Татьяна Полякова - Бочка но-шпы и ложка яда
— Ведьма… — И скрылась с глаз, зато из-за другой двери, выходящей в смежный коридор, появилась Софья.
— Поздравляю, — сказала она мрачно. — Умеешь ты довести людей до белого каления.
— Подслушивать нехорошо.
— Я не подслушиваю, я стою на страже. Ну что, дела хреновые?
— Хуже, чем ты думаешь. Уверена, Аглаю с Хоботовым убили. Независимо от того, что решат в милиции, мы обязаны разобраться, потому что выходит…
— Убийца кто-то из своих, — закончила мою мысль Софья.
— Желательно узнать, кто он, раньше, чем это узнают в милиции, — кивнула я.
— Чтобы внести соответствующие коррективы.
— Какие еще коррективы? — нахмурилась я.
— Соответствующие. Что, если подозреваемым окажется Макс?
— С какой стати? — Я даже приподнялась в кресле от возмущения.
— Это я к примеру сказала, — махнула рукой Софья. — Если их шлепнула Крыся, тоже не очень хорошо. Лучше бы кто-нибудь из литературных дам, эти мне по барабану. Главное, что ни ты, ни я грех на душу не брали, — и с сомнением посмотрела на меня.
— Чем болтать чепуху, давай подумаем, что мог раскопать Хоботов, — предложила я немного спокойнее.
— Уже думали, — вздохнула Софья. — Кто его знает? Предположительно, какое-то черное пятно в биографии здесь присутствующего. Первой на ум приходишь ты, но если ты в убийстве ни ухом ни рылом, значит, кто-то другой. К примеру, те же литературные дамы. И Павел. А что? Хоботов ведь сказал, что не ожидал здесь увидеть некую персону. А кого он не ожидал увидеть? Того же, кого и мы: Павла, а еще этого Алексея.
— На кой черт Аглае секреты Павла и Алексея?
Кстати, ты собиралась узнать, что это за голуби.
— Не все так быстро, как хотелось бы. Предположим, речь идет о наших литературных дамах: Татьяне, Валентине и Марине. И кто-то из них утопил Хоботова и сбил машиной Аглаю. — Софья вздохнула. Разумеется, мне такое утверждение тоже казалось неубедительным, но что делать, если другого-то не было.
— Татьяну можно смело вычеркнуть из списка, — сказала я. — В доме ее не было.
— Это ни о чем не говорит, — возразила Софья. — Ничто не мешало ей вернуться. А Хоботову она могла позвонить или успела переговорить с ним здесь, пока никто не видел. Не забывай, что Аглая Татьяну ненавидела. Вот и забыла про скаредность, лишь бы насолить ей.
— «Насолить» не совсем подходящее слово, раз речь идет о двух убийствах. Это должно быть что-то посущественнее запятнанной репутации.
— Татьяна сейчас очень популярна, и слава ее растет.
— Тем более. Тебе ли не знать: плохая реклама — тоже реклама. Бум в газетах ей лишь на пользу.
— А если она, к примеру, кого-то убила ненароком? А срок давности еще не истек? Тюрьма такое место, куда никто не стремится. Согласна?
— Согласна, — кивнула я. — Придется пошарить в Татьяниной биографии.
— К тому же то, что ее не было в доме, скорее свидетельствует за, чем против, — продолжила разглагольствовать Софья. — В милиции будут рассуждать так же, как и ты: не было, значит, не она. Наверняка и алиби запаслась. А этот ее шофер? По-моему, очень подозрителен. Что, если он не просто шофер? Он зашел в дом, чтобы немного оглядеться, Татьяна договорилась с Хоботовым и Аглаей о встрече, а парень их укокошил.
— Что-то скверно я себя чувствую, — пожаловалась я. И в самом деле желудок воспротивился всем нашим домыслам. Я подумала о своем желудке, потом сразу о но-шпе, и тут…
— Банка с но-шпой, — сказала я.
— Что? — не поняла Софья, и немудрено. Где тут понять, если мысли скачут, как блохи.
— Наталья нашла но-шпу. Помнишь?
— Ну.., но-шпа-то здесь при чем?
— Не знаю. Но если мы взялись за расследование, надо учитывать все. Игорь якобы потерял запонку, а Наталья вместо нее нашла но-шпу, и на банке был записан номер телефона. Идем, — позвала я, вскакивая с кресла.
— Куда? — Но я уже летела по коридору, Софья едва успевала за мной.
Я открыла стеклянный шкафчик. Баночка с ношпой в единственном экземпляре. Вторая — та, что нашла Наталья, — исчезла.
— И что? — задумчиво произнесла Софья, глядя на меня. А я завопила:
— Наталья!
Разумеется, та прибежала на зов, теряясь в догадках, отчего меня так разбирает.
— Кто-нибудь брал но-шпу? — спросила я, для убедительности ткнув пальцем в шкафчик.
— Я не брала. А что случилось?
— Помните, вы нашли баночку?
— Помню, вот она.., нету, — удивилась Наталья. — Не знаю, куда делась. Давайте я в аптеку Семеныча пошлю?
