Татьяна Гармаш-Роффе - Ведьма
Алена уже ждала ее в холле у лифтов на шестом этаже, обеспокоенная. Майка, со своей маленькой ладной фигуркой, светло-рыжими, золотыми волосами и зеленовато-голубыми глазами, с белой кожей и легкими веснушками по первому солнцу, - была похожа на какую-нибудь принцессу из рисованного мультика, прозрачную и невесомую, очаровательную и взбалмошную. А у рисованной принцессы в ее рисованной жизни не может, по определению, случиться ничего плохого; в ней надежные друзья в виде ослика и пса распевают стройным хором жизнерадостные песенки, принц появляется строго в назначенное время, а злодеи всегда побеждены и выставлены на посмешище.
Но сейчас голосок Майи встревожил ее не на шутку. Алена нетерпеливо поглядывала на лифты, но почему-то ни один не желал останавливаться на ее этаже.
И только когда истекли пятнадцать минут, в которые можно было пятнадцать раз спустится и подняться на шестой этаж, Алена вдруг, отчего-то холодея, вспомнила их разговор двухнедельной давности...
***
... Посреди захватывающей беседы о марках губной помады Майя внезапно спросила: "Показать тебе мои статьи?"
Девушки утонули в низких диванчиках и полумраке бара телецентра в Останкино. Алена сидела прямо, едва склоняясь к низкому столику, на котором стояли коктейли и кофе, заказанные подругами. Майя, напротив, почти уткнулась в свой стакан и пыталась достать соломинкой вишенку со дна. Они были ровесницами, двадцать шесть лет, но издалека можно было их принять за маму с дочкой: высокая Алена с величавой осанкой и мелкая хрупкая Майя, с шкодливой и нетерпеливой повадкой ребенка. Алена никогда не меняла разворот плеч и свой интерес к собеседнику или предмету обозначала лишь легким наклоном головы, тогда как Майя, казалось, гибко группировалась всем телом, как обезьянка, вокруг объекта ее интереса. С Аленой, крупной, статичной в своей пластике и солидной в манерах, они абсолютно не сочетались, но, может, именно поэтому и дружили: они были настолько разными, что соперничать было бессмысленно.
- Статьи? Ты стала писать? - Алена с сомнением посмотрела на подругу. Пожалуй, она так и относилась к Майе: как к милому ребенку, которого можно баловать (что и делали все поголовно), но от которого невозможно ждать серьезных шагов.
- Вернее, репортажи. Уже четыре вышло. Смотри.
- Марк тебя пристроил? - спросила Алена, принимая стопочку тонких еженедельных развлекательных дамских журналов.
- Ага! - беспечно отозвалась Майя.
Она никогда не стеснялась рассказывать о том, кто и как устроил ее дела. На факультете журналистики Майя вызывала ярую, возмущенную зависть сокурсниц, оттого что у нее постоянно и неотвратимо находились поклонники или просто доброхоты, которые помогали ей подготовить доклад или курсовую, провести ее на элитарное мероприятие, куда остальные не смели и мечтать попасть, - у мужчин Майка стабильно вызывала неуемное желание ее опекать и о ней заботиться. Поднесенные дары и услуги она принимала весело и охотно, без малейших комплексов, словно так и должно быть. Никто и не удивился, когда Майя выскочила замуж за богача и очаровашку Марка Щедринского: все привыкли, что судьба (в лице мужчин) ее балует.
- Я могу взять? - спросила тактичная Алена, мазнув взглядом по первым строчкам статьи: не хотела читать при подруге, была уверена, что Майка способна написать только полную чушь.
- Бери.
Алена хотела было уже убрать журналы в сумку, как вдруг ее внимание привлекла одна фотография. Она ткнула аккуратным ногтем со светлым лаком: "Где это?"
- На открытии культурного центра при Швейцарском посольстве. А что?
- Это Касьянова, Александра?
Майя заглянула в журнал.
- Ну да. Терпеть ее не могу! Задается - тушите свет!
- Но пишет отлично.
- Плевать, как она пишет, - дернула плечиком Майя. - Не люблю, когда на меня смотрят свысока.
Алена не знала, была ли тут игра слов, Майка могла иметь ввиду всем известную манеру Касьяновой себя держать, холодноватую и как будто отчужденную, которую многие находили высокомерной. Однако для Майки проблема могла оказаться не в манере, или не только в ней, а еще и в росте: маленькая Майка не выносила высоких женщин, а Касьянова была высокой. Алена не в счет: она была своим, прирученным гигантом, домашним мамонтом с уздечкой, который по своему врожденному добродушию покладисто подставлял спину норовистой Дюймовочке.
- А вот, позади Касьяновой, видишь? - решила не вдаваться в тему Алена. - Это ее бой-френд... Между прочим, Димка Усачев его в передачу к нам заманил.
