Борис Бабкин - Коктейль ненависти
– Джон! – раздался голос в наушнике. – Где ты?
– Пытаюсь взять того, кто ушел от каравана. Но ему оказывают поддержку. Сэм ранен, ногу задело. А как дела с караваном?
– Двоих раненых взяли, но они только воют по-своему и обращаются к Аллаху. Фанатики. Из нашей группы ранен Райли. Пуля прошила кисть. Береги себя, Джон, – попросил полковник.
– Стараюсь, сэр, – усмехнулся Джон. Над ним снова просвистела пуля. – Похоже, пристреливается, – проворчал американец.
«А что-то Сэм молчит», – не слыша выстрелов, подумал он. И тут снова ударил ручной пулемет. Джон, сняв каску, осторожно приподнял ее. Не услышав выстрела, вскочил, полоснул в обе стороны очередями и побежал вперед.
– Ну что там? – Браун подошел к сержанту, сидящему на корточках рядом с двумя ранеными афганцами.
– Молятся и призывают Аллаха покарать нас, – усмехнулся тот.
– С ними надо не так разговаривать! – Темнокожий капитан достал нож, присел, приставил лезвие к низу живота лежащего слева афганца и поднес пистолет к паху другого. – Кто послал вас? – спросил он. – И зачем?
Оба что-то отчаянно залепетали. Их смуглые лица мгновенно побелели.
– Это не афганцы, – сказал капитан. – Я спросил на пушту и на дари, но они меня не поняли.
– Эти говорят по-арабски, – сообщил сержант.
– Скажи им – или они ответят на два вопроса, кто послал и что несут, или в райский сад они отправятся евнухами.
Сержант повторил слова капитана по-арабски. Лежащий слева бородач быстро заговорил.
– Они из Саудовской Аравии, – перевел сержант. – Их должны встретить около Чагат. Они прикрывали посланца к Загануру. С чем идет посланец, он не знает. Второй – просто охранник.
– Джед, – удивленно спросил Браун, – как тебе это удалось?
– В Израиле долго не могли понять, – ответил Джед, – почему у смертников-мужчин их достоинство упаковано в металл. Только позже выяснили – смертники готовятся вступить в райские кущи, где каждого встретят семь девственниц.
Армейцы рассмеялись.
– А чего смешного? – остановил их полковник. – Явное доказательство – броня на яйцах! – Не сдержавшись, он рассмеялся сам. И тут же серьезно сказал: – Но что нес тот, кого они охраняли? – Он посмотрел не пленных.
Сержант задал вопрос. Все тот же араб что-то проговорил и уставился на Джеда. Тот многозначительно постучал пальцем по рукоятке ножа. Араб, кивнув на второго, что-то сказал.
– Знает второй, – перевел сержант. – Но он…
Джед бросился к арабу и попытался вырвать край воротника его куртки из зубов. Сержант попробовал лезвием разжать зубы.
– Поздно, – махнул рукой капитан. – Его уже приняли семь девственниц. И Аллах простит все грехи его родственникам. А мать получит две тысячи долларов. Не такие они и фанатичные. Их родственники бедствуют. А он взял в руки оружие, и его семья будет получать деньги. Помните, во время ирано-иракской войны все ужасались – перед наступающими войсками по минным полям шли мальчишки, совсем дети. Было опубликовано интервью матери подорвавшегося на мине ребенка. Она не говорила, что так угодно Аллаху, а призналась, что всем, кто отпускал на войну детей, давали по две тысячи долларов. Есть, конечно, фанатики, но их мало. А остальным, которые захватывают самолеты и врезаются в небоскребы, обещают пожизненно обеспечить их родственников. Я еще понимаю, подорвать себя в окружении врагов во время боя или что-то в этом роде, но чтобы вот так, ни с чего…
– Это в основном наркоманы, – проговорил сержант.
– Антитеррористический центр выяснил, что наркоманов используют всего лишь в двух-трех акциях из тысячи, – возразил полковник. – Наркоман своим поведением может вызвать подозрение. И кроме того, он вполне способен взорвать себя раньше или позже, чем надо. А бывали случаи, когда вообще не было акции по вине наркоманов. Для нас звучит дико – мать посылает своего ребенка на смерть ради денег. Но с другой стороны, не следует забывать, что это Азия. Аборты запрещены, и поэтому семьи, как правило, многодетные. Пожертвовав одним или двумя детьми, женщина спасет остальных.
– А как там Джон и Сэм? – спросил Джед.
– Все в порядке. Этого пристрелить. – Полковник кивнул на второго араба.
Сержант выпустил короткую очередь в грудь пленника и побежал за группой.
Джон отпрыгнул, распластался на каменистом склоне и закрыл голову руками. Раздался взрыв. По телу Джона застучали камешки. Он сжался. Когда камешки перестали на него падать, приподнялся и увидел Брауна и десятерых бежавших к нему людей.
