Владимир Колычев - Невеста мафии
Я мог бы заняться Горожановым, продолжить расследование и все-таки выяснить, каким бизнесом он занимается. Но, увы, с больными ногами я не мог на равных тягаться со своими врагами, которые не просто обложили меня со всех сторон, но и с завидным постоянством наносили мне удар за ударом. Сегодня мне повезло, а завтра киллерская пуля все-таки найдет меня… Словом, у меня не было иного выбора, как зайти на своего противника с той стороны, откуда он меня не ждет. Я должен был отправиться на поиски таинственного Пальмира. К тому же я мог найти там и Лидочку. Надежда робкая и даже абсурдная, но все же она имела право на существование. Может, мой враг не стал ее убивать, а отправил на прииски в угоду своим прислужникам… О том, что могло произойти с Лидочкой в таком случае, я не хотел думать.
– У тебя мешки для мусора есть? – спросил Олег, вытряхнув меня из раздумий.
Мешки у меня нашлись, большие, метровой длины. Нам понадобилось шесть штук, чтобы запаковать в них труп. Но и этого было мало, поэтому мне пришлось пожертвовать своим ковром, в который мы и завернули этот страшный кокон.
Потом мы наводили в квартире порядок. После чего Олег отправился в душ. Я же, воспользовавшись возможностью, обшарил его карманы и заглянул в папку. Приказа на ликвидацию капитана Петровича я там не нашел, оружия тоже, зато покопался в телефонной книге на его мобильнике, правда, не обнаружил там таких абонентов, как Вышимов и Карабанов. Эти же персонажи могли значиться под именами «Сергей» и «Дима», но и такого я в памяти не нашел. На всякий случай я переписал номера всех телефонов, забитых в память.
Потом мы сидели на кухне и ждали полуночи. Я заезжал к Олегу с разных сторон – в надежде уличить его в пособничестве Горожанову. Но он каждый раз отбивался, хотя и веры в свою непричастность мне не внушил.
И еще он утверждал, что не говорил Марцеву о том, что в моем доме был труп Свирцевой. Да я и сам понимал, что не мог он этого сказать… Выходило, что Марцев сам знал, чье мертвое тело подбросили мне в постель. Как, возможно, знал, чьих рук это дело…
Не хотелось грешить на Марцева, но сейчас меня вовсе не удивляла мысль, что мой непосредственный начальник мог продаться могущественному врагу. И он, и Семиряднов, и Белогуб, и еще кто-то, более высокий по рангу…
Оставив Олега на кухне гонять чаи, я отправился в комнату и стал собирать вещи. За этим занятием он меня и застал.
– Куда-то собираешься?
– В Сочи, – соврал я.
– И правильно. Здесь тебе делать нечего.
– Вышимову передавай привет.
– Поверь, к убийству Стеклова он не имеет никакого отношения.
– Хочу верить, но… Плевать мне на Вышимова. Плевать на всех… Хватит с меня, еду в Сочи. А вернусь, никаких больше «Эдельвейсов»… Ты так Вышимову и передай, что я все понял. А он пусть там дальше маякнет…
Олег с сомнением смотрел на меня. Похоже, он не верил, что я так просто отступлюсь от этого дела… Все правильно, не отступлюсь.
Ночью, когда дом затих, я помог Олегу водрузить на плечи покойника. В начале пути он едва не прогнулся в коленях под этакой тяжестью, но все же, собравшись с силами, в одиночку смог спустить его вниз. Мне лишь осталось открыть багажник его машины. Дальше он поехал сам, а я последовал за ним на своей машине.
Остановились мы за городом, у реки. Оказалось, что тело мы запаковали очень хорошо: на ковре не осталось ни единого пятнышка крови.
Ковер я уложил в багажник своей машины, а тело мы сбросили в реку. На этот раз дело происходило близ северо-западной окраины Черногайска, и покойного киллера понесло вниз по течению, прочь от города.
– Ну, вот и все, – грустно сказал Олег. – Теперь я влип во все это дерьмо окончательно.
– Можешь убить меня, – в шутку предложил я.
А Семиряднов мог воспринять это всерьез. Ведь если меня вдруг не станет, никто не сможет ни в чем его обвинить. Но шансов у него не было. Меня хоть и связывали костыли, но мою руку тяжелил вороненый «ТТ» с накрученным на ствол глушителем.
– Зачем? – жалко пожал плечами Олег. – Ты хоть и злишься на меня, но я уверен, что не выдашь.
– Надежда умирает последней, – ответил я ему избитой банальностью. И немного подумав, добавил: – После Галины и Лидии, да?
Он понял, к чему я это сказал. И обреченно махнул в мою сторону рукой.
– Делай со мной что хочешь, но я не знаю, что стало с твоей Лидой.
И как это ни странно, я ему поверил. И отпустил с миром, хотя и мог отправить его в реку, догонять уплывшего покойника.
Перед тем как сесть в машину, он сказал мне, что глупо в моем случае отправляться в санаторий.
– Да ты и сам понимаешь, что там тебя вычислят, – добавил он.
Я молча кивнул ему и махнул рукой, прощаясь и с ним, и с городом, который покидал. Мне казалось, что я не просто покидаю их, а перемещаюсь в совершенно другое измерение, выхода из которого может и не быть.
