Татьяна Гармаш-Роффе - 13 способов ненавидеть
– Вам?!
– Он асексуален, – серьезно откликнулся мужчина, – и он меньше всего рискует вызвать мое внимание... Я обещал Алексею Кисанову, что очередное убийство не состоится раньше, чем истекут тринадцать дней. Столько осталось до окончания срока.
Тринадцать дней! Почти две полных недели! Внутри что-то отпустило – клубы ужаса потихоньку осели, паника стала утихать. Он не убьет ее... До истечения срока. Но Алеша найдет ее за это время. Просто иначе не может быть!
– Это вы? Маньяк? Которого ищет Алеша? – отважилась она спросить.
За дверью послышалось шевеление. Но ответа не поступило.
– Послушайте... Как вас зовут? Я не верю, что ваше имя – Петр.
– Зовите меня Бенедикт.
– Хм, "Благословенный"...
– Приятно иметь дело с образованными людьми.
– Вы не хотите мне ответить? – вежливо произнесла Александра. – Вы и есть тот самый маньяк, о котором говорили по дороге?
– Кисанов вам и в самом деле ничего не рассказал?
– Нет.
– И даже тогда, когда вы получили записку на свадьбу? О том, что теперь вы замужняя женщина?
– Нет.
– Что ж... Пожалуй, это в его стиле.
– Эта записка была от вас?
– От меня.
– И что она означала?
– Видите ли, Александра...
– Вы знаете, как меня зовут. Вы меня похитили не случайно?
– Вы задаете слишком много вопросов. У меня нет времени отвечать на них. Я должен сейчас уехать. Вернусь завтра к вечеру. Теперь послушайте меня внимательно... Вы слушаете?
– Да, – через дверь ответила Александра, радуясь тому, что через дверь.
– Внимательно?
– Очень.
– Тогда вот что... Не пытайтесь сбежать, пока меня не будет. У вашего Алексея есть еще время, почти две недели, чтобы вас найти. Будьте паинькой – и он вас, я думаю, найдет. Именно здесь, слышите? Если вы сбежите, то тогда найду вас я. Но тогда и расклад будет иной: я вас убью, Александра. Поверьте, это не пустая угроза.
– Почему вы...
– Тсс! Я просил слушать внимательно.... Я очень не люблю, когда меня перебивают, имейте в виду... И не люблю повторять два раза. Делаю исключение для вас и повторяю: не пытайтесь сбежать. Это будет хуже для вашего Алексея и для вас. Вы здесь пока в безопасности. Именно поэтому я попросил вас переодеться в спортивный костюм. Сделайте это. Вам ведь придется выходить из комнаты – в туалет, поесть... Чем меньше я буду видеть в вас женщину, тем лучше для вас. Вы это сделаете?
– Да...
– Я сейчас уйду, вы можете воспользоваться моим отсутствием для разных нужд. В холодильнике есть еда. Туалет прямо и направо от вашей комнаты. Я вернусь завтра вечером. Не забудьте: для нас троих будет лучше, если Кисанов найдет вас ЗДЕСЬ.
– Пятерых... – пробормотала Александра.
– Близнецы. Я в курсе.
Еще с минуту оба, мужчина и женщина, прислушивались к тишине за обратной стороной двери, после чего звук шагов оповестил, что мужчина направляется к выходу...
19 октября
Никитич позвонил утром во вторник.
– Нашел, нашел, а ты как думал? – гордо сообщил ему старый ювелир. – Позорище это делают под Орлом. Точнее, не только там – таких безобразий оказалось предостаточно, чтобы удручить мой старомодный вкус... Но мои знатоки опознали твою модель: ее как раз делают под Орлом, и артель называется ни много ни мало "Старинные русские ремесла". ОБХСС на них нет, тварей, такие подделки гнать... Веришь ли, Кис, я иногда жалею, что нету больше ОБХСС, такое безобразие нынче творится в нашем деле...
– Адрес есть?
– Да как не быть? Пиши, Кис: артель напрасный труд находится...
Алексей записал адрес, поблагодарил Никитича и, прикинув по времени, решил, что в Орел ему придется ехать завтра. На сегодня у него имелись другие планы.
Сентябрьский медальон был найден, и возвращаться к толстому мужику в трусах не имело, пожалуй, смысла. Тем более что его жена тоже разбилась на машине – заснула за рулем. А заснула она потому, что приняла изрядную дозу снотворного. Оно оказалось подмешано в бутылку кока-колы, которая находилась тут же, в машине, – женщина успела выпить половину. Видимо, убийца хорошо знал ее привычку попивать кока-колу в машине...
