Владимир Колычев - Шумный балаган

– Будут новые сети, – кивнул Костя. – Хорошо, что самих за жабры не взяли. И лодку не хапнули.

– К берегу гребем? – с кислым видом спросил Антон.

– А что еще делать? – уныло глянул на него Ленька. – И каким ветром этих козлов надуло?

– Скажи спасибо, что ментов с ними не было. А то бы нас наизнанку вывернули.

– А что менты? Клал я на ментов! – сказал Антон и ожесточенно сплюнул через зубы.

Вряд ли это было пустой бравадой. Костя как никто лучше знал своего друга. Сызмальства в одной упряжке. Вместе росли в самом отстойном квартале Тепломорска. Как у и Леньки, у Антона тоже был отец и старший брат. Оба живы, но один мотает срок за убийство, другой за изнасилование. Одному еще восемь лет сидеть, а второго никто и не ждет. Потому что Кольку еще на этапе опустили. Теперь ему никто руки не подаст, даже брат родной. Квартал у них такой – понятия, как на зоне. Потому что каждый второй за что-нибудь да гостил у Хозяина. И понятия уголовные, и нравы жестокие. Сколько помнил себя Костя, столько и приходилось ему отстаивать свое право на жизнь под убогим солнцем Соленого квартала. И на кулаках смертным боем бился, и на ножах с уродами всякими сходился. Все было – и бормотуху стаканами глушил, и косяки взрывал, и местным лахудрам под хвост заглядывал. Короче, познал все прелести отнюдь не прелестной жизни. И даже в ментовке пару раз побывал, по первой – за то, что челюсть одному дебилу свернул, по второму – за то, что на стреме стоял, когда братва магазин брала. И Антон с ним тогда на шухере стоял. Но им подфартило – условным сроком отделались, а их корешей на этап отправили.

Антон и в самом деле ментов не боялся. Как будто вообще ничего в этой жизни не боялся. Натура у него такая бесшабашная. Да и Костя тоже неробкого десятка. Ему что на воле жить, что в неволе, лишь бы козлом помойным и лохом деланым не прослыть. Менты на признанку его колоть пытались, да не вышло у них ничего. Никого Костя не сдал. И Антон тоже.

На допросах они держались как правильные пацаны. И в будущем не собирались кланяться ментам. Но при этом ни у кого из них не было желания греть своими телами тюремные нары. Не прельщала их блатная романтика. Тянуло к чему-то большому и светлому. К чему именно, они еще не знали. Зато понимали, что уважаемыми жуликами быть им не хочется. Мореходку бы закончить да по морям по волнам – уж это лучше, чем всю жизнь ходить по этапам. Но мореходка им не светила. Костя в прошлом году намылился, да мимо. Образования не хватило. Ему тогда семнадцать лет было, иные в этом возрасте десятилетку заканчивают, а у него за плечами всего семь классов. И Антон всего шесть классов закончил. Не хотели они в школу ходить, и все тут. Не хотели, а сейчас жалеют. Но уже поздно. В их-то возрасте за парту садиться – пусть в другом месте дураков поищут… Ничего, и без образования можно прорваться. На той же рыбе капитал можно сколотить, свою лавочку открыть – деньги лопатой грести, богатеть. Время нынче такое – есть деньги, значит, человек, нет денег – кому ты на фиг нужен, пусть хоть десять высших образований у тебя. Да и всегда так было. И всегда будет.

Рыбалку Костя уважал. С малых лет – любимое занятие. Но всерьез этим делом он начал заниматься с прошлого лета. Бригаду по этой части собрал. Он – в центре, справа и слева Антон и Ленька, Алик и Женька на подхвате. Пацаны все здоровские, проверенные. В прошлом году они хорошо поднялись. На жизнь денег заработали, лодку хорошую купили, даже машиной разжились – хоть и старый «Запорожец», но бегает резво и почти не ломается. Есть на чем рыбу по точкам развозить… Короче, неслабо дела идут. Жаль, что рыбнадзор кровь портит. Инспектора видят в них браконьеров, преступников. А какие они уголовники? Их же с детства учили, что все вокруг народное. И рыба, значит, народная. Они ж ее не воруют, они ее честным трудом добывают. Днюют и ночуют на побережье. И рыбой провонялись, и дымком прокоптились. Нет, никакие они не преступники. Во всяком случае, Костя себя уважает. А был бы вором или грабителем, не уважал бы, хотя и вырос в той среде, где слово «вор» звучит гордо…

– Ночью здесь лов будет, – словно прислушиваясь к какому-то внутреннему голосу, сказал Ленька. – Надо рогожку ставить.

– На реку идти надо, – покачал головой Антон. – Осетр скоро пойдет, вот где бабла сделаем.