Часть вторая
Глава 11
Сосны гнулись и скрипели на ветру. Мне казалось, будто они смеются надо мной, хватаясь за животики. И березки клонились одна к другой, будто перешептывались меж собой, шушукались, обзывая обидными словами несчастного путника… До таежного поселка оставалось совсем чуть-чуть, когда у моей «Тойоты» отвалилось колесо. Меня это, конечно, не радовало, но все же я мог похвалить свою старушку – как-никак тысячу километров прошла без единой поломки, причем последнюю часть пути преодолевала практически по бездорожью. Но как объяснить этим глупым березкам, что моя машина совершила подвиг и не смеяться над нами нужно, а петь осанну за то, что я смог забраться далеко за Ангару.
Я даже не ломал голову над тем, как справиться с поломкой своими силами: прекрасно понимал, что это бесполезно. А сам на своих двоих идти не мог, вернее, на четырех, если брать в расчет костыли. Бездорожье и три педали в машине серьезно натрудили мои ноги, и сейчас они болезненно ныли, требуя тишины и покоя.
А погода не баловала. Дождя не было, но ветер гнал по небу темные тучи. Не было солнца, не хватало и тепла. И все же я решил выбраться из машины на свежий воздух. Надел шляпу с москитной сеткой, брезентовый плащ а-ля Кузьмич. Достал из багажника ковер, расстелил его прямо на траве у дороги, и лег, с удовольствием вытянувшись в полный рост.
До Лесосибирска я добрался в общем-то легко, во всяком случае, по сравнению с тем, что ждало меня дальше. Дорога не самая лучшая, но шоссейная, с твердым покрытием. Затем была паромная переправа и поселок Стрелка, расположенный на слиянии двух рек. В одну сторону глянешь – Енисей, в другую – Ангара, вид такой, что дух захватывает. И сам по себе поселок живописный, особенно понравились мне избы – резные, двухэтажные, из негниющей лиственницы. И дома здесь основательные, и люди, и сам уклад жизни, по-сибирски прочный, степенно-неторопливый. Это я все спешил поскорее отправиться дальше. Хорошо, догадался купить пару канистр и заправиться под завязку. И еще плащ там же приобрел, резиновые сапоги, топор, кое-что из еды, рюкзак, куда перекочевало содержимое моего чемодана. В общем, худо-бедно подготовил себя к таежной жизни. Поэтому сейчас налетевшая мошкара не очень-то и тревожила меня. Хотя москитная сетка и мешала вдыхать воздух полной грудью.
От Стрелки в сторону поселка Средне-Енисейский тянулась разбитая, но в принципе сносная грунтовка, с которой я свернул на «зимник». Это была даже не дорога, а скорее, направление, по которому в холода, по снегу прокладывался санный путь. В поселке находилась золотодобывающая артель с большим, как мне сказали, количеством техники. Поэтому по этой дороге время от времени проезжали бульдозеры, экскаваторы, высокопроходимые грузовики, после которых от дороги остались одни только глубокие колеи да рытвины. Мне еще повезло, что последнюю неделю не было дождя, иначе бы я увяз в грязи в самом начале пути. А так я смог проехать почти сто километров. Пока не отвалилось колесо. А до поселка рукой подать… Во всяком случае, так я полагал, судя по расстоянию, которое проехал.
По карте от поворота с грунтовки до поселка значились всего две деревеньки, но я прошел уже целых три. Причем последней из них на карте не было. Или она не значилась там вовсе – что вовсе не удивительно, или я заблудился, свернув с одного зимника на другой. А возможно, было и то, и другое. Например, деревни с зажигательным названием Огонек на карте я также не нашел ни в районе Ангары, ни выше к северу, в окрестностях Подкаменной Тунгуски. Может, она затерялась еще выше, под Нижней Тунгуской, о чем, честно говоря, мне не хотелось даже думать.
Уже за Средне-Енисейским поселком на северо-восток не значилось никаких населенных пунктов до самой Подкаменной Тунгуски. Я и без того, казалось, забрался в самую глушь, а что будет дальше, когда дорога и вовсе закончится? Куда идти, если я не узнаю, где находится деревня Огонек? И существует ли она вообще?
Природа в этих местах богатая, сочная. Темнохвойные и осиново-березовые леса, горы, пойменные луга, травяные лощины, местами спокойные, а где-то бурлящие реки с широкими пологими берегами, усеянными острыми камнями. И уже сейчас было ощущение, что просторы эти необитаемы. Именно это меня и пугало, отчего окрестные пейзажи не казались столь привлекательными, если бы я любовался ими с дивана на экране телевизора. Первозданность и необъятность природы внушала мне мысль о тщетности моих усилий. Хорошо, если я вернусь домой хоть и с пустыми руками, но живой. А если безнадежно затеряюсь в этих просторах? Что, если уже сейчас я сбился с пути? Впереди, возможно, таежная пустыня, а до последней на моем пути деревни верст сорок обратного пути. Смогу ли я осилить их с моими больными ногами? А если все же до поселка рукой подать? Как добраться мне до Огонька, если я даже не знаю, в какую сторону идти? Хорошо, если в поселке кто-то знает. А если нет?..