— Подождите. Лучше скажите, вас о но-шпе никто не спрашивал?
— Никто.
— А Игорю вы говорили о том, что но-шпу нашли?
— Игорю? Говорила. Я ведь его запонку обыскалась, ну и сказала, нет вашей запонки, ищите в другом месте и на меня не думайте, я каждый сантиметр проверила, а нашла только банку с но-шпой.
— А он что?
— Извинился за беспокойство. Говорит, может, в саду обронил и не заметил. Очень просил, если найду.., память, говорил, о родителе.
— А куда вы дели найденную но-шпу, не спрашивал?
— Нет. Зачем? Все знают, где в доме лекарства хранятся. Вот и шкафчик не запирается. Слава богу, все взрослые, не от кого прятать.
— Спасибо, — пробормотала я. Наталья удалилась в некотором недоумении, а Софья напустилась на меня:
— Что ты привязалась к этому пузырьку?
— Там был записан номер телефона. Возможно, это прямая дорога к убийце.
— Слушай, у тебя же отличная память, неужели ты не запомнила…
— Запомнила, — кивнула я, — но доказательства у нас нет. Баночка с но-шпой — это доказательство.
— Ты меня с ума сведешь. Давай сначала позвоним, может, там прачечная или справочная вокзала, и выйдет, что это не доказательство, а полная фигня.
Софья достала из кармана мобильный, а я продиктовала номер.
— Знакомый вроде бы, — заметила она хмуро.
Софья не способна запомнить простейшую комбинацию из нескольких цифр, то, что ей что-то там знакомо, вовсе ничего не значит.
Набрав номер, Софья машинально сунула телефон мне, а я так же машинально его взяла и услышала длинные гудки, а вслед за этим женский голос произнес:
— Да.
— Простите, я хотела бы…
— Ларка, это ты? — с удивлением вопросила женщина, и я с еще большим удивлением узнала Татьяну. — Чего звонишь в офис? Ты меня застала совершенно случайно.
— У меня в голове такая каша, что неудивительно, — начала оправдываться я.
— А что случилось?
— Аглаю сбила машина. Недалеко от нашего дома. А Хоботов взял и утонул. Представляешь?
— Как утонул? Совсем?
— Вытащили, но толку от этого никакого, если" он умер.
— Ужас. А что с Аглаей?
— Аглая в морге.
— Господи.., в голове не укладывается.
— У меня тоже.
— Вот жизнь… Еще вчера вместе сидели за столом… Что тут скажешь: все под Богом. Хочешь, чтобы я приехала?
— Если сможешь..
— Постараюсь приехать. Правда, дел по горло.
Тороплюсь закончить книгу. Целую. Да, лучше звони на мобильный, меня здесь практически не бывает. Живу на даче, там работать спокойнее.
— Подожди, — взмолилась я. — Это ты но-шпу потеряла?
— Что потеряла?
— Но-шпу, таблетки?
— А-а.., нет. Почему ты спрашиваешь?
— Наталья нашла пузырек, никто вроде бы не терял, я думала, может, ты?
— Ну, если и я, ничего страшного.
— Так ты или не ты?
— Сейчас посмотрю в сумке, если тебе так интересно. — После непродолжительной паузы она сказала:
— Мой пузырек на месте. Целую.
Я отдала телефон Софье.
— Не вспомнить Татьянин номер, — укоризненно покачала я головой, не зная толком, чье беспамятство меня удивляет: Софьино или мое.
— Если я буду помнить все номера, никакой головы не хватит, — обиделась Софья. — Что мы имеем? Татьяна но-шпу не теряла.
— Довольно глупо записывать свой собственный номер, — вздохнула я.
— Я тоже так думаю. А кому из присутствующих мог понадобиться ее номер?
— Ты не правильно ставишь вопрос. Кому понадобилось это скрывать?
— А может, никто и не скрывал? — нахмурилась Софья. — Потеряли но-шпу, затем обнаружили ее в шкафчике и, разумеется, взяли. И никакого криминала.
— Я хотела бы знать, кому принадлежал пузырек.
— Пойдем и спросим?
— А если это улика?
— Тогда надо вывести разговор на но-шпу вроде бы случайно…
— Хорошая идея, пойдем осуществлять. Для начала бы не худо собрать всех в одном месте.
* * *Через двадцать минут все собрались на веранде пить чай. Скворцова была подозрительно любезной с Крысей. После недавней выходки последней это выглядело несколько странно.
Софья разливала чай, широко улыбаясь, при этом делая мне какие-то тайные знаки. Мне надоело их разгадывать, и я принялась болтать с Ириной.
У Софьи были свои представления о случайно оброненном слове, оттого она с места в карьер заговорила о здоровье. Свое у нее было крепче гранита, разумеется, она стала приставать ко мне.
— Как твой желудок? — спросила она с таким видом, точно ждала, что я скончаюсь с минуты на минуту. Я хотела ответить, что желудок, в отличие от нервов, не беспокоит, но тут сообразила, что это хитрый ход.
