Джадсон Филипс - Детектив США. Книга 2.

— Наркотики?

— Нет.

— Женщина?

— Вы слишком романтичны. Спиртное.

— И куда оно завело вас?

— Очень далеко. Чуть ли не до белой горячки. Прокейн подобрал меня где-то в Грин Виллидж и привез к себе.

Я недоуменно покачал головой.

— Вы не верите?

— На Прокейна это не похоже.

— Он искал меня. Или такого, как я. Эту идею ему подкинул психоаналитик.

— Когда-нибудь я с удовольствием побеседую с ним.

— Он сказал Прокейну, что из смышленого, бросившего пить алкоголика может получиться превосходный вор. Прокейн хотел, чтобы он, к тому же, был и молодым. Так он нашел меня.

— Но как я понимаю, в канаве вы валялись мертвецки пьяным?

— Да, но я чувствовал, что пора завязывать. Или мне казалось, что я это чувствую. Я жил у Прокейна полгода. Он начал учить меня своим методам. Еще через три месяца я напился.

— И что произошло потом?

Уайдстейн свернул на стоянку у моего отеля.

— Прокейн дал мне еще один шанс. Иначе, сказал он, мы расстанемся навсегда. Еще через месяц он взял меня на дело, и я вылечился. Меня больше не тянуло к рюмке. И знаете, почему?

— Почему?

— Одна страсть заменила другую. По мне, воровать лучше, чем пить.

Глава 14

Майрон Грин не обмолвился ни словом о полумиллионе долларов, предназначавшемся для гарлемской клиники, пока не узнал у Прокейна, следует ли ввести меня в курс дела.

— Мистер Прокейн действительно хочет пожертвовать эти деньги клинике и попросил меня оформить необходимые документы. Все это несложно, но существуют некоторые тонкости, связанные с уплатой подоходного налога.

— То есть государству он заплатит на полмиллиона меньше?

— Не совсем. Все зависит оттого, откуда мы решим взять эти деньги. Это может быть прибыль с капитала или другие источники, но я не буду утомлять тебя этими скучными подробностями.

— Наоборот, мне очень интересно.

— Не понимаю, что могло заинтересовать тебя, Филип.

— Я хочу знать, можно ли заработать деньги, пожертвовав полмиллиона.

— Заработать не заработаешь, но сохранишь приличную сумму за счет уменьшения подоходного налога.

— Каким образом?

— Доходы мистера Прокейна таковы, что каждый год он должен отдавать половину в качестве подоходного налога.

— Хотел бы я иметь такие доходы.

— У тебя ничего не получится. Так вот, возможно, мы решим подарить клинике ценные бумаги, стоимость которых не увеличилась со дня их покупки.

— Вроде тех акций, что лежат у меня?

— Да. Между прочим, я отговаривал тебя от той покупки. Итак, в этом году мистер Прокейн пожертвует полмиллиона долларов. Тогда он, согласно соответствующему постановлению, получит право на пятилетнюю скидку. Это значит, что в последующие пять лет он будет списывать половину суммы годового дохода на благотворительность.

— И каков его годовой доход? Тысяч двести?

— Я не уверен, что тебе следует знать об этом.

— Учитывая образ жизни Прокейна, я ошибся не на много. Отдав в этом году полмиллиона, в следующие пять лет он не будет платить подоходный налог. То есть, этот подарок не стоит ему ни цента.

— Ты все упрощаешь.

— Но в общем я прав?

— Да.

— Он очень великодушен, этот Прокейн, не так ли?

— Я думаю, что немногие способны на такую щедрость.

— Прокейн придерживается того же мнения. До свидания, Майрон.

Я понял, что мне еще долго придется искать честного, если хотите, бескорыстного, вора. Пятьсот тысяч, которые Прокейн собирался пожертвовать гарлемской клинике, ему все равно пришлось бы отдать в виде подоходного налога. Половину же украденного миллиона он, вероятно, намеревался вывезти в Швейцарию или Панаму. Кража миллиона вряд ли могла считаться законным способом обогащения, но, учитывая, что в роли жертвы выступали торговцы наркотиками, я не мог подобрать закон, который нарушал Прокейн. Проконсультироваться по этому поводу у Майрона Грина я не решился.

После разговора с Грином я почувствовал, что страшно голоден, и вспомнил, что не ел с самого утра. Я отрезал два куска ржаного хлеба, открыл банку сардин, нарезал лук и только начал сооружать сэндвич, как раздался стук в дверь.

