Голубка Атамана - Маша Драч
Постукивая пальцами по рулю, я слушала незамысловатую мелодию по радио и буквально по сантиметру пробиралась вперед. Пробка продолжала расти в геометрической прогрессии. Давненько такого уже не было.
Пока стояла и гипнотизировала бампер черной иномарки, что стояла впереди, я мысленно пыталась решить: заезжать сегодня к маме на кладбище или нет? Ее не стало год назад, и всякий раз, когда я приезжала на кладбище, никак не получалось сдержаться. Ком тут же начинал неумолимо подкатывать к горлу и всё, потом реву тихонько в рукав кофты еще час или полтора. Судьба — жестокая штука. Она то бьет, то жалеет, затем снова бьет.
Несколько лет я жила в детском доме семейного типа. Кажется, с двух до четырех лет. Затем меня удочерили. Мама и папа никогда не скрывали от меня этого факта. Да я и сама смутно помнила, что жила сначала с одними людьми, затем с другими. Никаких тайн у родителей от меня не было. За что я всегда буду им бесконечна благодарной.
Но так распорядилась жизнь, забрав у меня маму. Сердце. И мы с папой остались вдвоем. Папа у меня уже немолодой — пятьдесят пять лет. Хотя выглядит он всё еще очень даже ничего. Правда полностью поседел. У него и раньше была седина на висках. Я всегда говорила, что она придает ему благородства. Но после смерти мамы, прямо на следующий день папа проснулся полностью седым.
Пусть я уже давно выросла, но меня всё еще не покидало ощущение голода. Голода по материнской любви. Голода по тёплым семейным объятиям. Голода по разговорам о том, как у кого прошел сегодняшний день. Мама часто любила целовать меня в макушку. Так было в детстве, в юности и когда я уже выросла. И порой я до слёз скучаю по вот этому поцелую. Мне хочется больше. Всю жизнь хочется больше родительской любви, хотя мама и папа никогда на нее не скупились. Они купали меня в своей любви. Просто это я голодный и эгоистичный зверёныш.
Продвинувшись еще на несколько метров вперед, я всё-таки твердо решила заехать на городское кладбище и навестить маму. По пути нужно будет обязательно купить букет. Лилий. Обязательно белых лилий. Мама их всегда очень любила.
Открыв бардачок, я достала пачку нераспечатанных сухих салфеток. Чувствую, что они мне сегодня пригодятся. Внезапно начал трезвонить мой смарт. Звонил Сашка. Поставив телефон на громкую связь, я закрыла бардачок.
— Привет, Ло! — послышался в динамике радостный голос друга. — Ты там уже не занята? Как прошла встреча?
— Отлично. Я жутко переволновалась. Очень долго и тщательно всё обсуждали. Но заказчик остался в восторге. Я боялась, что ему не понравится решение избавиться от ручек на кухонном гарнитуре. Квартирка ведь маленькая, я решила убрать детали и добавить еще зеркал для визуального расширения пространства. Не все на такое соглашаются, потому что никто не хочет возиться с их мытьем. Но не в этот раз. В общем, я довольна, клиент доволен. Первый блин оказался не комом.
— Ну я тебя поздравляю. Теперь ты у нас прям настоящий дизайнер интерьеров. Это нужно будет обязательно как-то отметить. Собственно, почему я тебе и звоню. Ты свободна на следующих выходных?
— Кажется, да, — я проехала еще на несколько десятков метров вперед и остановилась на красном сигнале светофора. — У меня в субботу по расписанию йога.
— Так ты ею всё равно дома сама занимаешься. Можно разок и отменить.
— Самодисциплина — крутая штука, Саш. Попробую, — я хохотнула.
— Это скука смертная. Но не суть. Можем тогда в воскресенье куда-нибудь сходить, что скажешь? Отметим твой проект. В центре неплохое заведение недавно открылось.
— Да, конечно. Мне нравится твой план.
Кто-то сзади начал беспрерывно сигналить. Я посмотрела на светофор — желтый. Но, похоже, для водителя сзади это уже было поводом начать движение.
— Прости. Тут какой-то придурок слепой сигналит.
— Окей. Потом, если что спишемся.
Я завершила звонок. Высветился зеленый. Я медленно тронулась с места. Движение возобновилось. Тот, который сигналил мне, обогнал, еще раз просигналил и рванул вперед, нарушая правила дорожного движения. Думает, раз он на крутой тачке, то может позволить себе всё? Тоже мне, царёк местного разлива.
Купив цветы, я отправилась на кладбище. Погода сегодня стояла замечательная — солнечная и с крепким морозом. Оставив машину на небольшой площадке, сделанной специально под стоянку, я увидела знакомый черный внедорожник. Кажется, тот самый, чей водитель сигналил мне в центре. Но я не запомнила номера. Может, обозналась. Тем более таких машин у нас в городе уйма. Думать о каком-то неуравновешенном придурке, каких на дороге бесчисленное количество, я уж точно не собиралась.
Надев перчатки, я взяла букет и пошагала к могиле матери. Вокруг витала тишина. Она лишь иногда нарушалась хриплым сухим карканьем ворон, что удобно обосновались на голых ветках деревьев.
Мороз почти сразу же начал пощипывать мои щёки и нос, хотя я только-только отошла от машины. Натянув широкий шерстяной шарф повыше на лицо, я немного стянула шапку назад, чтобы она не сползала на лоб. Теперь я была похожа на настоящего ниндзя. Правда, остаться незамеченной на фоне снега вряд ли поучилось бы — на мне черная пуховая куртка.
От маминой могилы меня отделяло ровно двести двадцать три шага. Я несколько раз вела этот дурацкий подсчет. Зачем? Не знаю. Помогает отвлечься. Настроиться. Осмыслить новую реальность, в которой матери больше нет. Вот и в этот раз я не изменяю себе и считаю. Смотрю под ноги, потому что зима пусть и любимая моя пора, но одновременно и жутко коварная. Я часто поскальзываюсь и падаю. Поэтому уже приучена смотреть себе под ноги.
Когда двести двадцать три шага остались позади, на глаза тут же навернулись слёзы. Горячие такие. Обжигающие своей силой
