Леонид Влодавец - Против лома нет приема
Конечно, робким и хилым мальчиком Суслика называть не стоило, но приближающийся Таран вызвал у него вполне закономерное чувство беспокойства. Во-первых, он был явно поздоровее и повыше ростом, а во-вторых, сама походочка говорила, что этот юноша привык себя считать королем двора. Суслику и в голову не приходило, что Таран не местный и даже вообще не москвич. Так ходят пацаны, которые при надобности могут высвистать кодлу человек в двадцать и привыкли, что в здешних местах с ними считаются.
Суслика, конечно, грели «пушка», висевшая в кобуре под курткой, и удостоверение частного охранника, позволявшее ему эту «пушку» носить. Он надеялся, что шпана, если что, от одного ее вида разбежится. Прежде всего потому, что стрелял Суслик неважно, а по живым людям — вообще ни разу. Радовало его и то, что сейчас светло, по двору народ ходит, а водил выбрасывают из машин, как правило, в ночное время и без лишних свидетелей. Большого скопления «юношества» во дворе тоже не наблюдалось. К тому же следовало ожидать, что вот-вот появятся Сидор и Митя. А в их присутствии Суслик чувствовал себя совсем уверенно.
Таран подошел к машине, изобразил радостную улыбку, будто увидел старого знакомого, с которым сто лет не виделся, и восторженно воскликнул:
— Е-мое! Суслик. Здорово, братуха!
Психологического образования, Юрка, конечно, не получал, но жизненный опыт имел уже приличный. И его экспромт сработал безукоризненно.
Суслик, естественно, ни сном ни духом не догадывался, что данный гражданин видит его первый раз в жизни. Конечно, он Тарана тоже никогда не видел, но полной уверенности в этом не имел. Мало ли у него по жизни было всяких шапочных знакомых? Хрен его знает, в каких компания он поддавал хотя бы за последний месяц…
А Таран уже без лишних приглашений открыл левую заднюю дверцу, которая была не заблокирована на кнопку, и уселся на сиденье за спиной Суслика.
— Ну ты что, братан, не узнал, в натуре? — произнес Юрка самым бодрым тоном. — Склероз, что ли? Приглядись!
Пока Суслик ворочал своими тормозными мозгами, силясь вспомнить, что это за друг такой и откуда он взялся, Таран одним движением выхватил из подмышки ствол и направил его на водилу:
— Узнал? Чувствуешь, какая жизнь пошла? Одно движение — и мозгами лобовое стекло измажешь.
Суслика проняла мелкая дрожь. А дар речи он вообще потерял на какое-то время. Соображал он тоже туго. Во-первых, все еще по инерции пытался вспомнить, где он встречался с этим парнем и чем мог лично ему насолить, во-вторых, в ужасе думал, что будет, если его, Суслика, мозги действительно вылетят через лобовое стекло, а в-третьих, мечтал, чтоб из подъезда выскочили Сидор и Митя. Таран сказал ледяным тоном:
— Оружие есть? Подай его мне. Рукояткой вперед!
Суслик повиновался, как робот, беспрекословно. Юрка левой рукой забрал у него «Иж-71» и положил рядом с собой. После этого Таран, опять-таки левой рукой, немного опустил тонированное стекло дверцы, заложил два пальца в рот и дважды пронзительно свистнул. Из подъезда появилась Полина и, дробно стуча каблучками по асфальту, подбежала к машине. Вообще-то только сейчас Таран сообразил, что Полина, оставленная без присмотра, запросто могла бы и не выбегать по условному сигналу и даже вовсе, не дожидаясь свиста, смыться куда подальше. Например, домой, благо ей отсюда было совсем близко. Но, должно быть, домой она идти боялась, а что такое Таран — не забыла еще с зимы.
— Рядом с водителем сядь! — приказал ей Юрка. — Пристегнись ремнем. Поехали!
Перепуганный Суслик даже не спросил куда. Он уже узнал пистолет Сидора, которым ему угрожал этот жутковатый детина. Хотя Юркино превосходство в силе и имело место, разница между ним и Сусликом была не столь уж велика. Однако страх, который Таран сумел внушить водиле, привел к тому, что полутяжеловес Юрка приобрел в глазах Суслика размеры какого-нибудь ультрасупертяжа.
А Таран, едва машина тронулась с места, предался напряженным размышлениям. Опять втрескался хрен знает во что…
ЗДРАВОЕ РЕШЕНИЕ
Действительно, было отчего задуматься. Да, все вроде бы сошло как нельзя лучше. Удалось спасти себя, дискету, Ольгу Петровну и Полину. Правда, с последней явно необходимо разобраться. По крайней мере, хорошо и солидно побеседовать. Возможно, кое-что знает и этот хмырь, то есть Суслик. Очень хорошо, что Таран захапал машину с водителем, теперь можно гнать куда угодно. И особо не бояться гаишников, потому что Суслик небось имеет нормальные права и все документы на машину у него в порядке. Конечно, оружие в машине присутствует, но навряд ли их сразу обыскивать полезут. Это все плюсы. А минусы?
