Владимир Колычев - Бугор
– Нам не пора вставать? – спросил Демьян.
Шторы плотно задвинуты, но яркий солнечный свет все равно пробивается сквозь них.
– Пора. Только я не хочу, – сказала Катя, что-то рисуя пальцем у него на спине.
Ногти у нее длинные, ухоженные, как у городской модницы. Но ей позволительно, потому что за коровами ей ходить не надо, грядки пропалывать не обязательно, это за нее делают другие. И нянька у нее в доме есть, и горничная, а дворовым хозяйством занимаются наемные работники. Все правильно, зачем ей терять на это время, когда столько другой, более важной работы. Организатор она, причем хороший. Да и сам Демьян в последнее время ничего не делал своими руками. Хотя нет, Ларисе по дому помогал. Много помогал…
А ведь надо было совсем освободить ее от домашней работы, той же Анюте можно было заплатить, она бы все за нее делала. Но ведь он хотел, чтобы Лариса стала по-настоящему деревенской женщиной. Дураком был, потому и профукал свое счастье. Надоела ей сельская романтика, потому и сбежала от него…
Но ведь и она перед ним виновата. Могла бы сказать, пригрозить, он бы пошел ей навстречу, и жила бы она тогда, как королева. И в том, что Алика не могла забыть, тоже виновата. И в том, что детей бросила. И в том, что с другим сейчас спит… Сука.
Ну почему он все время думает о Ларисе? Катя рядом, им хорошо вместе, он пытается думать только о ней, но мысли почему-то перескакивают на Ларису…
– Хочу лежать с тобой, наслаждаться твоей силой, твоим дыханием… Я так счастлива! – зажмурилась Катя, словно кошка, которую приласкали.
– Мне тоже с тобой хорошо.
– И все? – встрепенулась она, но тут же обмякла. – Извини!
– Что извини? – не понял Демьян.
– Хочется, чтобы ты меня любил. Но не все сразу, да? А я спешу. Поэтому извини.
– Я тебя люблю… Я же с ума по тебе сходил…
– А сейчас?
– Сейчас не схожу. Но люблю.
– Правда? – просияла Катя.
– А чем мы с тобой вчера занимались? Разве не любовью?
– Я серьезно.
– И я серьезно. Я тебя люблю, и ты меня любишь. И жить нам придется вместе. Дети у нас, выходит, общие, и хозяйство совместное. Даже все мои деньги у тебя, как у законной жены…
– И ты не против, что они у меня?
– Все мои деньги ты в дело пустила. В наше общее дело. Адвокаты, суд, передачи… Если ты сейчас выставишь меня за дверь, я останусь ни с чем…
– Как я могу выставить тебя за дверь, если ты – председатель артели?
– Формально.
– Уже нет. Это ты можешь выставить меня за дверь.
– Ты основной акционер, так что не говори ерунды… Вот за одеяло я тебя могу выставить…
Демьян сорвал с нее покрывало, уложил на спину, провел рукой по чересчур упругой груди, задержал на соске пальцы.
– Я еще вчера хотел тебя спросить…
– Да, это силикон… Были с Юрой в Швейцарии, а там клиника пластической хирургии, ну, я не удержалась… Денег много потратила, да, можно было для хозяйства что-нибудь купить, но я женщина, ты должен меня понять. Тем более я все отбила…
– Не надо оправдываться. Я знаю, что ты женщина. Я знаю, что ты замечательная женщина.
– И вся твоя без остатка… Надо только завод построить…
– При чем здесь завод?
– Юра завод мечтал построить, чтобы чипсы производить.
– Да, я знаю.
– Он уже понимал, что не сможет построить, меня просил… И тебя тоже… Он знал, что я тебя люблю. И знал, что с тобой буду… Я еще этого не знала, а он знал… Говорил, что мне нужно быть за тобой, но я-то видела, что не хотел он этого…
– Да, нехорошо получилось.
– Что нехорошо? Что мы вместе?.. А если это судьба?
– Ну, если только судьба…
– Я тебя никому не отдам! – Катя вдруг порывисто схватила Демьяна за руку, прижалась к ней грудью.
– А кому я нужен? – грустно усмехнулся он.
– Вдруг Лариска вернется, права на тебя заявит…
– А она может вернуться?
– Вдруг ее жених этот московский бросит?
– Но ведь не бросил.
– Ну да, «Мерседес» ей купил… И еще она твоя жена, ей развестись с тобой надо…
– Надо, – автоматически повторил Демьян.
А ведь Лариса по-прежнему его жена, и развестись с ним заочно она не могла. Вот если бы его осудили, но ведь он всего лишь находился под следствием.
Не развелась Лариса с ним, до сих пор в его паспорте стоит штамп о браке с ней. Это тонкая, едва видимая, но все-таки нить, которая связывает их… Она предала его и детей, живет где-то далеко с другим мужчиной, он должен ее ненавидеть, но все-таки будет неплохо, если эта нить между ними сохранится. Он будет жить с Катей, но Лариса останется его женой. Ему будет так легче, а со временем боль отступит, он успокоится, перестанет думать о Ларисе и заживет нормальной семейной жизнью с Катей…
– Надо бы съездить в Москву, найти ее, – в раздумье сказал Демьян. – Поговорить о разводе…
– Как ты ее найдешь? – всполошилась Катя.
