Владимир Колычев - Бандитская Голгофа
— Ну, ты же знаешь, что мы не похищали Сашу, — сурово глянув на Михаила, сказала она.
— Знаю.
— Она сама с нами поехала.
— Сама.
— А почему вид у тебя такой, словно ты сдаться хочешь?
— Нормальный вид.
— Будь мужчиной, Миша! Мы тебя на съедение не бросим. А если начнешь вилять…
— Не буду я вилять. Как договорились, так и будет.
— Родина тебя не забудет.
— Да меня родина не волнует, мне деньги нужны.
— За это не волнуйся, как только… — Лариса не договорила, потому что в комнату вбежал Макар.
— Омоновцы там! — возбужденно крикнул он.
Никита даже не тронулся с места. Обреченности в его взгляде не было, но и против течения он плыть не собирался. И когда в дом ворвались крепкие парни в камуфляжной форме, первым поднял руки. И Лариса, разумеется, сопротивляться не стала…
Но спецназовцы ее не тронули. Зато мужчинам досталось. Их всех троих уложили на пол, но к машине повели только Никиту. Оказалось, что его подозревали в убийстве, не трудно было догадаться, в чьем.
— Я скоро буду, — на прощание сказал он.
Вещи ему собирать не пришлось, поскольку сумка в дальнюю дорогу уже ждала своего часа.
— Быстро вы хабар собрали, — обращаясь к Ларисе, сказал следователь, когда Никиту посадили в машину.
Сам он, похоже, уезжать не собирался. С ним остались оперативники, которым надо было провести в доме обыск.
— Я и адвокату позвонила, — невозмутимо ответила она.
— Готовились? — усмехнулся следователь.
Невысокого роста, поджарый, и выражение лица у него как у ершистого пытливого юноши. Если бы не глубокие морщины на лбу, больше двадцати пяти лет Лариса бы ему не дала. А ему под сорок, и по званию он подполковник. Ларионов его фамилия, а имя и отчество не запомнилось.
— Ждали… Кофе? — сухо предложила она.
— Да, было бы неплохо…
На кухне стояла кофемашина полного цикла, и Ларисе не пришлось напрягаться, чтобы приготовить две чашечки крепкого эспрессо, а сигарету закурить оказалось еще проще.
— Значит, вы, Лариса Михайловна, ждали ареста? — внимательно всматриваясь в нее, спросил следователь.
— Арест, обыск… Дом лучше не обыскивать, зря только время потратите. Мы сюда только вчера въехали.
— И оружие с собой не захватили?
— Оружия у нас не было.
— Гурьянов избавился от него?
— Да, выбросил, от греха подальше…
— Та-ак! — Глаза Ларионова засияли, как у рыбака, который выдернул из реки полуторапудового сома.
— Никита мне все рассказал, я все знаю.
— Что вы знаете?
— Проблемы у нас возникли с неким гражданином Пережоговым. Никита поехал к нему на дачу, зашел к женщине, с которой он встречался, а там и сам Пережогов пожаловал. Да, Никита погорячился, но его к этому вынудили. И Пережогову он больно сделал, и его телохранителям. И пистолет у одного из них забрал, чтобы по колесам выстрелить. Телохранители могли за ним погнаться, поэтому он выбросил пистолет, чтобы ненароком не застрелить кого-нибудь. К счастью, преследовать его не стали. А как со спущенными колесами поедешь? — с пренебрежением к охране Пережогова усмехнулась Лариса.
Роли распределены, тексты заучены, поэтому она не оговорится.
— А Гурьянова не преследовали?
— Нет. Если бы преследовали, он бы сказал.
— Преследовали его, — уверенно произнес следователь.
— Не видел он, — пожала плечами Лариса. — Наверное, ехал быстро.
— А может, он в поселке остался?
— Не знаю, он не говорил.
— А пистолет он у телохранителя забрал?
Лариса поняла, к чему клонит Ларионов, и спокойно ответила:
— Пришлось забрать. Из пневматического пистолета колеса не прострелишь.
— Из пневматического?
— Ну да, он с собой пневматический пистолет носил. Ну, в случае чего, попугать…
— И на разговор с Пережоговым он отправился с пневматическим пистолетом?
— Естественно, он же не собирался его убивать.
— А вы откуда знаете, что его убили?
— Мой покойный муж был совладельцем «Совгоснефти», мы отслеживаем ситуацию вокруг этой компании. Как нам не знать, что произошло с ее генеральным директором?
— Понятно. Насколько я знаю, по колесам Гурьянов стрелял из своего пистолета. Из боевого.
— Кто вам такое сказал? Телохранители Пережогова? Так они наврать могли, — не моргнув глазом, предположила Лариса.
— Насколько я понял, Никита Евгеньевич знал, что убил Пережогова, поэтому ждал ареста, — продолжал следователь.
