Вячеслав Жуков - Остановись, мгновенье, ты ужасно
Но Туманов, зная, способность Грека врать, похвалил обоих.
– Молодцы, – сказал он и тут же спросил: – Ну и чего там?
Грек сделал важное лицо, окрыленный похвалой майора и сказал:
– Проживает Осипов на улице Разина, в однокомнатной квартире. Звонит в основном бабам. Или они ему. Но вот вчера вечером, наши ребята записали один разговор, – Грек достал из кармана аудиокассету. Достал с гардероба старый магнитофон, вставил в него кассету и нажал клавишу, тем самым, включив его.
Сначала послышалось шипение пленки, которое продолжалось едва ли не с полминуты и уже стало Туманова утомлять. И заметив это, Грек, поднял палец, предупредив:
– Один момент, Николаич.
И тут же, словно подчинившись его воли, динамик магнитофона простужено захрипел, и послышались телефонные звонки.
Их было несколько, прежде, чем трубку подняли и сонный голос не очень приветливо произнес:
– Да, я слушаю?
– Это говорит Осипов, – пояснил Грек, хотя Туманов с Ваняшиным и без его пояснений узнали голос фсбэшника. А вот кому принадлежит другой голос, Грек не знал, поэтому сразу замолчал.
– Я тебя не разбудил? – спросил звонивший. Голос его звучал спокойно, как у человека привыкшего держать себя в рамках дозволенного и не позволявшего отступать от этого правила даже в разговоре с кем бы то ни было.
Услышав этот голос, как показалось операм, Осипов оживился, и произнес бодро:
– Нет, нет. Я еще не ложился. Сидел, смотрел телевизор.
Лейтенант явно врал, и звонивший, кажется, догадался об этом. Точно Федор ручаться не мог, но ему показалось, что звонивший Осипову, слегка улыбнулся. По крайней мере, голос зазвучал как будто бы веселее:
– Работенка есть для тебя…
– Надеюсь не очень сложная? – в шутку спросил Осипов, еще больше развеселив звонившего.
– Не любите вы, молодые, работать. Не любите, – последовало нарекание в адрес Осипова. Лейтенант хотел что-то сказать в свое оправдание, но позвонивший ему не дал.
– Ладно. Это я так. В общем-то, дело пустяковое. Завтра в шесть тебе надо быть возле автозаправки на пятидесятом километре Нижегородского шоссе. Туда подъедет серая «Волга», «двадцать четверка». Запомни номер, – требовательно произнес звонивший, назвав номер.
В этом он мог не сомневаться. Номер той «Волжанки» запомнил не только Осипов, но и оперативники, прослушивающие телефон лейтенанта ФСБ.
– Запомнил? – спросил звонивший.
Кажется, Осипов с присущей ему самоуверенностью, усмехнулся.
– Без вопросов. И что я должен сделать дальше?
Голос звонившего, по-прежнему, зазвучал веселее:
– Дальше все очень просто. Ты с водителем «Волги» поменяешься машинами. Он пересядет на твою, а ты поедешь на его «Волге». Если гаишники тормознут, покажешь свое удостоверение. Ну, а когда въедете в Москву, тебе позвонят по сотовому и скажут, куда дальше подъехать. Понял?
Кажется, звонивший опасался, что их могут послушать, или у него были другие причины не называть конечный пункт, куда лейтенант Осипов должен подъехать. Возможно, осторожность – была одной из его привычек. Но как раз о том, что больше всего интересовало оперов, он умолчал.
У Грека глаза загорелись, когда он слушал эту запись. Недосказанность звонившего отразилась в его горящих глазах, и они, утратив интерес, стали тухнуть.
– Вот гад, не сказал, куда надо эту колымагу перегнать, – вздохнул Сан Саныч Грек, вынимая кассету из магнитофона.
Федор Туманов глянул на часы.
Время, было, начало пятого.
– Так, не мешало бы узнать, где сейчас находится Осипов, – проговорил Туманов. Грех хмыкнул, сделав такое лицо, как будто узнать о таком пустяке, для него нет ничего проще. Достал из кармана старого, затертого на боках и спине пиджака, трубку сотового. Но прежде, чем позвонить, сказал с легкой завистью:
– А где ему еще быть, как не дома. Ведь сегодня же воскресенье. Этот молокосос как белый человек отдыхает. Это мы, как негры. Правда, Леха? – обратился он к Ваняшину за поддержкой. И Ваняшин поддержал:
– Это точно, Сан Саныч.
Федор вздохнул, глянув на Грека, потом на Ваняшина и сказал:
– Вообще-то, приказа нет, чтобы вы сегодня работали. Так что можете оба идти. Но если остаетесь, то сопли не распускайте. Не мы одни пашем, вон и начальник наш, полковник Васильков, вышел на работу. Раз надо, значит надо. Вот раскрутим это дело, потом будем отдыхать. – Прозвучало многообещающе.
Лейтенант Ваняшин видя, что майор готов обидеться на них, сказал:
– Да ладно тебе, Николаич. Это мы с Греком так. Правда, Грек?