Я узнал его не сразу. В сером двубортном костюме в мелкую полоску, голубой рубашке, темно-коричневом галстуке и сверкающих ботинках, он мог сойти за агента компании по торговле недвижимостью. В прошлый раз, однако, я видел его в полицейской форме, с парой наручников в руках. Я решил, что Френсиса Х. Франна, а передо мной стоял именно он, повысили, переведя из патрульных в детективы. И причиной столь быстрого продвижения по служебной лестнице послужила его оперативность при аресте некоего мистера Сент-Айвеса.

— Здравствуйте, мистер Сент-Айвес, — сказал он.

Я молча кивнул.

— Я бы хотел поговорить с вами.

Я отступил в сторону, он прошел в комнату и огляделся, присматриваясь к обстановке, вероятно, подозревая, что большая ее часть где-то украдена.

Заперев дверь, я последовал за ним.

— О чем вы хотите со мной поговорить?

— Сегодня у меня выходной.

— Жаль.

— Почему?

— Увидев вас в штатском, я подумал, что вас повысили и перевели в детективы.

— Поэтому я и пришел к вам. Мне надоел мой мотоцикл.

— Вас интересует убийство Бобби Бойкинса?

Он кивнул.

— Вы решили расследовать его самостоятельно?

Он снова кивнул.

— Ну что ж, хочу пожелать вам удачи.

Его темно-карие глаза вновь обежали мою комнату.

— У меня есть друзья в отделе убийств южного сектора.

— Друзья — это прекрасно. Я хочу выпить пива. Вам можно пить пиво по выходным?

После короткого колебания он согласно кивнул. Я достал из холодильника две бутылки, открыл их, разлил пиво по стаканам и пододвинул один Франну.

— Благодарю, — сказал он.

— Садитесь, пожалуйста.

Он отодвинул стул, сел и одним глотком выпил полстакана.

— Хорошее пиво.

— Филиппинское.

Он подозрительно взглянул на стакан, но пиво допил.

— Как я уже говорил, в отделе убийств у меня есть друзья.

— И что из этого следует?

— Они разрешили мне взглянуть на протокол вашего допроса детективами Оллером и Дилом.

— И?

— Мне показалось, что вы сказали им далеко не все, что знали.

— Они пришли точно к такому же выводу.

— Да, я прочел их докладную записку. Они отметили, что вы отказались помочь следствию.

— Мне остается только сожалеть, что я произвел на них такое впечатление.

Франн покачал головой.

— Ни о чем вы не сожалеете.

— Возможно, вы правы, — улыбнулся я.

— Вы не сказали им, на кого вы работаете.

— Вы пытаетесь расследовать дело Бойкинса в одиночку?

— Да. Мне никогда не приходилось иметь дело с убийством. Драки были, но убийство — первый раз.

— Меня радует рост вашей квалификации.

— У меня появился шанс показать, на что я способен.

— Насколько я понимаю, вы хотите стать детективом?

— Мне надоело ездить на мотоцикле.

— И вы рассчитываете на мою помощь?

Франн кивнул.

— Вы можете мне помочь, но не испытываете такого желания.

— И, тем не менее, вы решили обратиться ко мне.

— Я хочу задать вам несколько вопросов.

— На которые я не обязан отвечать.

Он пожал плечами и вытянул вперед ноги. Похоже, он готовился к долгому разговору.

— Я вижу, быть посредником совсем неплохо. Судя по всему, вы прилично зарабатываете.

— Не очень.

— Ну, не скажите, — его левая рука описала широкую дугу.

— Номер в приличном отеле, импортное пиво, столик для покера. Вы, как мне кажется, любите играть по-крупному и редко проигрываете.

— У вас хорошее воображение.

— Не жалуюсь. Я прикинул, что в ночь с субботы на воскресенье вы заработали тысяч девять-десять. Я считал деньги, лежащие в сумке.

— Мне об этом говорили.

— Деньги заставляют меня думать.

— О чем же?

— О деньгах.

Я начал догадываться, что меня собираются шантажировать.

— Я решил, что смогу найти ниточку, ведущую к убийце Бойкинса, выяснив имя человека, давшего вам эти девяносто тысяч.

— Это интересная мысль.

— Поэтому сегодня я следил за вами.

— О?

Франн достал из кармана записную книжку.

— В девять тридцать три вы вышли из отеля, поймали такси и поехали в Вестсайдский аэровокзал. Вы прибыли туда в девять пятьдесят одну и некоторое время прохаживались по улице. На вашем плече висела голубая дорожная сумка с эмблемой «Пан-Ам».