— Он знал, что его могут обвинить в убийстве, — поправила его Лариса.
— Ну да, конечно, — усмехнулся Ларионов.
— Что, конечно?
— То, что ладно говорите. Думаю, расхождений с показаниями Гурьянова у вас не будет.
— Там, где правда, там расхождений нет.
— Ну да, ну да… Из-за чего у Гурьянова возник конфликт с Пережоговым?
— Из-за меня. Из-за акций, которые я вынуждена была продать компании «Совгоснефть» задним числом.
Лариса рассказала, как ее принудили к сделке, как потом за ней охотились нанятые Пережоговым бандиты, как они убегали от них. О трупах, разумеется, не шло и речи. Никита никого не убивал, только убегал. Она хорошо выучила свою роль, поэтому говорила без запинки.
Не подвел и Годовиков. Он с повинной головой признался, что фактически заставил Ларису продать не принадлежащие ей акции, не забыл облить грязью Пережогова, изобразив себя его жертвой. И Макар не ударил в грязь лицом.
Ничего запретного в доме Ларионов не нашел и показаний против Никиты не получил. А на следующий день к Ларисе пожаловали представители прокуратуры, которые занимались акциями, украденными у гражданки Фогаревой. Лариса озвучила утвержденную версию, и Годовиков дал признательные показания в том же ключе.
Ее трогать не стали, а Годовикова хотели взять под стражу, но в дело вступили адвокаты, и следователь вынужден был отступить. Но сделал он это для того, чтобы снова ринуться в атаку.
Все-таки Саша заявила о том, что ее похитили, по этому факту возбуждалось уголовное дело. Годовиков объяснил, что ничего подобного не было. По его словам, Саша сама пригласила их всех в свой дом на Истре, и никто ей там ничем не угрожал. Лариса и Макар пели в том же ключе, только следователь им не очень-то верил.
В тот день их не тронули, но на следующий обязали прибыть в прокуратуру. Лариса не исключала, что ей предъявят обвинение, но скрыться от правосудия бегством не пыталась. И Годовиков настроился на противодействие. У них были шансы на победу, и они надеялись воспользоваться ими на все сто.
И с Никитой ничего не случится. Во всяком случае, Лариса хотела в это верить.
Глава 19
Быстрый бег, четкое дыхание, до финиша остается совсем чуть-чуть, и тут вдруг подножка. Никите казалось, что он кубарем летит в тартарары…
Он действительно хорошо спрятал машину, и на Пережогова вышел так, что его никто не заметил, и отступил без свидетелей. И экспертиза подтверждала, что Пережогова убили из «незасвеченного» пистолета. А то, что он угрожал Пережогову, так на то у него были свои причины — их он изложил подробно и заученно.
Алиби у него не было, но на этом обвинение не построишь. Никита понимал, что до суда ему придется находиться под стражей, но тюрьма его не пугала. Он готов был потерпеть несколько месяцев, лишь бы суд оправдал его.
Ход следствия, казалось бы, двигался в нужном для него направлении, но вдруг оказалось, что все-таки есть свидетель — Ларионов приберегал этот козырь напоследок. Выслушав его аргументы, следователь выложил свои карты. А сегодня его вызвали на опознание.
Два мужика одной с ним комплекции, он посередине, следователь с протоколом, оперативник вводит в кабинет Ульяну…
Оказывается, Пережогов привел ее к себе в дом. Отправил своих телохранителей в погоню, а сам закрылся с ней. И чем они там занимались, непонятно. Чем они там занимались? Этот вопрос и стоял у Никиты в глазах, которыми он смотрел на Ульяну.
Спокойно на нее смотрел, без осуждения, но с намеком на укор. Хорошая она женщина, красивая без всякого преувеличения, и непонятно, как она могла опуститься до постели с такой редиской, как Пережогов. Как? Почему?
Ульяна, казалось, прочла его мысли и смутилась.
— Ульяна Денисовна, кого из этих людей вы видели из окна дома, принадлежавшего гражданину Пережогову? — заученно спросил следователь.
Ульяна встретилась глазами с Никитой, и он увидел в них ответ. Да, неприятен ей был Пережогов с его барской самоуверенностью, граничащей с хамством, но лучше такой, как он, чем никто. Может, и есть в ней что-то, но не везет ей с мужчинами. Она ведь хорошая, добрая, заботливая, и от жизни ей многого не надо, но никто не ценит этого…
Никита вздохнул. Именно такая женщина ему и нужна — милая, домашняя и непритязательная. Ульяна не влипла бы в плохую историю, как это произошло с Ларисой. Ей не нужны вершины бизнеса, на которые Лариса взбирается, не глядя вниз. Ей нужен просто мужчина, а не начальник службы безопасности. С ней бы Никита не знал бед…
