Кристи Крейг - Не трожь Техас! (ЛП)
– Что ты знаешь?
– Не трахай мне мозги.
– Не бойся, ты не в моем вкусе.
– Я сейчас ее разбужу, – пригрозил Тони.
Даллас готов был психануть, но сам себя успокоил. Знать, когда выбросить белый флаг – признак не слабости, а ума. Поэтому он уступил и понадеялся, что тоже получит кое-какую информацию по своей проблеме.
– Она не заметила, чтобы пропали какие-то вещи.
– И ты ей веришь?
– На все сто, – честно признался Даллас.
Тони так посмотрел, будто знал нечто этакое, чего не знал Даллас, и младший О’Коннор решил просто подождать, когда брат продолжит. Глотнув кофе, Тони наконец заговорил:
– Похоже, на письменном столе стоял подключенный компьютер, но теперь его нет. Она забрала его с собой?
Даллас мотнул головой.
– Я спрашивал про компьютер. Пару недель назад она его продала.
Тони наклонился вперед.
– Это не показалось тебе подозрительным?
– Нет, ведь она уже признавалась, что у нее финансовые трудности.
– Так, может, в надежде срубить немного денег она промышляла чем-то на стороне? Наркотиками?
– Иисусе, Тони! Она что, похожа на наркодилершу?
– Ты забыл первое, чему тебя учили в академии – не следовать стереотипам?
– Дело не в ее внешнем виде. Это… мои инстинкты.
– Я уже говорил тебе, что твои инстинкты подчинены твоему члену. Но ты так по ней сохнешь, что не видишь дальше собственного носа. Черт побери, Рик Кларк сказал мне, что ты ставил на ее виновность.
Даллас взвился.
– Так вот оно – твое доказательство. Я видел, насколько все плохо выглядит. Но, когда присмотрелся повнимательней, мне открылась истина. Какого дьявола, по-твоему, я решил защищать ее интересы? Ради Бога, я с женщинами такого типа вообще предпочитаю не связываться, но в данном конкретном случае ничего не могу с собой поделать. – Внутри все сжалось, когда он признал правду. – Слушай, я ни капли не сомневаюсь в ее невиновности.
– Мы копы. Мы должны полагаться на улики.
Даллас подался вперед.
– Я был копом. Вспомни, кем улики выставляли меня. Или в моем случае, ты на них не смотрел? Сдается мне, так и было. Ты знал, что я невиновен.
– Ты мой брат.
– И я был невиновен. Но улики твердили обратное.
Тони покачал головой.
– Ты прав, черт возьми. Ты больше не сможешь быть копом, потому что всегда будешь ставить под сомнение очевидные факты.
– Вот и хорошо, так как я не горю желанием возвращаться в полицию, – сказал Даллас. – И я по-прежнему смотрю в лицо фактам, но всегда помню, что они могут лгать.
Тони откинулся на спинку стула.
– Тебя, Остина и Тайлера подставили. Большинство людей, которые выглядят виновными, на самом деле виновны.
– Да, нас подставили. Против Никки пока нет сфабрикованного обвинения, однако же ее подозревают. На другого моего клиента, Эдди Нэнса, тоже пока всех собак не повесили, хотя ты сам обвинил детектива Шейна в том, что он переводит стрелки на Нэнса, и посмотри, в какой переплет угодил этот парень.
– Никто ничего не фабрикует, – возразил Тони.
Повисло тягостное молчание. Даллас хотел спросить, что произошло между Тони и Шейном, но решил, что тогда брат не на шутку рассердится. Прежде чем окончательно выводить Тони из себя, он хотел получить больше информации по делу Никки.
Тони отхлебнул кофе и, видимо, решил развеять мрачную атмосферу, сменив тему.
– Ты рассказал Никки про звонки Леону от Эллен?
– Угу. Она начисто отвергает мысль, что Эллен могла замутить с ее бывшим. – Даллас изучал выражение на лице брата. Интуиция подсказывала, что Тони знал кое-что еще.
– А у тебя что? – Когда Тони не ответил, Даллас задал другой вопрос. – Уже опрашивал Эллен Вайс?
Исходя из недавнего телефонного разговора, вряд ли Тони с ней беседовал, но…
Вопреки догадке Далласа, Тони кивнул.
– В шесть утра врачи разрешили с ней поговорить.
В таком случае, с кем Тони собирался встретиться через пару часов? Связано ли это с ограблением и стрельбой в круглосуточном магазине? Если так, вероятно свидетель сможет помочь Нэнсу. Даллас отложил эту информацию на будущее.
– А ты что узнал? – Когда Тони снова промолчал, Даллас надавил. – Проклятье, Тони! Если ты не можешь ничего мне рассказать, какого дьявола я должен с тобой откровенничать?