Грек хотел сказать, что их работа, разительно отличается от работы полковника Василькова, который предпочитает не вылезать из кабинета, в то время как они, протирают подошвы ботинок до дыр. И по поводу обещанного Тумановым отдыха, у капитана нашлось бы что сказать, потому что стоит им раскрутить это дело, как тут же появится другое. И так без конца. Но усатый Грек решил не накалять обстановку и согласился с Ваняшиным, сказав:
– Правда. Ну чего ты в самом деле? Сейчас я позвоню Сокольскому. Он приглядывает за квартирой Осипова. И мы узнаем, где он.
Туманов едва сдержал нахлынувшее возмущение.
– Этот увалень. Он упустил Чикину. То же самое будет и с Осиповым.
– Не будет, – заверил Грек. – Мы с Лешкой хорошенько побеседовали с нашим толстяком…
– Вправили мозги, – подсказал Ваняшин, улыбнувшись.
Грек кивнул согласно и добавил:
– А потом, ты же сам знаешь, людей катастрофически не хватает.
С этим Федор не мог не согласиться. Людей действительно не хватало, потому и приходилось вкалывать без выходных. И сменив гнев на милость, майор сказал:
– Ладно. Будь, по-вашему. Но смотрите, – не упустил пригрозить он. – Если что, головой мне за этого толстяка ответите.
Грек скрестил руки на груди.
– Николаич, ты ж меня знаешь. Уж если я… – Он не договорил.
Поглядев на трубку сотового, которую Грек держал в руке, майор Туманов сказал:
– Саня, нам необходимо узнать, где сейчас находится Осипов. Звони.
Грек кивнул и набрал номер сотового практиканта Сокольского. Задал ему вопрос, который волновал Федора Туманова. А, получив ответ, не замедлил сказать майору:
– Все пучком, Николаич. Осипов сейчас – дома. Его красный «Ауди» стоит возле подъезда.
Федора такой ответ вполне удовлетворил.
– Передай толстяку, пусть продолжает наблюдать. Если Осипов куда поедет, пусть едет за ним, но обязательно нам позвонит.
Грек передал все слово в слово, и, отключив телефон, сказал:
– Порядочек. Этот вопрос у нас под контролем. Остается…
Что оставалось не под контролем, Сан Саныч договаривать не стал. Слишком уж много было всего, что не под контролем у оперов. Времени не хватит перечислять. И он уставился на Туманова, чтобы тот определил главное.
Ваняшин тоже смотрел на майора, ожидая услышать от него, что им делать дальше. И Федор, посмотрев на Грека с Ваняшиным, сказал:
– Значит так, бойцы. Сейчас мы с вами поедем на пятидесятый километр Нижегородского шоссе, и там будем ждать эту серую «Волгу». Видно в ней запрятан очень ценный груз, раз проявлена такая забота, чтобы лейтенант ФСБ гнал ее в столицу.
– Наверняка, – охотно согласился Грек.
Ваняшин поддержал сказанное Тумановым своим молчанием.
– Задача наша такая: проследить за этой «Волгой» до конечного пункта. Если потребуется вмешаться, вмешаемся, – сказал Федор.
Ваняшин сжал здоровенный кулачище и махнул им перед лицом Грека, сказав:
– Элементарно.
Грек отшатнулся назад, едва не упав со стула, и завопил на Ваняшина:
– Поосторожней, Алеша, махай своими ручонками. У тебя кулаки как кувалды. Такой кулак рядом с головой просвистит и уже сотрясение будет. Вот наградил Бог внешними данными. Рост два метра, а как все остальное? – с подкольчиком спросил Грек, указав взглядом лейтенанту Ваняшину на пах. Думал, сконфузить его.
Но Ваняшин не сконфузился, привычный к подковыркам наставника.
– С этим у меня все в порядке. Не то, что у тебя, – сказал он в ответ.
Грек взвился, едва не наскочив на приятеля Леху с кулакми.
– Ты, гад, на что намекаешь? Говори при Николаиче. У меня от друзей секретов нет, – заорал он.
Ваняшин ухмыльнулся.
– Еще бы. Какой же это секрет? Если от тебя бабы шарахаются.
– Ну ты… Да знаешь ли ты, салажонок, какие у меня были женщины? – Грек горделиво ударил себя в грудь.
Ваняшин махнул рукой и отвернулся. Но заведенный Грек на этом не успокоился. Обежал вокруг стола, чтобы видеть наглую морду лейтенанта.
– Молчишь? – накинулся он на Ваняшина.
– Да знаю я, какие тебе нравятся. Толстозадые. Жопы вот с этот стол Николаича, – растопырил Ваняшин руки, пытаясь обхватить ими громоздкий стол майора.
Майорский стол был таких внушительных размеров, что даже самому Греку стало не по себе от сравнения его с женщинами, любовницами. Но уступать салаге лейтенанту, было не в его правилах. И он с гордостью заключил:
