Питер Кейв - Змеиное гнездо
Анна Гилмор выглянула из окна, услышав, что к ее дому подъехала машина. Она не узнала молодого человека, вышедшего из автомобиля с картонной коробкой в руке. Он подошел к двери и позвонил.
Анна нахмурила лоб. Она не ждала никаких разносчиков. Озадаченная, Анна вышла в переднюю и спросила: «Кто там?».
— Миссис Гилмор? Я принес вам то, что вы просили, — отозвался незнакомец. — Можно я внесу коробку в дом? Она довольно тяжелая. — Через матовое стекло он заметил, что она смотрит с подозрением, и мягко улыбнулся. — Простите, что не представился. Я — Карл Янг. Помните, я занимался реконструкцией лица вашей дочери? Мистер Таггерт сказал, что вам хотелось бы получить бюст, вот я и сделал для вас копию.
Сомнения Анны рассеялись, сменившись благодарной улыбкой.
— О, пожалуйста, входите. — Она проводила его в спальню Дженет, в которой уже было натерто до блеска место на туалетном столике, приготовленное специально для бюста. — Прошу вас, поставьте сюда.
Янг положил коробку на пол и достал бюст, смонтированный на небольшом пьедестале. Он бережно поставил его туда, куда указала Анна, и отошел на два шага.
— Я уже говорил вам, что это копия. Оригинал может потребоваться в качестве вещественного доказательства на судебном процессе.
Анна направила на него пустой взгляд, словно сама мысль об этом была для нее бесконечно далека.
— Вы сказали, на судебном процессе? — повторила она.
— Да. Над тем, кто ее убил, — сказал Янг.
Анна, казалось, его не слушала. То же мечтательное, отвлеченное выражение, подмеченное Таггертом накануне, опять появилось на ее лице.
— Вот ее комната, — прошептала она. — В ней все так, как было при ней. Я сохранила все это для нее. Когда она вернется.
Янг обеспокоенно посмотрел на Анну. Странное поведение этой женщины начало его тревожить.
— Вы не представляете себе, что вы для меня сделали, — продолжала Анна. Затем помолчала, любовно глядя на бюст. — Вы были с ней знакомы, — сказала она после паузы каким-то странным голосом.
Янг испугался. Слова Анны звучали почти как обвинение.
— Это всего лишь наука, — пролепетал он, словно защищаясь. — Я только продолжил работу профессора Хаттона.
— Правда, она прекрасна? — спросила Анна все тем же странным голосом. Выдвинула один из ящиков туалетного столика и достала оттуда золотой амулет в виде солнца, бережно повесила его на шею бюста. — Вот так. Я знаю: ей захочется носить солнце теперь, когда она вернулась домой. — И Анна опять обратилась к Карлу Янгу. — Понимаете, у нее их было два. Луна и солнце. И она надевала то один, то другой, смотря по настроению. В тот вечер, когда она исчезла, она выбрала луну.
Янг увидел фотографию Дженет на туалетном столике. На снимке ее украшали оба амулета, висевших на золотых цепочках. Он повернулся к Анне с грустной улыбкой.
— Да, миссис Гилмор. Она была действительно прекрасна.
Но Анна уже находилась далеко отсюда, в собственном мире, который она решила разделить со своей дочерью. То был очень маленький мир — подумал Янг. И в нем не оставалось места ни для кого другого.
Он поднял с пола пустую коробку и тихо вышел из комнаты, оставив Анну стоять и с любовью смотреть на бюст. Он покинул этот дом, ничуть не жалея об этом.
Глава двадцать вторая
Морин Макдоналд возвращалась с запоздалого обеденного перерыва. Она поставила машину на персональное место на автомобильной стоянке компании «Каско». Взяв с заднего сиденья хозяйственную сумку и портфель, она вышла из машины и направилась к главному входу в административное здание. Уже войдя в тамбур, она вдруг остановилась, вспомнив, что забыла запереть дверцу.
Морин уже собиралась вернуться на стоянку, когда ее перехватила сотрудница секретариата.
— Мистер Эмлот очень просил вас, как только вы придете, подняться в лабораторию токсинологии, — сказала она. — Там ведутся работы, и он хочет, чтобы вы проверили, как бы рабочие не сломали чего лишнего.
Морин досадливо надула губы. В добавок ко всему прочему из нее хотят сделать еще и надзирателя. И все-таки Дерек Эмлот прав. Им необходимо во что бы то ни стало проникнуть в серпентарий, и, вероятно, неразумно допустить, чтобы неподготовленный рабочий оказался в комнате, кишащей ядовитыми змеями.
Она направилась в лабораторию токсинологии, позабыв о машине. Еще издалека послышалось завывание мощной электродрели. Это означало, что рабочий уже принялся за работу.