– Эллен не видела нападавшего, – уступил Тони. – Помнит только кого-то в лыжной маске. Больше и выше нее. Но когда я спросил, кто из знакомых мог захотеть навредить ей, она сказала, что единственным человеком, которого ей за последнее время удалось разозлить, был Джек Леон.
– Так она призналась, что знакома с ним? – Мысль о том, как Никки воспримет новость, омрачила оживленное настроение, вызванное новым фактом.
– Нет, – прибавил Тони. – Вайс сказала, что Леон названивал Никки в галерею и присылал ей цветы.
– Никки мне говорила. – Она рассказала не все, но Тони об этом знать не обязательно. И как только она проснется, Даллас планировал с ней потолковать. Ему нужно больше информации, иначе он не сможет объективно вести расследование.
– Эллен сказала, что ее особенно взбесило последнее сообщение Леона. По ее словам, Никки только-только отошла от расставания с этим придурком. Поэтому Эллен перезвонила Джеку и велела ему держаться от Никки подальше. Как она говорит, из Леона полезло дерьмо, он обозвал ее сукой и приказал, не соваться в его дела. Леон бросил трубку, и Эллен сразу же ему перезвонила.
– Вот откуда два звонка, – резюмировал Даллас.
– Угу, с этим разобрались, – согласился Тони. – У нас есть отпечатки из квартиры Никки и из галереи, но, кто знает, принадлежат ли они преступнику? За исключением расплывчатого описания нападавшего на Вайс у нас ничего нет. Мы даже не знаем, связаны ли эти два преступления между собой.
Даллас со стуком поставил чашку на стол.
– Черт возьми! Должна быть связь.
– Знаю. – Тони поднял руку. – Вряд ли это простое совпадение… – Он поскреб лицо. – Я продолжаю думать, что мы кое-что упускаем. Что-то очевидное. Что-то, чего Никки Хант нам не рассказывает.
– Наверняка упускаем, но она ничего не скрывает. – Он вспомнил, какими глазами Никки смотрела на свой детский снимок. – Никки – открытая книга, Тони. Какой была мама. Помнишь, как мы ее читали? Все чувства были написаны у нее на лице. – Еще не успев договорить, он вспомнил печаль в глазах матери, когда она навещала его в тюрьме. Внутри все перевернулось, стоило Далласу осознать, как сильно он расстраивал мать в последний год ее жизни.
Тони хохотнул.
– Она не успевала рта раскрыть, а ты уже знал, что тебе крышка. – Он схватил кофе и отхлебнул. – Как же я скучаю по ней.
– Я тоже. – Даллас отпил кофе, подумав, что они заговорили о матери впервые с тех пор, как он вышел из тюрьмы. Наверное потому, что говорить о ней было слишком больно. Тяжело потерять мать из-за рака, а потерять ее, пока тебя незаконно держат за решеткой, просто невыносимо. И хотя мама никогда не сомневалась в невиновности младшего сына, она умерла, так и не узнав, что его оправдали. Как же несправедливо, что на протяжении последнего года жизни, когда мама совсем обессилела, она раз в неделю его навещала. Только по этой причине Даллас хотел лично приставить дуло ко лбу человека, отвечавшему за его подставу, и нажать на спусковой крючок.
– Надеюсь, ты прав насчет Никки, – сказал Тони.
– Я прав. – Они с минуту бодались взглядами. Так же, как Далласу было тяжело говорить о матери, Тони по личным причинам не хотел предаваться воспоминаниям. Меньше чем через две недели после кончины мамы, Тони потерял свою дочурку, а потом и Ли Энн. О’Коннорам в последнее время не везло.
Тони поднялся.
– Жду Никки в своем кабинете в три часа дня.
– Она придет. – Даллас встретил Тони у двери. – Почему бы тебе не поехать домой и не поспать? Ты дерьмово выглядишь.
– Тоже был рад повидаться. – Тони хлопнул младшего по спине и вышел.
Даллас вспомнил, что хотел задать брату потенциально опасный вопрос. Не желая вступать в конфронтацию, Даллас чуть не дал тому уйти, но вовремя вспомнил о девятнадцатилетнем Эдди Нэнсе, который недавно сидел за этим столом и боялся за свое будущее. Пацан не заслуживал наказания за то, чего не совершал, и, если придется расстроить Тони, чтобы от парня отстали, деваться некуда.
– Эй! – окликнул Даллас.
Тони оглянулся.
– Не поделишься, из-за чего вы вчера грызлись с Шейном?
Тони зло прищурился.
– Я серьезно, Даллас. Чтобы я ноги твоей не видел на моем месте преступления.
– Шейн из-за расследования Нэнса так вспылил, верно? Ты что-то увидел и сказал ему об этом.
Тони стоял с каменным лицом. Даллас даже посмотрел на его брови, гадая, не страдает ли брат похожим недугом.
