Инна Тронина - Непреклонные
— А откуда ты звонишь? — Мила понизила голос.
— Из аптеки в центре города. А что, какие-то секреты?
— И что же ты, интересно, в аптеке делаешь? — всхлипнула Мила.
— Прокладки покупаю! — нагло заявила я.
Так, чтобы услышала дама в норке. В том, что она пасёт меня, сомнений уже не было. Да, она всё услышала и загадочно улыбнулась.
— Счастливая! — вздохнула Мила. — А вот у меня — ни денег, ни мужа, ни менструации. Представляешь?
— Представляю, у меня тоже так было. Залетела? — догадалась я.
— Американский экспресс-тест весьма надёжен. И прочие признаки, ощущения — это ведь со мной не впервые. Собиралась другим аборты делать, а придётся самой… Старые связи сохранились, проблем не будет. Но кто знает, как всё пройдёт? Вдруг осложнение, и придётся задержаться в клинике? Дениса дома одного не оставишь. Четверть ему кончать нужно, а то бы в Питер его отправила.
— Кто счастливый отец? — зачем-то спросила я и прикусила язык, потому что Мила могла обидеться. Но она и не думала ссориться со мной.
— Да козёл один, якобы из Центральной клинической больницы. Ну, знаешь, бывшее Четвёртое управление Минздрава, вся элита там лечится. Обещал устроить на хорошее место с перспективой. Переговоры шли в ресторане, то да сё… Я боялась отказывать. Теперь-то ясно, что это аферист, и я сама себе противна. А тогда были иллюзии. Ребёнка надо кормить, самой жить на что-то, родителям посылать. Взял меня задёшево, как сучку вокзальную. Цикл нерегулярный, да и таблетки подвели. Вот такие мои дела, Оксана. Говорю это для того, чтобы ты не волновалась, если у меня никого не застанешь. Я буду договариваться на следующую неделю. Наверное, до тех пор ты не управишься. Так что дочке придётся пожить в интернате.
— Да, думаю, не справлюсь. Печально, что у тебя всё так получилось. Но ты не переживай, выкрутишься. А я постараюсь в известном деле как можно скорее разобраться. Значит, дочь в интернате? Буду туда звонить каждый день. Она совсем поправилась?
— Можешь мне поверить. А в остальном, прекрасная маркиза… Мне, кроме тебя, и поделиться-то не с кем. С мамой, начиная с осени, сплошные истерики. Она и с появлением Дениса до сих пор смириться не может, а тут ещё новости. Все подруженьки по косметической клинике теперь и знать меня не желают. Никогда бы не подумала… Ты, наверное, торопишься? Не буду больше задерживать.
— У меня здесь складывается интересная ситуация. При встрече всё расскажу. Не реви, держись!
Я говорила беспечно, даже весело, а сама сомневалась, останусь ли сегодня в живых. Ведь если меня ведут серьёзные люди, а, судя по всему, это так, то не спасёт и спрятанный во внутреннем кармане пистолет.
— Спасибо тебе, Ксюшенька! — всхлипнула Мила. — Не поверишь, но ты мне дороже матери. Удачи!
Я отключила связь и увидела, что нарядная мадам направляется ко мне, а два амбала следуют чуть поодаль. Красотка мило улыбалась, и я успела заметить тщательно скрываемые мешки под глазами. Ей около сорока, решила я, несмотря на нарочито лёгкий шаг и идеальный слой грима. Отчётливо были видны даже крупные естественные жемчужины, оправленные в золото, украшающие розовые от мороза мочки ушей.
У этой женщины всё было на месте, в том числе и длинные прямоугольные ногти — под цвет помады. Сумочка из крокодиловой кожи под локтём, кольца, браслеты, клетчатый жакет от кутюрье, узкая юбка до щиколоток. Чтобы просто убить меня или похитить, не нужно было привлекать жену или любовницу какого-то влиятельного лица. Наверное, у неё есть дело. И ни чем, кроме убийства Кулдошиной, оно связано быть не может.