Он высверливал кодовый замок на двери в серпентарий и за шумом дрели не услышал, как вошла Морин. Почувствовав ее за спиной, он вздрогнул от неожиданности, выключил дрель и положил ее на пол.
— Господи, дама, как вы меня напугали, — посетовал он.
— Простите, — извинилась Морин. — Я не хотела вам помешать.
Рабочий добродушно осклабился и отогнутым большим пальцем показал на стеклянные ящики со змеями.
— Мне и так мешают эти ползучие твари. Ну и шипят, просто страсть. Спасибо хоть, что когда работаешь, их не слыхать из-за шума. — Кивнув на кодовый замок, он добавил: — Какое транжирство, ломать вот так. Видно, недавно куплен, а они стоят целое состояние, эти электронные штуковины.
Морин была согласна с тем, что это транжирство, но, к сожалению, иного пути не было. Замок был совсем новый, установленный здесь несколько дней тому назад, после ночного вторжения в лабораторию. Да вот незадача: шифр знали только доктор Нильсон и Кристина Грей.
— Ничего, скоро попадем туда, — пообещал рабочий, вновь взявшись за дрель. — Надеюсь, эти гады не расползлись там по всей комнате. Ненавижу змей.
— Не волнуйтесь, — заверила его Морин, — они в надежных контейнерах.
Вновь заработала дрель. От пронзительного визга металла по металлу Морин заскрипела зубами. И уже хотела уйти, как вдруг взгляд ее упал на газетный номер, лежавший на чемоданчике рабочего. Морин нагнулась, взяла газету с намерением почитать ее в относительном покое какого-нибудь кабинета.
Таггерту, как он и надеялся, повезло. Фотография второй девушки успела попасть в первый вечерний выпуск. Она занимала значительную часть первой страницы.
Морин уставилась на фото, ощущая подташнивание, зарождавшееся глубоко внутри. Лицо было донельзя знакомым. Такое не спутаешь ни с каким другим. И увидев раз, никогда не забудешь.
А Морин действительно встречала раньше это лицо. Здесь, в этом здании. Примерно два с половиной года тому назад.
Она опять вперилась в фотографию, почти взмолившись, чтобы это оказалось ошибкой. Но нет, Морин ясно помнила эти слегка раскосые глаза, эти скулы, выдававшие примесь восточной крови в родословной. Прическа у той девушки была другая, она носила тугой узел на затылке, но лицо было это. Морин даже вспомнила ее имя и ее необычный акцент.
Ей стало немного жутко. Чувствуя дрожь, Морин направилась в кабинет Дерека Эмлота.
— Вы уверены, что вам это не почудилось? — спросил Эмлот, глядя на фотографию в газете, которую Морин положила на стол перед ним.
— Мне никогда не чудятся мертвые девушки, Дерек, — довольно язвительно ответила Морин. Она уже оправилась от первого потрясения, и покровительственный тон Эмлота ее раздражал. — Ее звали Мэри Халм. Примерно два с половиной года назад я беседовала с ней, когда она собиралась поступить к нам на работу ассистенткой. В распоряжение доктора Нильсона и Кристины Грей.
— Почему же этого не произошло? — спросил Эмлот.
Морин силилась вспомнить подробности. В поведении Мэри Халм было что-то странное, но что именно — никак не приходило на ум. Наконец Морин осенило:
— Верно, теперь припоминаю. Работа ее устраивала, но она сказала, что ей нужно еще несколько дней, чтобы подыскать жилье. Я хорошо помню, как она спросила, нет ли у меня кого-нибудь на примете, кто сдает комнату. Не знаю, что там дальше случилось, но она не приступила к работе в назначенный день. В конце концов мы решили, что вполне обойдемся без дополнительной ассистентки, и не стали печатать нового объявления. — Морин помолчала, глядя на Эмлота. — И, между прочим, именно вы приняли это решение, насколько я помню. Вы сказали тогда, что проект на данной стадии не слишком многообещающий, чтобы оплачивать еще одну единицу.
Эмлот отвел глаза от Морин и вновь посмотрев на фото.
— Не помню, — промолвил он. — Я каждый день принимаю десятки подобных решений. — Он опять посмотрел на фото. — Ведь это только реконструкция. А по прошествии такого времени и ошибиться нетрудно.
Морин была непреклонна.
— Дерек, я не ошиблась. У меня отличная память на лица. Ее звали Мэри Халм, и она приехала из Новой Зеландии. Если точнее, то из Крайстчерча.
— Ну, и что ты собираешься делать? — поинтересовался Эмлот. Видно было, что он сильно взволнован.
— Очевидно, сообщу в полицию, — ответила Морин. — Заеду туда сегодня вечером, после того, как заберу девочек из школы. — Она взяла газету со стола Эмлота. — Пожалуй, ее надо вернуть владельцу. Заодно проверю, удалось ли этому слесарю вскрыть дверь в серпентарий. Змей необходимо накормить.
