Владимир Колычев - Мама, я жулика люблю!
Но об этой ужасной перспективе Варвара старалась не думать. Тем более что у нее появилась отличная возможность отвлечься от гнета жуткой действительности. Эта возможность появилась у нее из-за прекрасной девочки, которую она родила в конце февраля.
Вчера Маргарите исполнилось три недели. От матери ее не отрывают. Варвара живет с ней в «комнате матери и ребенка». Камера большая, светлая и теплая, всего семь человек в ней – четыре матери и три женщины на сносях. Горячая вода, пеленки, детское питание – все есть. Начальник следственного изолятора лично держит этот вопрос на контроле.
У Маргариты есть мать. Но нет отца. И ясности с будущим тоже нет. Да и клеймо на всю жизнь – «рожденная в тюрьме»... И Варваре казалось, что дочка это понимает. Как все дети в ее возрасте, она беззаботно пускает пузыри, улыбается, что-то лопочет там на своем младенческом. Но глаза почему-то серьезные. Как будто знает Маргарита, что ничего хорошего ее в этой жизни не ждет...
Осужденная мать могла держать при себе ребенка возрастом до одного года. А этот год пролетит, и не заметишь. А дальше Маргариту заберут в детский дом, а кому она там будет нужна? Сердце разрывалось от мысли, что с ребенком рано или поздно придется расстаться...
Варвара покормила ребенка, уложила его спать. Сама легла рядом. Пригрелась. Глаза налились тяжестью. Еще чуть-чуть, и она сама заснет. И тут как ушат ледяной воды на голову:
– Разумовская, на выход!
Голос надзирательницы как рукой снял сон.
– Надолго? – встревоженно спросила Варвара.
– Сказали, что да, надолго. Адвокат у тебя какой-то новый. Разговор долгий будет. Так что ребеночка с собой возьми.
– Новый адвокат?! – не смогла сдержать своего удивления Варвара.
– Давай, давай, подымайся, нечего тут лясы точить!
Варвара чуть ребенка из рук не выронила, когда увидела своего «нового адвоката». В помещении для допросов ее ждал Женя. Красивый, видный, стильный. Ребенка она удержала, но сама чуть не села на пол от овладевшего ею бессилья. Хорошо, вовремя спиной к стене приткнулась.
Конвоир и внимания на это не обратил. Вышел из помещения и закрыл за собой дверь. Зато Женя успел вовремя. Забрал у нее Маргариту. Обеими руками прижал к груди драгоценный сверток и уже затем высвободил правую руку, чтобы поддержать Варвару. Все правильно, так и нужно. Но она уже и сама нашла в себе силы, чтобы восстановить равновесие.
И ребенка у него забрала. Молодой он, неопытный еще, вдруг уронит?
– Ты мне не доверяешь? – догадался Женя.
Одной рукой он поддержал ребенка, другой обнял Варвару за спину, прижался к ней, головой зарылся в ее волосы.
– Как же я тебя люблю, родная!
И снова она почувствовала, как отнимаются руки и слабеют ноги. Почему-то прилив счастья сопровождается отливом сил...
– Женя, не надо, – закрывая глаза, прошептала она. – Мне нужно прийти в себя...
– Да, ну тогда присаживайтесь, гражданка Разумовская!
Он помог ей сесть на стул.
– Надо было предупредить... Я бы собралась... Хоть губы бы подкрасила...
Варвара вдруг вспомнила, что на ней нет ни грамма косметики. Да и в дешевом фланелевом халате выглядит она не самым лучшим образом. И от родов еще не оправилась. Худая, изможденная. Еще и «фирменная» печать, которую наложила на нее тюрьма.
Ей стало страшно. Сейчас Женя поймет, что нет больше той красивой, изящной и молодой учительницы, которую он когда-то любил. Есть только постаревшая, задавленная судьбой и тюремным бытом женщина, которую и любить-то противно. К тому же еще и опасно. Женя молодой, перспективный, у него вся жизнь впереди. А тут какая-то уголовница. Вовсе не любимая.
– Не надо ничего подкрашивать, – улыбнулся он. – Ты и так самая красивая!
Варвара с сомнением заглянула в его глаза. Нет в них притворства, и в голосе фальшь вроде бы не звучит. Видимо, еще не разлюбил.
– А как зовут наше сокровище?
Он бережно взял у нее ребенка, положил на стол, сам распеленал его.
– Какая красавица!
Голос его звенел от восторга. Так же звенели струны в душе у Варвары.
– Я ее Маргаритой назвала.
– Прямо как со мной посоветовалась.
– А я советовалась с тобой. Мысленно...
– Варвара, ну что же это такое! Ну почему все так плохо!
Оптимизма Жене хватило ненадолго. Как ни крепился он, отчаяние все же пробилось наружу. Во взгляде его появилась тоска, губы сомкнулись печальной дугой. Он встал перед Варварой на колени, крепко обхватил ее руками, прижался к ней.
– Почему плохо? Ты же мой адвокат. Ты должен меня утешать.
