Ее тысяча лиц - Анна Викторовна Томенчук

Марк пригласил войти и слегка удивился, увидев на пороге судмедэксперта. Доктор Кор по-хозяйски спокойно, с легкой улыбкой на губах прошел в кабинет. А Ада застыла. Она сидела, неестественно выпрямив спину и старательно не глядя на мужчину.

— Привет трудоголикам. Отчет, — пояснил Кор. — Я закончил. Все необходимое передал криминалистам. Добавить нечего, кроме того, что яда у нее в крови нет, а вот алкоголь есть. Легкий. Умерла от асфиксии. И он точно не хирург. Я уже говорил Грину: режет неровно, ошибается. Учится.

— Я понимаю, куда вы клоните. — Карлин кивнул. — Нам надо поискать жертв, которым порезали лица.

Даниэль неопределенно пожал плечами, буравя взглядом спину Ады.

— Возможно. А может, это первое убийство. Может, просто погуглил или почитал книги по судебно-криминалистической экспертизе. Или еще откуда-то понахватался знаний. Не уверен, что это вам поможет.

Профайлер вежливо улыбнулся.

— Поможет. Вы же знаете, Даниэль, помочь способна любая мелочь.

Кор положил отчет на стол, бросил прощальный взгляд на Аду и, попрощавшись, покинул кабинет, в котором незамедлительно повисло тягостное молчание.

— Что-то хотите мне сказать? — спросил доктор Карлин у стажера, раскрывая папку с отчетом Кора.

— Не имею ни малейшего желания, — без паузы отреагировала Ада. — Продолжим?

Детектив Грин сидел в своем кабинете и курил, то и дело поднимая руку к голове, будто пытаясь поправить выбившуюся из прически несуществующую прядку. Он словно помолодел и одновременно стал еще отчужденнее. Излом в друге профайлер учуял молниеносно и теперь считал, что обязан докопаться до истины. Даже если не сейчас.

— Кор сказал, что обнаружил немного спермы.

Грин вздрогнул.

— Он говорил. Подтвердилось?

— Подтвердилось.

— Она могла спать с одним, а убил другой, — безэмоционально отреагировал Грин.

— Или любовник — убийца, и дело раскрыто.

— И нам придется установить мотив, возможности. Аффект исключаем: слишком методичная работа. Наличие гипсовой головы свидетельствует о тщательной подготовке. Как поживает профиль, доктор?

Марк пожал плечами и небрежно опустился перед коллегой в кресло, закинув ногу на ногу.

— Работаем в поте лица.

Холодный взгляд Грина остановился на нем, и профайлеру впервые за много лет дружбы стало не по себе. В детективе появилось что-то новое — вернее, незнакомое Марку, — некая холодная убежденность, заставляющая людей совершать невозможное.

— Есть несколько гипотез, Аксель, — будто бы против собственной воли продолжил Карлин, — но я ни в чем не уверен. Либо он обвиняет ее в двуличии, либо он ее боготворит «такой, какая есть, независимо от социальной маски», либо он забрал у нее лицо, чтобы лишить возможности коммуницировать, но тогда непонятно, зачем этот пьедестал. Возможно, убил, чтобы навсегда сделать своей. Возможно — чтобы показать кому-то «не надо так со мной». Изнасилования нет, но сексуальный мотив полностью исключить на данной стадии нельзя. Удар в сердце — это проникновение, а оно всегда связано с сексом. При этом не могу не отметить: слишком чистая и аккуратная работа. Он педантичен, возможно, привык работать с цифрами, при этом в определенной степени владеет руками. Пусть его работа с лицом и маской и похожа на игры школьника в классе труда, но он ее не боится, стремится к ней. Может быть, он связан с инженерной работой, архитектурной, например. И он точно хорошо умеет планировать.

— Похоже на убийство на почве страсти, — задумчиво проговорил Грин, будто не услышав последних предложений.

Марк кивнул.

— Это невозможно исключить. Только самой страсти нет. Но если он действительно с ней переспал перед убийством, значит, не было необходимости сливать накопившееся напряжение. И тогда непонятно, зачем он ударил ее в сердце. Этот удар не укладывается в общую картину убийства. Удушение, удаление лица и инсталляция — еще куда ни шло. Удар в мертвое тело — как контрольная точка? Последний гвоздь?

— Хотел быть для нее последним, — прошептал Грин, закрывая глаза. — Пометил ее собой и лишил лица. Он последний, кто обладал ею, последний, кто смотрел ей в глаза, последний, кого она видела в своей жизни. Интересно, она умерла во время секса или после? Он кончил в эти последние мгновения чужой жизни, сходя с ума от ее конвульсий? Или после?

Марк изумленно уставился на Грина. Тот на профайлера не смотрел, его взгляд затуманился. Он нервно крутил в пальцах новую сигарету.

— Если он убил ее во время секса…

— То это убийство из любви и ревности. Никакой лишней психологии, Марк, только больное желание стать для нее всем.

— Может, она сказала, что это их последний раз?

Ответ «она могла» Марк прочитал в темно-синих глазах детектива. И от этого ответа по спине пробежали мурашки. Если до этого Карлин сомневался, то теперь понимал точно: Аксель Грин был лично знаком с Анной Перо, и связывала их явно не дружба.

Конец января 1989 года

Марсель

Новый блокнот, новый муж, новая дочь, новая жизнь.

Да, у меня родилась дочь. Я назвала ее Жаклин. Почему Жаклин? А черт его знает. Надо было как-то очень по-французски, чтобы Крису было с ней проще. Хотя он тоже не полностью француз. У него темные волосы и серые глаза. А она светленькая. И глаза пока синие. Может, поменяются. У младенцев часто синие глаза.

Смотрю на нее.

Молоко не пришло. Хорошо, что сейчас это не проблема.

Хотела ли я становиться матерью? Хотела ли такой жизни? Не знаю.

Теперь я как бы серьезная женщина. Руководитель, жена. Мне все завидуют. Какого дьявола они мне завидуют? Я просто живу. Я просто работаю, вкладываясь без остатка в то, что делаю. Разве это — счастье?

Он снился мне.

Вернее, не так. Он снится мне. Почти каждую ночь. То в крови, то без нее. То с длинными волосами, то с короткими. Я запрещаю себе