Дон Уинслоу - Жизнь и смерть Бобби Z
Вот в общественном бассейне в Дезерт-Хот-Спрингс была спасательница, вспоминает Тим, звали ее Большая Блю, потому что она носила ярко-голубой – «блю» – цельный купальник. Никто никогда не видел, как она плавает. Да и зачем ей было утруждаться? Люди говорили: если начнешь тонуть, Большая Блю плюхнется в бассейн, вода выйдет из берегов и тебя выплеснет волной. Впрочем, проверить эту теорию добровольно никто не брался. Такой Большая Блю и осталась в памяти Тима: посиживает себе в кресле, читает журнал «Мадемуазель» и жует вяленую говядину.
А девушки из «Спасателей Малибу», уверен Тим, вообще понятия не имеют, что такое вяленая говядина.
Загнав, наконец, Кита в кровать, Тим приступил к работе. Он отпилил прямой кусок шланга длиной в фут. Набил грубую стальную вату в трубку и навинтил на нее крышку. Насадил эту штуку на ствол пистолета, убедился, что она села как следует, и аккуратно снял.
46
Тим платит за пакет шоколадного печенья «Орео», минеральную воду, сырную соломку, хлеб и банку арахисового масла, и кассир спрашивает:
– В бумагу или в пластик?
– В пластик, пожалуйста.
Тим с Китом выходят из «Ральфа» и садятся в машину.
– А какой сюрприз? – в который уже раз начинает приставать Кит, когда Тим выезжает с парковки и направляется к скоростной автостраде.
– Если я тебе расскажу, это будет уже не сюрприз.
– Ну во-о-о-от…
– «Ну во-о-о-от», – передразнивает Тим. – Через несколько минут узнаешь.
– Значит, это где-то в Сан-Диего, – говорит Кит сам себе.
Мальчишка веселится вовсю.
Тим хотел бы разделить его веселье, но не может. Он не представляет, во что ввязался, не знает, сдержит ли Монах обещание, кто его будет ждать у вольера со слонами, и это его до смерти пугает.
Хотя приятно, конечно, устроить ребенку небольшой праздник. Очевидно, никому раньше это в голову не приходило, потому что Кит просто вне себя от восторга.
Тим сворачивает со Сто шестьдесят третьего шоссе возле указателя с надписью: «4-я авеню – Парк Бальбоа – Зоологический парк».
Кит – парнишка смышленый, он успел прочесть «зоо» в слове «зоологический».
– Мы едем в зоопарк!!! – вопит он. – Это и есть сюрприз, да?! Зоопарк? Точно?
– Может быть.
– Точно! Я знаю! – Кит подпрыгивает на сиденье. – Зоопарк!
– Ты никогда раньше не был в зоопарке? – спрашивает Тим.
– Нет!
– И я не был, – признается Тим.
Они проехали через парк Бальбоа и, следуя указателям, направились к зоопарку. Долго колесили по необозримой парковке, пока не нашли свободное место.
– Так, – говорит Тим, – тебе задание: запомнить, в каком мы ряду. В страусином ряду.
Над их рядом, на большом шесте, – картинка со страусом.
– Страусиный ряд, – повторяет Кит.
Ведь тут-то и может выйти облом, думает Тим. Провернуть это дело и после не суметь отыскать свою машину – это классическая проруха в стиле Тима Кирни.
Тим покупает билеты. Он долго не может поверить, что надо отдать целых четырнадцать баксов, чтобы попасть в паршивый зоопарк, но поверить приходится. Оказавшись внутри, он первым делом изучает выданную вместе с билетами карту, где нарисованы все звери, и находит на ней изображение слона.
Затем ориентируется на местности. Зоопарк раскинулся на склоне большого холма, и пешеходные дорожки идут вверх и вниз. К тому же есть и эти подвесные штуковины, гондолы-вагончики, которые ездят от подножия до вершины. Выход только один, и он – рядом со входом, где они сейчас стоят.
– Можно нам проехаться? – спрашивает Кит, указывая на вагончик канатной дороги.
Тим сверяется с картой:
– Конечно, почему бы и нет?
Времени у них полно: он позаботился приехать пораньше.
– Здоровско, – отзывается Кит.
«Здоровско»? – думает Тим. Отведи парня в зоопарк – и он превратится в настоящего ребенка.
– Думаю, это хорошая мысль, – говорит Тим, и они подходят к подвесной дороге и забираются в один из вагончиков с открытым верхом. Тим не в восторге, что эта штуковина гремит и трясется, пока они тащатся в ней на холм, но она дает ему неожиданное преимущество: он может осмотреть позиции с высоты.
Во время подъема Кит рассматривает антилопу, буйвола, птиц и прочих существ, а Тим глядит, нет ли рядом со слонами человека с белым пластиковым пакетом из «Ральфа». Человека, который, судя по виду, не очень интересуется слонами.