– Да не буду я ее искать. Незачем прошлое ворошить. А с тобой мы и в гражданском браке можем жить.
– Вот и правильно! – закивала Катя. – Можно и в гражданском браке, я согласна…
На все она готова, лишь бы только он не искал с Ларисой встречи.
– Он хоть и гражданским будет, этот брак, но имущество совместное… Что ты там насчет завода говорила?
– Строить завод надо, – Катя с радостью поменяла болезненную для них тему.
– А мы потянем?
– Смотря какой завод, если маленький, то потянем.
– Юрка предлагал по двести тысяч долларов скинуться.
– А они у тебя были?
– Нет. Но можно кредит было взять…
– В долларах надо было брать, потому что оборудование импортное, за рубли не купишь. Но мы бы не расплатились, если бы в долларах взяли…
– Я понимаю, – кивнул Демьян.
– Сколько тогда доллар стоил, а сколько сейчас.
– Может, где-то можно за рубли оборудование взять?
– У нас в России для чипсов ничего не производят.
– А для чего производят?
– Ну, для мукомольного завода, например…
– А почему нам на золото не перейти? Пшеница – золото, картофель – бронза.
– А овощная база в Москве? Столько труда затрачено, чтобы сбыт наладить…
– Так я и не говорил, чтобы от картофеля отказываться. Вон сколько земли гуляет, пшеницей ее засеем.
– Там техника другая, комбайны нужны…
– Тебя это пугает?
– Нет. Все можно решить, если очень захотеть.
– А ты хочешь?
– Картофель дороже пшеницы. Но так и вложений в картошку больше, а пшеницу в землю побросал, и пускай себе растет…
– Картофель дороже пшеницы, но не дороже муки. Свой мукомольный завод нужен. И линия упаковочная, чтобы муку по пакетам фасовать.
– Зернохранилище нужно.
– Что нам стоит дом построить…
– Нарисуем, будем жить.
– Сначала в мыслях нарисуем, потом на бумаге, а там и в граните отстроим…
– Ну, в граните не надо… Думаешь, потянем? – опасаясь взять на себя непосильную ношу, спросила Катя.
– Тяжело будет, но мы справимся…
Демьян понимал, что замахнулся на неподъемный вес, но ему нужно было занять себя грандиозным, требующим титанических усилий делом. Картофельные угодья уже освоены вдоль и поперек, за них не будет болеть голова так, как за новые просторы. А ему нужно чем-то занять себя. Если раньше он хотел поднять целину ради Ларисы, чтобы у них было все, теперь ему нужно забыть ее, отрешиться от мыслей о ней, и каторжный труд казался ему самым лучшим для этого средством.
– А как же завод по производству чипсов? – спросила Катя.
– Но мы же можем построить маленький заводик.
– Ну, хотя бы так…
– Дети любят чипсы.
– Так в том-то и дело…
– Поэтому нужно организовать производство маленьких детей.
– Да, нужно увеличивать спрос, – в раздумье проговорила Катя. И только тогда спохватилась: – Что ты сказал? Какое производство маленьких детей?
– Это просто. Сначала снимаем завесу со своих планов. – Он снова стянул с нее покрывало. – Затем выбираем положение, из которого будем строить… – Неторопливо втиснул тело между ее ног. – Ставим фундамент. – Он поднял ее ноги так, чтобы колени сжимали его ребра, устроился поудобней. – Ставим стены, крышу, завозим оборудование. И включаем пресс… Вверх-вниз, вверх-вниз…
Производство нехитрое и чертовски приятное. И чем чаще он будет им заниматься с Катей, тем скорее вытравит из души Ларису.
Глава 20
Как бурильщик умывается хлынувшей из скважины нефтью, так и Демьян зарылся лицом в пшеницу, зачерпнутой сразу двумя ладонями. Вроде бы и невелика радость – подумаешь, урожай с первого гектара сняли, а душа восторженно поет. Видно, есть что-то мистическое в пшенице, не зря же столько толкований вокруг нее. Приснились просторные поля пшеницы, значит, ждет тебя успех в делах. Увидел во сне созревшую пшеницу – это к счастливому браку. Растирал пшеницу в руке и пробовал ее на вкус – путь к успеху пройдет через труд…
Просторные поля пшеницы колосятся наяву, до самого горизонта тянутся. И комбайн в ту сторону идет, оставляя стерню после себя, дорогу к успеху, к которому Демьян так долго шел. Всего лишь год прошел с тех пор, как он вернулся домой, а уже восемьсот гектаров пашни освоил, урожай с них готовится снимать. Для одного фермера это много, для крупного агрохозяйства – мало. Но, как говорится, лиха беда начало…
