Владимир Шитов - Разборка по-русски
— Все равно нам от посетителей в квартире не отсидеться, иди открывай дверь, пускай заходят.
Первым заскочил в квартиру Алексей. Увидев Жигана, он довольно выпалил:
— Мужики, птаха не улетела, сейчас будем потрошить.
— Ты, воробей, кончай чирикать, а болтай по существу. Зачем пожаловал? — выставив перед собой нож, умеряя боевитость Алексея, поинтересовался Жиган, цепко оглядывая внушительную кодлу визитеров.
Среди них Жиган, к своему удивлению, увидел на первом плане долговязого, который помогал ему на базаре разгонять толпу ротозеев. Долговязый тоже узнал Жигана. Он, раскинув руки по сторонам, как бы осаживая назад напиравших на него друзей, широко и добродушно улыбнувшись Жигану, поведал своему окружению:
— Парни, это тот кореш, который на базаре продавал себя бабам в работники. Я вам о нем говорил. Ты, Леха, сдай от него трохи назад. Нашего суда над ним не будет.
Долговязый, подойдя к Жигану, сказал, представившись своей воровской кличкой:
— Будем знакомы: Золотой!
— Жиган! — коротко бросил ему в ответ Бармин, пожимая руку.
— Мужики, Жиган только что откинулся от хозяина. Ему негде было ни погреться, ни пошамать. Он по объявлению пошел в работники к нашей уважаемой Раисе Ивановне. Как видите, он устроился к ней на работу на законном основании. Теперь скажите: в чем он перед нами виноват?
— Он меня побил, — возбужденно напомнил ему Алексей.
— Если бы ты его первым не стал бить, то и он бы тебя не тронул, — осуждающе заметила ему Раиса Ивановна.
— А ты, коза, могла бы и помолчать, — недовольно прорычал Алексей, который уже почувствовал, что его встреча с Жиганом заканчивается не так, как он хотел бы.
— Между нами, мальчиками, говоря, эта коза глаголит истину, — раскуривая сигарету и присаживаясь в зале за стол, заметил Золотой.
— Ты, Леха, как напьешься, пьяный начинаешь наезжать даже на своих, — симпатизируя Жигану, заметил один из кодлы Золотого. — Тебе что, не было видно по Жигану, что он из наших и на него нельзя переть как на буфет?
— Все, кореши, понятно и заметано. Идите и подождите меня в машине, а я немного тут поболтаю с Жиганом, — задумчиво потребовал Золотой, обращаясь к своим подручным.
Когда они остались в квартире втроем, Золотой, критически осмотрев одежду Жигана, недовольно заметил, обращаясь к хозяйке квартиры:
— Оказывается, Раиса, ты страшная жадина. Что тебе стоило приодеть Жигана? Деньги своему работнику ты все равно не платишь.
— Его бартер на большее, чем я с ним рассчитываюсь, пока не тянет, — улыбнувшись, довольная, что избежала драки в своей квартире, поломки мебели и других неприятностей, заметила она.
— Ты самая настоящая скупердяйка, скажу я тебе, но ничего, мы твое упущение сейчас попытаемся поправить. Как ты смотришь, — обращаясь к Жигану, начал он, — на то, что мы тебя слегка приоденем?
— В чистое? — обрадованно поинтересовался Жиган.
— Разве в хазе чистое бывает? — улыбнувшись, заметил ему Золотой.
— Менты меня в ней залакшают, тогда попробуй докажи им, что ты не верблюд, — разочарованно заметил Жиган.
— Разумно базаришь, но другого пока ничего путевого предложить не могу, — разведя руками в стороны, посочувствовал ему Золотой.
— Может быть, по рюмочке дерябнете? — запоздало спохватилась Раиса Ивановна.
— Если ради нашего знакомства, то не возражаю, — согласился Золотой.
Они выпили по три рюмки водки, закусили. Прощаясь с Жиганом, Золотой сказал ему:
— Живи у нее столько, сколько у тебя в ней будет потребность. За свой тыл можешь не беспокоиться. Никто тебя из наших мужиков больше не будет тревожить.
Золотой расстался с Жиганом, чтобы больше никогда не встретиться с ним. Закон справедливости сторонами не был нарушен.
После этого разговора Жиган прожил у Хозяюшки еще два дня. Теперь он ясно увидел и смог раскусить ее достоинства и недостатки. Связывать свою оставшуюся жизнь с такой женщиной не имело смысла, хотя Жиган и был благодарен ей за поддержку в трудную для него минуту жизни.
Вечером второго дня, когда у Жигана появился благоприятный момент для откровенного разговора, отдыхая в постели после выполнения «обязанностей» работника, он приступил к важному разговору с Хозяюшкой:
— Рая! Ты путевая баба, которая много хорошего сделала для меня, а поэтому я не буду играть с тобой в прятки и решил откровенно поговорить.