С другой стороны, вот вопрос: считать ли это одним способом убийства или разными? Если сойтись на слове "автокатастрофа", то способ один. А если посмотреть на методы ее, так сказать, организации, то способы разные... Одной жертве кто-то испортил тормоза, другой подсыпали снотворное. Вот и гадай, что здесь важно... Может, как погибла женщина? Одна во сне, не успев даже мысленно попрощаться с теми, кого любила, а другая в безумии ужаса... Глядя на мощный зад грузовика, в который летела ее машина без тормозов, – глядя в лицо своей смерти...
Может быть, в разных способах маньяка важна разная смерть? В конце концов, именно она являлась его целью. Его творением. Плодом его изощренных усилий... Которым он гордился, восхищался... Им и самим собой – Автором! А жертва – это так, материал для создания шедевра, не более...
...По зрелом размышлении Алексей решил, что второе сентябрьское дело все же не вписывается в схему. По крайней мере, до сих пор медальоном было отмечено по одному убийству в каждом найденном месяце, а это дело нарушает "график". В таком случае, рассудил детектив, ему остается проверить только один, последний месяц из двенадцати – август. Если повезет, то он найдет восьмой медальон...
Всего лишь восьмой! Из двенадцати! Где же он будет искать недостающие?!
Однако Алексей решил не поддаваться панике и довести дело до конца, то есть проверить августовское дело. А уж потом, в спокойной обстановке, не наспех, можно будет подумать и проанализировать ситуацию, покрутить ее так и сяк...
Он углубился в записи. Август – три убийства. Из них лишь одно наводило на мысль об искомой схеме. Жертва, Марина, утонула. Точнее, ее утопили. Об этом свидетельствовали синяки, оставшиеся на задней поверхности шеи, чуть ниже волос, – там, где крепкие пальцы удерживали железной хваткой голову жертвы под водой.
Почему Марина оказалась на пустынном пляже Клязьминского водохранилища поздно вечером (если судить по данным судмедэкспертов о времени наступления смерти), никто из ее знакомых и родственников не знал. По всей видимости, там назначил ей свидание убийца, предположительно ее любовник... Глинистый берег хранил следы многих протекторов (стояла жара, народ жаждал водоемов), но идентифицировать машину убийцы не удалось. Равно как и установить его личность.
...На звонок в дверь квартиры, где проживала жертва, а ныне должен был проживать ее вдовец, никто не ответил. Что ж, время рабочее, этого следовало ожидать. В деле имелся адрес ее сестры, и Алексей рискнул, поехал. Похоже, ребенком убитой женщины занималась, еще при ее жизни, именно сестра. Стало быть, куда больше шансов, что она не работает и детектив застанет ее дома.
Однако и в этой квартире никто не отозвался. Алексей уселся на ступеньку и принялся ждать: если ничего не изменилось и сестра по-прежнему занимается мальчуганом, то вот-вот они должны появиться: уроки в начальной школе уже закончились.
И впрямь минут через двадцать лифт остановился на девятом этаже, и из него вышли мальчик лет восьми и молодая женщина. Алексей их окликнул, представился. В глазах мальчика зажегся неподдельный интерес. Он опередил свою тетю, которая, со всей очевидностью, собиралась ответить отказом на просьбу детектива о беседе.
– А я – Женя! – радостно воскликнул мальчуган. – А это моя мама Маша!
Поколебавшись, "мама Маша" отперла дверь и жестом пригласила детектива войти. Провела его в уютную, хотя и небольшую гостиную и, извинившись, попросила подождать минут пятнадцать.
Пока она умывала Женю, разогревала ему на кухне еду – до Алексея доносились звуки и слова, служившие комментарием к происходящему, – он осторожно исследовал квартиру. В ней было четыре комнаты, обстановка выглядела дорогой, свежий ремонт еще напоминал о себе. Если "мама Маша" не работает, то на какие шиши это все сделано, интересно?
Она вернулась к детективу через пятнадцать минут, как обещала. Плотно прикрыв дверь на кухню, чтобы Женя не смог слышать их разговор, она поинтересовалась, с какой целью явился детектив.
Алексей был краток: подозревается маньяк, выбиравший для убийств неверных жен, уделявших при этом недостаточно внимания своим детям... И знаком, отметкой служит... Маша его перебила в этом месте.
– Видите ли... Неверным на самом деле был ее муж, Виталий. Мы не скрывали от Марины наши отношения... Женя, их сын, живет со мной с девяти месяцев своей жизни. Виталик сначала просто помогал деньгами, потом купил для нас эту квартиру... А потом тут практически поселился.
– И как Марина отнеслась к этому?
– Спокойно. Она была фотомоделью... Ей не хватало времени ни на сына, ни на мужа... Мне кажется, что сестра только облегчение испытала, когда Виталик сказал ей, что любит меня.