Таран представил себе, что будет, когда Ольга Петровна придет в себя. От газа она отдышится минут через десять, потом еще минут пять уйдет на то, чтоб окончательно очухаться от нервного шока. Затем она снимет пластырь со рта и кинется к телефону, звонить в милицию. А в гостиной — труп, в комнате сына еще один. Насчет Сидора, кстати, еще неизвестно. Черепок ему, Таран, конечно, проломил, но ухайдокал ли насмерть — это вопрос. Надо было ему контрольку заделать, но Юрка поленился. Фиг его знает, может, и оживет еще… Навряд ли до такой степени, что сможет придушить Ольгу Петровну, но и это совсем не исключено.
Вообще-то даже если Сидор капитально укантован, возможность летального исхода с этой тетенькой-отоларингологом вовсе не исключена. Конечно, врачи народ закаленный, они все через анатомичку проходят и к трупам относятся философски. Но одно дело, когда они, эти трупы, смирно лежат в морге, и совсем другое — когда в твоей родной квартире. Да еще брызги от мозгов по стенам, гардинам и скатерти на обеденном столе размазаны. Ежели у Ольги Петровны сердце слабое — вполне может дело до инфаркта дойти.
Пожалуй, как это ни парадоксально, в мозгу Тарана возникла пакостная мыслишка, что вообще-то такой исход был бы самым лучшим. Потому что тогда звонок в милицию мог бы и не состояться. По крайней мере, до вечера, когда часов в десять вернется с лекций муж Ольги Петровны.
Конечно, Юрка вовсе не желал смерти Ольге Петровне. Но он прекрасно понимал, что максимум через полчаса следует дожидаться милиции. Опера не только осмотрят квартиру, но и опросят народ во дворе, который, возможно, сообщит им, что примерно в 15.15 во дворе остановилась синяя «шестерка», из которой вышли двое мужчин и девушка. Они же доложат и то, что в 15.30 или около того из дома вышли сперва какой-то третий парень, а потом та же девушка, что приехала с двумя кавалерами. После чего машина уехала. Запросто кто-нибудь может запомнить номер. И тогда — «Внимание! Всем постам…» — на Тарана запустят «сирену».
Сумасбродная мысль — махнуть на «нехорошую дачу» и освободить Гену Тарана еще не оставила, но уже достаточно охладела. Даже не потому, что он не верил в удачу. В конце концов, когда он в компании с Милкой дважды — прошлым летом и нынешней зимой — штурмовал резиденцию Дяди Вовы, а потом Седого в бывшем пионерлагере химкомбината, шансов было совсем немного. Нет, просто он понимал, что лезет не в свои сани и может невзначай подставить Птицына. В конце концов, у того тоже нервы не резиновые и заниматься воспитанием бестолкового бойца ему может надоесть.
— Куда ехать-то? — робко спросил Суслик, когда «шестерка» выехала со двора и покатила до улице в сторону метро «Сокольники».
— На «Речной вокзал», — сказал Юрка, постаравшись придать голосу твердое звучание, будто он с самого начала туда собирался. Суслик поежился и порулил, размышляя над тем, чем вся эта история может кончиться лично для него.
Выходило, что ничем хорошим. Тот, что сидел за спиной, пристрелит даже в том случае, если машину окружат менты с автоматами — Суслик чуял в нем человека без башни и без тормозов. Куда он заставит Суслика ехать, неизвестно. Вполне возможно, что «Речной» не крайняя точка. Сперва этот зверюга потребует ехать за город, потом куда-нибудь в лесок, а там, глядишь, заставит вылезти — и пристукнет. Но не повиноваться — значит быть застреленным уже сейчас, немедленно. А этого Суслик не хотел категорически.
Возможность того, что Таран его помилует и отпустит — даже отобрав машину и «пушку», хрен с ними! — Суслик рассматривал как некую хрустальную мечту. Правда, при этом у него было вполне ясное представление, что в этом случае его ждет очень сложное объяснение с товарищами по работе. Кончиться оно может не менее плачевно, хотя особой вины в том, что Сидора и Митю замочили, Суслик за собой не чуял. На его личный взгляд, конечно. Как братва посмотрит — вопрос другой. «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать…» — Суслик дедушку Крылова в школе проходил, хотя мало что помнил, кроме этой фразы.
Но все-таки он послушно крутил баранку, надеясь на лучшее.
Тарану, конечно, хотелось задать много вопросов Полине. Начиная с того, как она вернулась к маме с папой, хотя, как представлялось Юрке, Птицын не собирался ее отпускать. Ну, а закончил бы он вопросами о том, каким образом она попала в одну компанию с Сидором, Митей и Сусликом, как заманила в ловушку Гену и так далее. Но Тарану не хотелось, чтоб она слишком много рассказывала при Суслике. Пусть их Колины ребята сами допросят. Причем порознь, чтоб не сговаривались.