Ему показалось, что он видит высокого худого парня, отвечающего этому описанию, однако он не вполне уверен, и, добравшись до верха, они направляются на площадку обозрения. Тим опускает четвертаки в большой бинокль, но ему приходится чередоваться с Китом, так что Тим тратит целых семьдесят пять центов, чтобы как следует поглядеть на этого парня и прийти к выводу, что это Монах.
Он не толстый, не носит коричневую рясу и клобук, и вид у него не как в фильме про Робин Гуда, но Тим решает, что это тот самый тип.
Темно-фиолетовая рубашка с короткими рукавами, штаны цвета хаки, черная бейсболка, темные очки, как у Джона Леннона. Мокасины на босу ногу. Белый пластиковый пакет из «Ральфа».
Очень стильно. Стоит там и вроде бы немного нервничает и немного скучает. Понятное дело, он тоже явился заранее. Они пришли на полчаса раньше, а этот парень – уже на месте. Это еще сильнее настораживает Тима.
Тиму хочется узнать, не притащил ли Монах с собой подмогу, но внизу – толпа. Он начинает выискивать одиноких мужчин – без семей, без подружек, – и тут изображение меркнет.
– У меня вышли все четвертаки, – сообщает Тим.
– Что будем делать? – спрашивает Кит.
– Ты когда-нибудь играл в «Шпиона в зоопарке»? – интересуется Тим.
Кит расплывается в улыбке – так, словно этот счастливый день даже превосходит все его ожидания.
– А как в него играть?
– Сначала мы должны найти парня с белым пластиковым пакетом, – отвечает Тим.
– Это плохой парень?
– Понятия не имею, – говорит Тим и про себя добавляет: однако очень скоро выясню.
47
Бум-Бум проводил глазами старого ублюдка, хозяина мотеля, который рванул на своей тачке так, точно его ждет баба. Ну, сделал вывод Бум-Бум, значит, кое-какое время в запасе у меня есть.
Хотя и минуты не понадобится, подумал он. Дешевенький старый замок, плюнь в него – он и откроется. Бум-Бум проскользнул внутрь и захлопнул за собой дверь. С облегчением увидел, что в кухоньке лежит еда, по комнате разбросаны шмотки и прочее, так что он, похоже, не опоздал.
Кирни, считай, – дохлый сукин сын.
Бум-Бум работает быстро. Для толстяка у него проворные руки. Раскатывает пластиковую взрывчатку в узкую полоску и пристраивает в верхнюю щель дверного проема. Мягко закрывает дверь, проверяя, сработает ли эта штука. Потом протягивает тонкую проволоку поперек двери с внутренней стороны, зачищает конец, продевает через взрыватель и втыкает в пластит.
Когда Кирни откроет дверь, его тело останется стоять на месте и будет соображать, куда же улетела башка.
И Вонючка наконец-то сможет выпить пива за его здоровье, там, в аду.
И станет с радостью готовиться встретить Кирни.
Бум-Бум снимает сетку с окошка ванной и вылезает наружу. Теперь можно посидеть где-нибудь рядом и попить пивка, дожидаясь возвращения Кирни на его вшивом драндулете.
Пойти сюда вслед за Кирни и поглядеть на эту развлекаловку.
На этот бум-бум.
48
Мейси подъезжает к байкерскому бару и видит мужика, сидящего в угловой кабинке, – он явно не байкер, похож на человека, который кого-то поджидает.
«И этот кто-то – я, – думает Мейси. – Я готов заработать немного деньжат». Он смотрит на мужика, и тот указывает глазами на место напротив. Мейси садится:
– Вы кого-то ищете?
– У вас что-то для меня есть? – спрашивает Джонсон.
– Ну, смотря…
У Джонсона не то настроение, чтобы в игры играть. Плечо у него болит, он устал. Он прочесывал сельскую местность двенадцать долгих дней и ночей, задавая вопросы в каждом вшивом баре, во всех забегаловках, передавая по цепочке, что он ищет одного человека. И потом до него дошли слухи, что какой-то старик хочет кого-то заложить, только вот не знает, кого и зачем.
Так или иначе, все сошлось: продавец ищет покупателя.
И я не в настроении торговаться, думает Джонсон.
– Смотря что? – рычит он.
– Смотря какая цена, – объясняет продавец и добавляет: – Меня зовут Мейси. – И протягивает ему ладонь.
Джонсон не обращает на нее внимания:
– Сколько вы хотите?
– Пять тысяч, – шепчет Мейси. В глазах у него загорается жадность.
Джонсон смеется:
– У меня нет при себе пяти тысяч.
На лице у старого прохиндея появляется гримаса разочарования.
– Но они есть у меня в грузовике, – обнадеживает Джонсон.