Костя молча кивнул, соглашаясь. Кефаль – хорошо, а осетр лучше. Его можно тягать из моря сетями, но дело это неблагодарное. Редко когда бывает густо, в основном – пусто. А в мае осетр уходит на нерест в верховья черноморских рек, рассасывается по лиманам. Далеко ехать, но расстояние для братвы не помеха. Худо, что в тех местах во время путины рыбназдор зверствует. Да и мафия не дремлет. Чужаков там не любят, да и местных не больно-то жалуют. Но Костя ничего не боялся. И Ленька готов был лезть к черту на рога, чтобы урвать жирный куш. Черная икра на развес, балыки из осетрины – такой товар уйдет влет и за приличные деньги… Да, надо идти на реку. Тем более что и кефаль туда же кормиться пойдет. А волков местных бояться не стоит. Пусть они боятся. Не зря же Костя вооружал бригаду. «Наган» есть, немецкий «люггер» и обрез «мосинской» винтовки. Стволы раздобыли без особых проблем, через знакомых кентов, которые занимались раскопками на полях сражений давно прошедшей войны. И оружие подогнали в отличном состоянии, и денег взяли не так уж и много. В общем, все на мази. Лодка есть, мотор вот-вот будет, сети новые сплетут.

– На реку так на реку, – не стал спорить Ленька. – Хлопотно это, зато игра стоит свеч.

В отличие от того же Антона, он не очень-то хотел лезть на рожон. Но парень он стоящий. Есть в нем крутая жила. И в крутых переделках приходилось бывать. Ни разу не дрогнул, ни разу не выдал своего страха.

Алик и Женька – те попроще. И помладше. Обоим по пятнадцать. Но и эти не лыком шиты. Можно на них положиться. Только спрашивать их ни о чем не надо. В бригаде они на птичьих правах, ни решающего у них голоса, ни совещательного. А за Костей они пойдут хоть в пасть к крокодилу, не задумываясь. Только стоит ли их туда тащить за собой, вот в чем вопрос. Дело-то серьезное, пропасть могут пацаны… Но ведь если не взять с собой, обидятся…

– Значит, на реку, – довольный, как слон, просиял Антон. – Только это, сначала бы оттянуться. Бабки есть, так почему бы в «балаган» не прошвырнуться?

Балаганом он называл портовый кабак в окрестностях Соленого квартала. Там весело. Жулики там собираются, бандиты, фраера. Морячки заглядывают. Лярвы, шалавы, портовые проститутки – этого добра навалом. И менты с облавами не редкость. Но ментов бояться – себя не уважать.

– Будет тебе «балаган», – кивнул Костя. – На реку сходим и первым делом туда…

– Может, сейчас? – просительно посмотрел на него Антон.

В принципе можно было бы гульнуть и сейчас. Тем более что есть настроение. Но Костя уже сказал свое слово, и как бы ему ни хотелось его забрать, сделать он этого уже не мог. Сначала дело, а потом уже потеха.

Глава 2

Поезд шел на север, но не в холода. Ростов-на-Дону – это, по сути, тот же юг. Настоящий север – это Мурманск, Архангельск. Или хотя бы та же Мордва, где Вадик Цепень однажды мотал срок. Там ему и кликуху дали. Быковал он круто, чуть что не так – в морду. Даже воры боялись с ним связываться. Но погонялу приклеили. Если бычий, то цепень. Так и повелось – Вадик Цепень. Да он и не в обиде. Нормальная погремуха. Уж куда лучше, чем просто Бычара.

Там же, в Мордве, он с ворами конкретно сошелся. В отрицалы записался. Но уважаемым жуликом так и не стал. И вторая ходка не приблизила его к этому почетному, в общем-то, титулу. Но братва его по-любому уважала. Все знали, что Вадик Цепень – знатный гопник. И не счесть, сколько «гоп-стопов» на его счету.

Он и после первой ходки по мелочи не работал. А по второй тем более. Еще на зоне один умный человек подсказал ему некислую схему. В Тепломорск ему посоветовал ехать. Море там, солнце, и воздух просоленный, что для слабых легких самый кайф. Портовый город, курортная зона – жирных куражных терпил как собак нерезаных. А самый фартовый вариант – это морячки. Они из загранки в порт приписки прибывают. Кто-то в родном городе остается, кто-то по своим весям разъезжается. И с бабками у них все на мази – в основном валюта. Как устоять перед таким соблазном? Тем более что родом он был с Черноморского побережья.

Вадик не устоял. Нашел помощников, и вот он уже в деле.

Поезд «Тепломорск–Ростов» уже в пути. У Вадика билет в плацкарте, а прицел взят на купейный вагон, в котором едет приговоренный к раздербану морячок. Зойка его уже окучивает. На коленях у него уже сидит, языком по ушам ездит – сначала в переносном смысле, а сейчас натурально, так присосалась, что не оторвать. Парень уже в ауте, а соседи по купе уходить не собираются. Но Зойка не дура. Она свое дело знает.

Цепень стоял в коридоре вагона и с умным видом смотрел в окно. Со стороны могло показаться, что он любуется местным пейзажем. А какой пейзаж, когда за окном темень непроглядная. Да и не волновали его природные красоты. Краем глаза он наблюдал за купе, в котором ехал выбранный в жертву моряк. Ничто не изменилось в его облике, когда тот вышел из купе и вместе с подсадной красоткой направился в туалет.