Тайна в черной рамке - Владимир Григорьевич Колычев
– Сначала он убегал… – сказал Прокофьев, глядя на подушку, которая лежала у самого окна. – Откуда, можно догадаться…
Туалет во дворе, ночью Асвалов мог выйти из дома – в галошах на шерстяные носки, на обратном пути увидел подозрительных типов, бросился от них в дом, те за ним. Сначала сбросил ящик с картошкой, чтобы хоть как-то притормозить преследователей, затем столкнул в проход варенье. И стол он развернул, чтобы задержать противников. Но почему он бежал в дом? И почему подушка валяется на полу? Возможно, там под подушкой у него находилось оружие – нож или даже пистолет.
Но за оружие он, видимо, взяться не успел. Подушку, под которой оно лежало, отбросить успел, а дальше последовала целая серия ударов, справиться с которыми он не смог. Сначала его избили, затем задушили.
– А душили его здесь. – Саша указал на сервант, возле которого мог находиться убийца. – Он сидел, Асвалов лежал спиной к нему, он его душил… След от ноги остался.
Действительно, на пыльном полу виднелась полоса, которую могла оставить резиновая подошва. Возможно, убийца с силой отталкивался от пола, затягивая удавку на шее Асвалова. Возможно, потерпевший сопротивлялся.
– И галоша, – кивнул Прокофьев.
– Откинул галоши? – усмехнулась Лида.
– След не от галоши.
Саша хотел подойти ближе и пальцем показать на полосу от чьей-то подошвы, но Прокофьев предостерег его.
– Давайте не будем злить Романа Дмитриевича, – указывая на выход, сказал он.
Они уже получили примерную картину произошедшего, с подробностями пусть разбираются эксперты. Может быть, преступники оставили свои пальчики. Они, похоже, не особо заботились о том, чтобы уничтожить следы. А зачем, если они собирались избавиться от трупа? Как говорится, нет тела, нет дела.
В сенях Прокофьев остановился. Разлитое на полу варенье преступников не сдержало, они наступали в жижу, оставляя следы по всему полу. И судя по следам, было не два человека, а больше. Асвалов не наследил, он бежал впереди, сбросил банки с вареньем, после него прошли еще трое. Эксперты разберутся со следами, снимут слепки, возможно, еще и четвертый преступник нарисуется.
Глава 2
Место и объект преступления сфотографировали, труп увезли, только тогда появился Динской. Лицо круглое, нос маленький, да еще и приплюснутый, брови густые, черные, а глаза бесцветные. Плотный, подкачанный, ростом даже ниже среднего, но при этом никакого стремления казаться выше. Движения энергичные, походка пружинистая, будто летящая. Он с такой скоростью надвигался на Прокофьева, что возникло желание выставить руку, отгораживаясь от него.
Динской остановился.
– Опоздал? – спросил он виновато.
– Да нет, еще к Любоньке ехать, – усмехнулся Прокофьев.
– Куда?
– Деревня Любонька, там, думаю, Асвалова и убили.
– Кто?
– Ну автографов там осталось много, расшифруем, будем знать. Преступники уехали, предположительно, на машине Асвалова.
Прокофьев задумался. Преступники погрузили труп Асвалова в его же машину, вывезли покойника в лес, похоронили, на его же машине и уехали. Но вряд ли они добирались до Любоньки пешком, скорее всего, их машина осталась где-то в сторонке. Преступники похоронили Асвалова, его внедорожник загнали куда-то в лес, а уехали на своей машине. Возможно, автомобиль Асвалова находился сейчас где-то неподалеку от места преступления.
– А точно Асвалов был? – спросил Динской.
– А что, есть сомнения?
– Да мало ли, вдруг подмена какая-то. У Освальда дела нехорошие со Свищом… Освальд – это Асвалов.
– Чем занимался Освальд?
Свища Прокофьев знал хорошо. Но с плохой стороны. Не так давно жестко с ним схлестнулся, за что едва не схлопотал выговор от начальства. Свищ взял под себя всю наркоту в городе, во всяком случае, стремился к этому. Раньше он работал под Карамболем, но летом этого года объявил о своей независимости. И Карамболь ничего не может с ним поделать.
– Чем занимался… Вещества в «Чугунке» толкал. Сколько раз его ловили, сколько предупреждали, а все без толку. – Динской понизил голос, выразительно глянув на Сашу Лукова, который стоял неподалеку.
Прокофьев его понял, они отошли в сторонку, чтобы никто не слышал их разговор.
– Короче, Освальд был моим контактом.
– Что нехорошо было у Освальда со Свищом?
– Девчонка у него была, наркоманка, Освальд ее с иглы снял.
– Я не понял, ты в наркоконтроле служишь или в управлении фантастики? – Прокофьев хмуро смотрел на Динского.
Они же не сопливые юнцы, а зрелые опера, зачем им кормить друг друга баснями, сочиняя их на ходу?
– Если честно, я сам не поверил, когда услышал. Но потом оказалось, что все так и было. Мимоза реально расцвела, Свищ ее в свой цветник взял.
Прокофьев усмехнулся. О цветнике Свища уже скоро легенды слагать будут. Бордову как-то пришлось проехаться по его любовницам, умаялся, бедный.
– И Освальду сказал, что с Мимозой все, а Освальд есть Освальд…
– Что Освальд?
– Ну спит он с Мимозой.
– И Свищ мог его за это убить?
– Этого я не говорил, – пожал плечами Динской.
– Ты сказал другое… Ты не удивился, что Освальда убили.
– Ну так он же мой контакт. Его за одну связь со мной могли грохнуть.
– Он тебе звонил, просил защиты?
– Да нет.
– А ведь он от кого-то прятался. Может, от Свища.
– Есть еще один момент. Можно сказать, рабочий. Свищ на Хикса жестко наехал. А Хикс реально вещества бодяжил, Свищ давно его подозревал. И предупреждал, а недавно вот наехал.
С Хиксом Прокофьев дел не имел, но слышал о нем краем уха. Один из свищовских наркодилеров среднего звена, птица не очень высокого полета. Но птица.
– А Освальд здесь при чем?
– Так Хикс через Освальда навар свой в «Чугунке» сбывал, а прайс они между собой делили.
– Это точно?
– Точнее бывает только проверенная информация, – усмехнулся Динской.
– С Хиксом бы поговорить… Или поздно уже?
– Почему поздно?
– Ну если Свищ на него наехал.
– Да нет, в морге об этом пока не известно.
– Так давай поговорим с Хиксом.
– Где живет Хикс, я знаю.
– Поедем к нему?
Динской немного подумал, решительно кивнул, быстро развернулся и так же стремительно набрал скорость.
Хикс жил в центре города, в доме у трамвайной линии между церковью и торговым центром. Земля дорогая, а дом, мягко говоря, не очень. Старенький дом из красного кирпича, шиферная крыша от времени подернулась мхом, позеленела. А сам Хикс посинел. И тоже, можно сказать, от времени. Труп его, возможно, пролежал всю ночь и большую часть дня.
Тело уже укладывали на носилки, когда подоспел Прокофьев. Автомобиль патрульно-постовой службы стоял у дома, рядом был припаркован микроавтобус следственно-оперативной группы и специализированный автомобиль с красным крестом и с холодильной камерой. В доме работали криминалист, судмедэксперт. И следователь.