– Не успел, сэр, – развел руками Джон, – взорвал он себя.
– Где Сэм? – спросил Браун.
– Я здесь!
Они увидели выползшего из-за валуна Сэма с ручным пулеметом.
Двое побежали к нему. Полковник и Джед с двумя солдатами направились к развороченному взрывом телу.
– Что же ты нес? – Присев, Браун стал обыскивать окровавленное тело.
– Давайте назад, – скомандовал солдатам капитан.
– Что-то у него на шее было. – Браун показал капитану шнурок. – Он и взорвал это вместе с поясом. Что же он нес из Саудовской Аравии? Неужели новый наркотик?
– Что случилось, сэр? – спросил капитан.
– Ничего. Этот уже пятый. И они идут в этом районе. Почему? Явно не к талибам. Заганар не воюет, но финансирует их, иначе давно был бы мертв. Кстати, его разыскивает Интерпол. Но он уже три года не вылезает из своей норы. А сюда Интерпол еще лет двадцать показаться не сможет. Уйдем мы и союзники, и Афганистан снова окажется в руках талибов. Рядом Иран, президент которого ненавидит США и наших союзников по НАТО. Неужели конгрессмены не понимают этого? Мы отдадим «Аль-Каиде» Азию с ядерным оружием в Пакистане и Иране. Но если Пакистан еще лоялен нам, то Иран – угроза всему миру номер один. И я думаю, бен Ладен найдет с президентом Ирана общий язык. О чем думают наши политики?
– Извините, сэр, – сказал капитан, – конгрессмены не думают о солдатах и офицерах, которых в Ираке гибнет все больше и больше. И в Афганистане, кстати, тоже. Вам легко говорить об этом, вы приехали на день-два, ну, на неделю. И вы не знаете, каково каждый день, да, в сущности, ежеминутно ощущать ненависть целого народа, которому вы не нужны. Неужели при Хусейне иракцы жили хуже, чем сейчас? Нам помогли генералы, которые просто решили захватить власть и…
– Хватит, капитан, – остановил его Браун.
– Прошу прощения, сэр.
– А что ты скажешь, Джед, если я возьму тебя в свою группу? Ты знаком с местными обычаями, знаешь языки, хороший солдат и…
– Принимать решение вам, сэр, – перебил его капитан.
– Отлично. Ты, сержант и еще десяток отберите вы с ним вместе. С завтрашнего дня вы в моей группе. Приказ об этом будет завтра.
– Есть отобрать группу, сэр.
– А сержант знает языки, – вспомнил полковник. – Кто он?
– Учился в университете, но чуть было не угодил за решетку. Спасла армия. Воевал в Ираке с первого дня. Участвовал в захвате старшего сына Хусейна. Дважды был ранен, но снова по собственному желанию вернулся в Азию. Отличный солдат, сэр.
– Я это заметил, – улыбнулся полковник. – Позови его.
– Сержант Борн! – крикнул капитан. – Ко мне!
Сержант, подбежав, вытянулся:
– Сержант Борн по вашему приказанию явился.
– Что ты скажешь, сержант, – спросил Браун, – если я предложу тебе быть в группе прикрытия?
Борн посмотрел на капитана.
– Решать тебе, Чарли, – улыбнулся тот. – Я тоже буду в группе.
– Благодарю за доверие, сэр, – ответил сержант.
– На твоем месте я бы подумал, – усмехнулся, подойдя, Джон. – Полковник только на первый взгляд хороший дядя, а на самом деле…
– На войне с таким командиром выжить легче, – ответил сержант.
– Отбери десять солдат, в которых ты уверен, – сказал полковник. – Завтра будет приказ о вашем переходе под мое командование. Список предоставишь вечером. Но об этом пока знать не должен никто.
– Понял, сэр! – козырнул сержант.
– Как там Сэм? – спросил у Джона полковник.
– Царапина. Да и меня просто как комар ужалил.
Афганистан
– Шайтан! – злобно восклицал, ходя по комнате, невысокий седобородый мужчина. – Туршайн, – он взглянул на стоящего в дверях плотного афганца, – почему не доставили переданное Азизом?
– Их перехватили янки возле…
Уловив кивок седобородого, мускулистый чернокожий телохранитель, выхватив длинный нож, одним ударом отрубил афганцу голову.
– Шайтан, – снова буркнул старик. – Азиз выполнил свое обещание, а я из-за трусости этого шакала не смог получить пробу. Бросить его собакам! Его семью забить камнями, как пособников гяуров. Аллах велик и справедлив, но гнев его страшен. Аллах акбар!
Саудовская Аравия
– Женя, – внимательно глядя в глаза юноши, сказал Азиз, – в последнее время у тебя подавленное настроение. Тебя кто-то обидел?
– Нет, – ответил Женя. – Немного болит голова. Наверное, я устал. Скажите, я делаю что-то не так? Вас что-то не устраивает во мне и в моей работе?