— Уже определился, к какому берегу приставать? — осторожно поинтересовалась она.
— Да, Хозяюшка! Решил мотать к себе домой. Ваши морозы меня прямо гробят, — пряча от нее глаза, смущаясь в некоторой степени за свою ложь и неблагодарность, промолвил Жиган.
— Я знала, что не смогу тебя удержать около себя, а поэтому твое сообщение меня не удивило, хотя очень расстроило. Если надумаешь когда-либо причалить к моему берегу и разделить со мной свое одиночество, то возражений с моей стороны в отношении тебя не будет.
Так благополучно закончился для Жигана его неприятный разговор с Хозяюшкой, результатом которого было холодное расставание на железнодорожном вокзале.
В связи с тем, что проездной железнодорожный документ стоил дорого, Жиган решил его не покупать и ехать в поезде зайцем. Не первый раз в жизни ехал он без билета, а потому и не волновался…
Глава 3
Владелец частной фирмы «Стимул» Юрий Андреевич Голдобеев, высокого роста, плотного телосложения, представительный мужчина с мохнатыми бровями, высоким лбом, серыми умными глазами, с редкими, седеющими на крупной голове русыми волосами, в свои пятьдесят пять лет чувствовал себя отлично. Болезни пока еще обходили его стороной. Дела его фирмы процветали, шли в гору, и на ближайшее время его никакие проблемы не волновали.
В настоящее время он в купейном вагоне скорого поезда возвращался из Ташкента к себе домой в город Тузово. Вместе с ним в купе ехал его личный телохранитель, худощавый двадцатипятилетний бравый парень из частного охранного бюро «Феликс». Парня звали Евгением.
В Ташкенте на товарной бирже Голдобееву повезло не только удачно закупить партию сырья для своих фабрик, но и, погрузив ее в три вагона, отправить по назначению. Находясь в служебной командировке, Голдобеев мог не переживать за текущие дела своей фирмы, так как его тридцатилетний сын Геннадий, ранее работавший в Российском торговом представительстве во Франции, оставив свою работу в государственной сфере, перешел работать в фирму «Стимул», в которой они с отцом владели семьюдесятью пятью процентами акций.
Геннадий был женат на Элизабет, дочери французского промышленника Эдвина Даниэля Трюбона. Благодаря своему капиталу и приданому Элизабет, Голдобеевы оперативно смогли заменить устаревшее оборудование на своих предприятиях на современное импортное. Правда, им пришлось взять и солидный кредит для модернизации производства, которое уже стало давать устойчивые солидные дивиденды.
Благодаря тонкому чутью «конъюнктуры» потребностей покупателей, помощи господина Трюбона в сбыте готовой продукции спрос на нее превышал возможное предложение.
Производимая в фирме «Стимул» готовая продукция почти на сто процентов поставлялась и реализовывалась в Италии и во Франции, что позволило Голдобеевым в текущем году полностью рассчитаться с Трюбоном за предоставленные кредиты и начать накапливать капитал, выдавать проценты на акции рабочим и служащим фирмы.
Рабочие и служащие фирмы «Стимул» получали за свой труд заработную плату в четыре раза больше, чем рабочие и служащие других аналогичных предприятий, которые еще не были приватизированы коллективами и продолжали принадлежать государству. Сотрудники фирмы «Стимул» дивиденды по своим акциям получали в твердой валюте, а поэтому были заинтересованы в высоком качестве выпускаемой продукции, высоко неся марку своей фирмы, являясь ее патриотами.
В море разоряющихся предприятий, росте безработицы, неуверенности в завтрашнем дне фирма «Стимул» как мощный айсберг пробивала себе путь через ледяные поля конкурентов, имея своего постоянного надежного клиента на готовую продукцию.
Видя результаты своего труда, получая достойную за него заработную плату, сотрудники фирмы «Стимул» дорожили своими рабочими местами, а поэтому не допускали ни прогулов, ни брака в работе, ни хищений готовой продукции, веря в своего опытного капитана и цепкого его помощника.
Я подробно остановился на описании отношений Голдобеевых с коллективом фирмы «Стимул» для того, чтобы читателю впоследствии были понятны те дружеские проявления, которые возникнут между ними и на которых не остановиться я не имею права.
Чувствуя себя спокойно, уверенно, доброжелательно настроенным, имея массу свободного времени, которого в обычной жизни никогда не хватало, Голдобеев, скучая, вышел из купе в коридор вагона и, закурив сигарету, стал смотреть в окно. Потом он обратил внимание, что в вагон вошел мужчина лет сорока. Описывать личность и одежду этого мужчины мы не будем, так как это был Жиган собственной персоной.