- Ну, ты скажешь! - фыркнула Майка. - Какой же он "бой"? Ему крепко за сорок!
- Не придирайся. Пусть будет любовник. Или как тебе больше нравится: хахаль? Сожитель?
- Да никак он мне не нравится!
- А по-моему, вполне ничего... Он частный детектив, знаешь? Кисанов Алексей звать.
- Слыхала, слыхала... На киску не похож.
- Причем тут? - удивилась Алена.
- Ну, фамилия, - Кисанов.
Алена озадаченно посмотрела на Майю.
- Да нет, я шучу, фамилия тут не при чем. Просто, чтоб такую стерву терпеть, надо быть ручной киской. А он не похож. Интересно, как он ее выносит?
- Ага... - пробормотала Алена, - понимаю... Ты ей свои статьи показывала? И она их зарубила?
- Вот еще, - дернулась всем телом Майя, - Маркуша все устроил, я ни у кого ничего не просила. Просто пришел и сказал: будешь писать для начала вот для этого еженедельника, - Майя ткнула пальчиком в журнальчики. - И все.
Алена не стала вдаваться в подробности. Самолюбия у рисованной принцессы было предостаточно. Майкиному замужеству, безбедному, беспечному и бездетному (разве могут быть дети у Питера Пена или Дюймовочки? Нет, леденец на палочке приватизирован Майкой пожизненно, и по наследству не передается!), завидовало пол-Москвы, но Алена знала, что сама Майка комплексует, видя, что бывшие сокурсницы успешно делают карьеру.
- На самом деле эти статьи - это так, ерунда, для отвода глаз, небрежно произнесла Майя.
- Что ты имеешь ввиду?
- У меня есть кое-что посущественней... Кое-что, что произведет ба-а-альшой переполох. И очень скоро!
- Где произведет переполох? - не понимала Алена.
- Там, - Майя подняла глаза к потолку.
- Ты о чем, Майка?
- Я пока не могу тебе сказать. - Майя приняла важный и таинственный вид. - Но скоро у меня будут такие материалы... Закачаешься! Разоблачительные. В высшей степени!
- Ой, ты меня заинтриговала! - произнесла Алена, только чтобы польстить подружке. Она не очень-то верила Майке. - И кого разоблачать будем?
- Мафию, - серьезно ответила Майя. - И коррупцию на самом верху.
- Коррупцию - в чем?
- Нелегальный бизнес. Проституция и наркотики.
- Ну ты даешь! Откуда же у тебя такие материалы?
- Да так... Секрет. Я кое-что случайно узнала, подумала, навела справки и поняла, что напала на золотую жилу. Удалось уломать кое-кого, мне обещали достать документы, видеозаписи... В общем, это будет бомба.
- А Марк тебе твои материалы поможет напечатать? - выдвинула предположение Алена.
- Ты что?! Он ничего не знает! Иначе он бы меня уже давно дома запер и охрану приставил! Нет, Марику и знать не надо. Да и никакая помощь мне не нужна! Когда моя "бомба" будет готова - все средства массовой информации сами встанут в очередь с протянутой рукой, вот посмотришь! Но пока я не хочу ничего рассказывать. Чтоб не сглазить.
- Ну, раз не хочешь, так не надо, - согласилась Алена, гадая, что по разумению вечного ребенка может называться "бомбой".
- Зачем этот детектив Усачу занадобился? - вдруг вернулась к оставленной теме Майя.
- Хочет стравить частников с милицией.
- Бог в помощь. Вернее, дьявол. А я могу на запись придти?
- Он в прямом эфире будет. Ты же знаешь, у Усачева в передаче всегда есть "живые" пятнадцать-двадцать минут для тех гостей, на которых он делает особую ставку. Если ему удастся детектива расколоть, так сразу в эфир пойдет. А при записи, ты же понимаешь, начнет гость права качать: вырежьте эти слова, вырежьте те...
- И чего Касьянова в нем нашла, в этом детективе, интересно? Презрительно прищурилась Майя.
- Оно тебе не до фени?
- И он согласился?
- Как видишь.
- Я бы на его месте не пошла к Усачу. Он своих гостей уделывает, как котят!
- Тем не менее, людям приглашение в передачу льстит. Как любит говорить Усачев: "Вам трудно себе представить, как далеко может завести человеческое тщеславие!" И, как видишь, он прав: на передачу ломятся желающие явить миру "автопортрет", а зрителя присасывает к экранам.
- Циник он, твой Усачев. Ему надо было назвать свою передачу не "Автопортреты", - а "Ню"*!
- Или - "Автоню"! - засмеялась Алена. - Гости-то сами раздеваются!
- Ага, после такого промыва мозгов, который Усач устраивает, и не то сделаешь! Впрочем, если этот дефектив Касьянову ухитряется выносить, так ему и Усачев не страшен.
