Константин Бабулин - С.В.С.(Синдром Внезапной Смерти)
? - Нет, говорю, ни разу.
Воронину это тоже заинтересовало:
- Так ни разу их и не видела?
- Нет.
- А потом что?
- Да ничего - съехали. А ещё раньше, когда я ещё с родителями жила в Бутово, над нами жила семья алкоголиков. Причём не бомжи какие-нибудь, а приличные люди. В возрасте уже, сильно за сорок, и выглядели соответствующе, видно было, что пьют уже давно. Но при этом хорошо одевались, всегда вежливо здоровались - это на людях, а как оставались одни так ругались страшно, и даже дрались. А встретишь их в подъезде – идут под ручку, как голубки. Вот как-то после нового года, слышим сверху началось: крики, битьё посуды, а потом тишина, и только дверь как хлопнет. А через пять минут слышим, она кричит в окно: - Альберт, Альберт вернись. – Мы тоже подбежали к окну и видим, как одинокая фигура в хорошем пальто с поднятым воротником и без шапки, бредёт в поле через дорогу к лесу. А Бутово тогда был район новостроек, и наш дом был крайним, сразу под ним шла дорога, через дорогу большое поле и дальше лес. Выглядело всё как в старых фильмах про белых офицеров. Одинокая фигура, руки в карманах, пальто нараспашку, воротник поднят, и бредёт в никуда, оставляя цепочку следов на снегу. И каждый шаг даётся всё тяжелее и тяжелее. Потом совсем застрял и без сил повалился набок, умирать. А новый год, и мороз тогда был градусов пятнадцать. Пока мы раздумывали что делать, то ли милицию вызывать, то ли скорую, вслед за ним, в каком-то белом платке, в хорошей шубе, тоже на распашку, выскочила жёнка. И так же тяжело преодолевая глубокий снег, пошла спасать мужа. И кричит ему: - Альберт вставай, замёрзнешь… А он лежит не двигается. Добралась, тяжело села в снег рядом с ним, как медсестра над раненым, посидела минут пять, собралась с силами и помогла ему встать. И они, одинокие, посреди зимнего снежного поля, обнявшись, побрели домой…
- Красиво.
- А то…
- Но у меня точно не соседи. Слушай, если ты такая смелая, переночуй у меня, и сама всё услышишь.
- Остаться у тебя на ночь?
- Ну да.
- А где я буду спать? На полу?
- Зачем? Придумаем что-нибудь. Диван большой мы вместе спокойно уляжемся.
- Вместе? Это хорошо, только учти, я всегда сплю голышом и люблю, чтобы в комнате было холодно.
- Ладно, откроем окно пошире. – Перспектива лечь спать в одну пастель с голой Мариной, вдруг сильно смутила её. – «Как себя вести в такой ситуации и как самой-то ложится? Как обычно закутаться в пижаму и одеяла? Не будет ли это смешным»? - Она ещё больше смутилась и даже начала краснеть.
Это заметила Марина: - Не бойся, я не буду к тебе преставать. Пока ты сохнешь по своей Халитовой, мне…
Воронина покраснела ещё больше и ещё больше смутилась.
- Откуда ты знаешь про Халитову?
- Да это и слепому видно, почему ты так стараешься для неё. Только знай, она тебя использует для зарабатывания денег и только.
- Ну естественно, она же мои рисунки продаёт.
- Да твои, только продаёт она их не как твои, а как антикварные, например сейчас, эти твои эскизы Сухаревой башни Саврасова, так и выставлены с формулировкой «Саврасов, авторство под вопросом».
- Как это?
- А вот так, что тут сложного? Берёт твои рисунки, и выставляет их на мелких европейских аукционах, с подписью «Саврасов под вопросом» и всё. И они сразу стоят не сто долларов, а пять тысяч, а то и десять. А тебе сколько даёт? В лучшем случае пятьсот. Так? А сама зарабатывает сколько? Не сложно посчитать. Удивлена? То-то и оно.
- Она продаёт фальшивки? А как же экспертизы?
- В том то и дело, что на мелких аукцуиончиках никакие экспертизы не нужны. Там действует простое правило «осмотрено, оценено, куплено» - всё и никаких гарантий. Поэтому там чаще всего продаётся или всякий хлам, или фальшаки, но иногда попадаются и настоящие картины за смешные деньги. Это для нас русских Саврасов или Айвазовский «наше всё», а для Европейцев это так… неплохие художники да и только. И если вдруг, у кого-то завалялся неплохой рисунок моря, какого-то Айвазовского, то он для него стоит столько же сколько и любой другой европейский маринист, то есть недорого. А то, что сумасшедшие русские готовы платить за него втридорога, так кто это знает?
- А сколько?