– Спроси лучше, кто сделал меня «адвокатом».
– Кто?
– Агап.
– Я так и поняла.
Женя отстранился от нее, снизу вверх заглянул ей в глаза.
– Мне больно об этом говорить. Но Агап обыграл нас по всем статьям. Ты в тюрьме, я в армии...
– В армии?!
– Да, Агап в армию меня сдал. А потом выкупил. Как бы из рабства выкупил. Из одного рабства в другое... Но я ему сказал, что, пока не заберу нашего ребенка, ни о каких поединках не может быть и речи.
– Ребенка?! Какого ребенка ты должен забрать?! – встрепенулась Варвара.
– Нашего с тобой ребенка, какого же еще! Агап сказал, что может отдать Маргариту мне. А может отправить ее в специнтернат. Это на мое усмотрение.
– А мое мнение он не забыл спросить?
– Ты ему не нужна. А я нужен. И он шантажирует меня, а не тебя. Нашей дочкой шантажирует. Я не хочу, чтобы она воспитывалась в интернате. Я сам буду воспитывать ее. Ну, если ты, конечно, позволишь.
– А Маргарита не станет для тебя обузой? – не без сомнения спросила Варвара.
– Глупости!
– Но ты же весь в спорте.
– Да, это, конечно, плохо. Но я уже звонил родителям. Поставил их перед фактом. Так они только рады.
– Они же у тебя в разводе, – вспомнила она.
– Да нет, снова все срослось. Отец понял, что дураком был. Сам за нами приехал. Мама уехала. А я остался. Не мог же я без тебя уехать. А тут Агап со своей армией. В общем-то, я и сам виноват чуток, ну да ладно. В общем, он мне ребенка обещал и встречу с тобой.
– Ну и жизнь, – сокрушенно покачала головой Варвара. – Бандиты у нас и тюрьмами заправляют, и армией. До детей вот добрались... Ребенка он обещал. Как будто права какие-то имеет.
– Какая бы жизнь ни была, другой нет. А в этой жизни Агап нами крутит, как хочет. Он сказал, что ты человека убила. Но я не верю. Точно знаю, что это подстава.
– Подстава, – кивнула Варвара. – И самое смешное, что Агап здесь, похоже, ни при чем. Не такой уж крутой он авторитет, каким хочет казаться. Есть люди гораздо круче. Агап среди них мелкая сошка. Это я здесь, в тюрьме, поняла. Не мог он подставу организовать. Не тот уровень. Просто я под руку одной стерве подвернулась... Хотя и Агап мог постараться, но это вряд ли. В любом случае последствия будут самыми печальными. Семь-восемь лет колоний, меньше не дадут. Ты хоть представляешь, на кого я буду похожа, когда выйду из заключения?.. Я уже сейчас не такая, какой была раньше.
– Это верно, ты стала еще лучше.
Женя не мог не заметить, что изменилась она в худшую сторону. Но сколько искреннего восхищения в его взгляде, сколько огня. И похоже, лицедейством здесь и не пахнет. А может, он в самом деле видит перед собой Варвару Юрьевну годичной давности? А может, она и вправду стала лучше?
– Эх, Женя, Женя! Какое же ты у меня чудо!
Варвара сама поднялась со своего места, обняла его.
Но Маргарита, лежавшая на столе, помешала с головой броситься в омут страстей. За ней нужно было присматривать. Да и Женя нет-нет, да посматривал на свою дочку.
Да, это его дочь. И как ни страшно думать о расставании с Маргаритой, Варвара понимала, что должна отдать ребенка отцу.
Со временем Женя может разлюбить ее. Это даже естественно для парня его возраста. Но чувство отцовской привязанности останется в нем навсегда. Он же не чудовище. Он будет любить Маргариту. Будет растить ее. Пусть в паре со своей молодой женой. Да, пусть будет так. Ведь это же даже хорошо, что Маргарита будет расти в полной семье, далеко от тюрем с их невыносимо казенным духом. Она вырастет красивой, счастливой девочкой. У нее будет отец. У нее будет мать. Хоть и другая мать...
Варвара не выдержала. Оторвалась от Жени и, не в силах сдержать нахлынувшие слезы, закрыла лицо руками. Хотела опуститься на стул, но Женя подхватил ее на руки, крепко прижал к себе.
– Ну что случилось, родная?
– Страшно... Женя, мне страшно... Я отдам тебе Маргариту. Но что я буду без нее делать?
– Но я же тебя не тороплю. Пока есть возможность, пусть девочка остается с тобой. А я пока оформлю отцовство, ведь мы с тобой не женаты. Да, я говорил с Агаповым. Не знаю пока, какой в этом подвох, но он не против, чтобы мы с тобой расписались.
В расстроенных чувствах Варвара не сразу поняла смысл последних слов.
– Расписались? – переспросила она.
– В том-то и дело. Понимаешь, ты можешь выйти за меня замуж. За меня. Ты. А я могу на тебе жениться.
