже видел такие триангуляционные борозды на шеях самоубийц и тех, кого подвешивали насильно. Антон в недоумении резко сдёрнул одеяло. Вся спина Аллы была в красных мазках, точно художник еще не определился с рисунком и наносил пометки только красным.
Алла проснулась и села на кровать, повернулась к Антону, схватила одеяло, попыталась закрыться. На её запястьях тоже были красные полосы.
— Что ты с собой делаешь, милая? — удивляясь своему неожиданному спокойствию, произнёс Антон — душу окутало безнадежье. В глазах защипало. — Он же тебя убьёт.
Алла сжалась как нашкодивший щенок:
— Но я не могу без него-о-о, — она уткнулась в одеяло и зарыдала, вздрагивая всем телом, — не мо-о-о-гу…
Антон с нежностью стал гладить её по голове:
— Ну, что мне сделать, чтобы ты от него ушла? Что? Хочешь, хочешь, я буду тебя привязывать… и мучить… Чем он тебя стегает — плёткой? Куплю плётку! Тоже буду так делать…
— Любимый, Антон Борисович, — Алла подняла голову, утирала слёзы, — вы не такой, понимаете, не такой! Я очень вас люблю, но вы не сможете…
— Аллочка, давай я найду психолога, и мы сходим к нему вместе. Быть может, это болезнь? Может — пройдёт? Стоит немного потерпеть. Вот видишь, я приехал. Теперь буду здесь. Станем встречаться каждый день, и ты забудешь его.
— Правда? Каждый день? Вы не обманываете?
— Конечно, нет! Каждый день! Ты снова восстановишься на дневной факультет. Будешь ходить по утрам в институт, слушать лекции. А потом у тебя будет практика на корабле. Ты совсем забыла свою мечту. Помнишь, как ты хотела работать в море? Быть океанологом. Осталось совсем немножко. Надо всего лишь потерпеть. Не возвращайся к нему! Милая! Оставайся здесь. А вечером я приеду, и мы снова будем вместе!
— Хорошо! Хорошо! Да-да. Я буду ждать вас.
Но вы мне звоните с работы. Каждый час звоните! А я на вахту буду приходить и спрашивать. Перезванивать вам.
Антон обнял Аллу и крепко поцеловал в губы.
По дороге на работу решил, что надо подготовить документы для перевода Николь в агенты, а лучше — платные. Будут видеться чаще, и можно будет ей платить денег, пока не восстановится на дневное отделение.
В кабинете заполнил необходимые анкеты, взял дело доверенного лица и понёс на подпись руководству.
Начальник отдела Новиков внимательно изучил материалы, похвалил:
— Хорошая агентесса, только изредка пропадает. Наркоманка?
— Нее… — Антон покрутил головой, решил схитрить, — молодая ещё. Контроль нужен постоянный, а вы меня в командировки на полгода отправляете!
Новиков понимающе усмехнулся:
— Мне здесь приятель позвонил из женского изолятора. Сообщил, что прихватили Нину по прозвищу Гаврош, подружку Феки. Знаешь такого?
— Кто ж не знает Владимира Феоктистова? удивился Антон. — Личность известная в криминальных кругах — отец русской преступности!
— Так вот, скоро её будут выпускать — доказательств мало. Не хочешь свою Николь с ней познакомить? Пусть подружатся. Феоктистов пока сидит. Ему десятку дали, но в следующем году, похоже, выйдет на условно-досрочное. Гаврош много чего знает. Да и Феку надо будет держать под контролем! Накопаем компромата — накинем узду, погонять будем!
Антон с радостью подумал, что это и есть выход из сложившейся ситуации. Девочка будет под контролем — посидит в изоляторе. Баланду похлебает. О жизни подумает. Познакомится с Ниной, а там…
Пошёл звонить в общежитие. На вахте обещали ей сообщить, но Алла так и не появилась. Вечером после работы Антон сам к ней поехал. Комната оказалась закрыта. Дежурный сообщил, что после обеда она ушла и до сих пор не