- Ну, если мы говорим о рисунках небольшого размера, то на качественных художников второго ряда восемнадцатого – девятнадцатого веков цены находятся в районе 500 евро, а на живопись холст/масло в районе 1500 - 5000 евро. И это заметь на вполне крепких качественных европейских художников. Если же ты посмотришь на цены художников нашего 19-го века, то они выше в разы, а уж цены на наши первые имена, вообще космос - за рисунки того же Айвазовского о ценах ниже тысячи долларов речь не идёт вообще, только десятки тысяч долларов. Собственно в этом и состоит бизнес наших антикваров – найти где-то картину за три копейки, потом провести по ней исследования и если удастся обосновать, что это картина с именем, да ещё связана с каким-нибудь событием, то продать её в десять, а то и в двадцать раз дороже.
- Круто.
- Круто-то круто, но это не такая простая работа как кажется, вначале всё-таки нужно найти и купить такую картину. А таким поиском с утра до вечера занимается очень много народу: всякие там галеристы, да арт-дилеры. А ещё добавь к ним слегка поднаторевших новых коллекционеров, которым кажется, что раз они отличают Кандинского от Левитана, и знают о существовании мелких аукционов типа шведского Упсала или Финского Хагельстама, то могут поймать там дешёвенького Айвазовского по случаю. Зная это, появились жулики поумнее и посерьёзнее, которые стали поставлять этих самых дешёвеньких «айвазовских», на радость жуликам поменьше. И для этих серьёзных жуликов ситуация сложилась вообще идеальная. Они выставляют поддельного «условного айвазовского» с надписью «авторство под вопросом» и не просто ничем не рискуют, а ещё и совесть у них чиста. То, что другие жулики и лопухи кинуться торговаться за их подделки и взвинтят цены, их ни сколько не колышит, они ведь ничего не утверждают и никого не обманывают, а то что с их подачи кто-то делает покупки в надежде поживиться, то это его проблемы. Настоящий обман начинается дальше, мелкие жулики, купившие такие картины, делают экспертизы, как правило уже понимая, что это фальшак, и впаривают их покупателям уже без сослагательного «авторство под вопросом».
- А эти жулики, которые посерьёзнее, откуда они, в свою очередь, берут картины?
- Тут несколько вариантов, самый простой, распространённый и трудно разоблачаемый способ подделки – это, так называемая, перелицовка. Когда находят, ну например, лесной пейзаж, похожий на Шишкина, сложности здесь никакой нет, пейзажей таких полно, а тонкости, вроде того, что Шишкин никогда не писал животных, обходятся на раз-два. Эти животные, просто убираются, а их место на картине записывают продолжением пейзажа. Да, в ультрафиолете это место проявится и будет выглядеть чёрным пятном, но: Во-первых, кто там на мелких аукционах проверяет ультрафиолетом? А, во-вторых, есть технические приёмы скрывающие эти чёрные пятна, и самый простой из них покрыть картину лаком. Подпись тоже аккуратно стирается, а на её место рисуется подпись Шишкина. Тут тоже есть нюансы, ну например, нужно чтобы подпись при наличии кракелюра не затекала в эти трещинки, а была растрескавшейся вместе с краской – не простой, прямо скажем момент, и справляются с ним специалисты только очень высокого класса. Но справляются и с этим. Преимущество перелицовки в том, что технологическая экспертиза выявить такую подделку не может, если только не повезёт и пробы краски не будут взяты именно из новых вкраплений. Что почти невозможно, потому что пробы, как правило, берут не из середины картины, чтобы не дай бог не повредить ей, а из уголочков. Ну и прекрасно там окажется краска того времени и всё шито крыто. Дальше «прикормленный» эксперт даёт искусствоведческое заключение, что это Шишкин и дело сделано, перед нами Шишкин. Следующая по популярности группа подделок – компиляция. Относится это к картинам уже двадцатого века, когда художники стали обладать ярко выраженной индивидуальностью. Ну например, так как Малевич или Кандинский в то время не писал никто и найти аналогичные картины, чтобы сделать перелицовку невозможно, только что-то отдалённо похожее, и как правило, гораздо хуже по качеству, а такие вещи хороший эксперт видит сразу. Поэтому берётся старый холст и на нём старой краской, рисуются характерные элементы из картин художника. Ну например у Гончаровой берётся велосипедист в движении, а это именно её изобретение изображать движение, в виде раздваивающегося и расстраивающегося, как бы сдвинутого объекта, добавляются к нему надписи и «как бы» становится похоже. Но только «как бы», потому что Гончарова гений и повторить её композиции под силу только гениям, а подельщики, гениями не являются, а только хорошими ремесленниками. Так что компиляции выявляются легче, но опытными людьми, а для такой братии как мы перечисляли выше, чаще всего прокатывает.