— Вас зовут Оксана Бабенко? — приятным контральто спросила мадам.
— Допустим. — Я убрала мобильник в сумочку. — А в чём дело?
— Вы из Москвы? — невозмутимо и доброжелательно продолжала она.
— Думаю, вы всё и так знаете, — пожала я плечами. — Но я не представляю, с кем имею честь. Это во-первых. И, во-вторых — чем обязана?
— Вы только, пожалуйста, ничего плохого не подумайте, — поспешила успокоить дама. — Я — Альбина Грузинцева. Это имя вам ничего не скажет, но я послана просто передать приглашение…
— Смотря, куда вы меня приглашаете.
Я сразу решила, что пистолет у меня отберут. Ну, и ладно, стрелять в такой ситуации я всё равно не стала бы. Всегда предпочитала договариваться мирно.
— С вами хочет поговорить один уважаемый человек, — доверительно склонилась к моему уху Альбина. — Думаю, вы понимаете, на какую тему. И вам интересно будет его послушать, это точно.
— Безопасность он мне гарантирует? — Я нащупала замшевую кобуру под дублёнкой. — Фокусов не будет? Я ведь тоже тут не одна.
— Да что вы! — расхохоталась грудным смехом Альбина. — Тому человеку вы нужны живой и здоровой. Больше ничего, к сожалению, я вам говорить не уполномочена. Неприкосновенность вам гарантируется. Итак, принимаете моё предложение? Машина около аптеки — белый «Форд-Фокус». Но вы имеете полное право отказаться. Тот человек не обидится.
— Принимаю!
Меня враз охватил знобящий азарт. Что это за уважаемый человек, интересно? Скорее всего, уголовный авторитет, один из настоящих хозяев этого города или даже региона.
Альбина права, мне очень интересно узнать мнение посвящённого человека. Но для чего я-то ему потребовалась? Тут много вариантов — или он хочет по-хорошему попросить меня уехать обратно в Москву, или желает заявить о своей непричастности и причастности своего конкурента к убийству Кулдошиной, или решил дать мне наводочку. И так далее, все причины до утра не перебрать. Только какую плату за помощь он потребует? В том случае, конечно, если захочет оказать помощь.
Но ведь этот тип может принадлежать не к фактической, а к номинальной власти. Спросит, к примеру, что мне удалось накопать по поводу сентябрьской трагедии, и не поделюсь ли я своим достоянием с правоохранительными органами. Ладно, хватит, не будем грузить мозги. Нужно соглашаться, потому что прослыть трусливой не хочется. Действительно, чтобы загасить меня, не нужна Альбина Грузинцева, которую люди Шестакова уже сфотографировали в профиль, анфас и на три четверти. Да и сердце подсказывает, что, по крайней мере, сегодня со мной ничего кошмарного не произойдёт.
— Идёмте, Оксана. Никто здесь не хочет вам зла, — сказала Грузинцева с такой страстной убеждённостью, что у меня пропали последние сомнения.
Надо положиться на интуицию и на фортуну, понапрасну не растравлять душу предположениями. И ждать, ждать, ждать.
Мы вместе, как старые приятельницы, вышли из аптеки, направились к «Форду», который был белее самого белого снега. Обойдя его с двух сторон, сели назад. Спереди расположились те самые ребята, что сопровождали Альбину в аптеке. Один плюхнулся за руль, другой еле уместился рядом; и в тот же миг «Фокус» рванул с места.
Я понятия не имела, где сейчас находится моя охрана, на какой машине она раскатывает по городу. Но я точно знала, что «шестаковцы» где-то здесь, рядом…
— Никто не станет завязывать вам глаза, — сказала шёпотом Альбина и посмотрела на меня с материнской улыбкой. — И ехать нам не так уж далеко. Клуб находится в центре города. Вы, конечно, извините, но клуб этот с крутым стриптизом, в том числе и мужским. Как раз в эту аптеку недавно мальчика отправляли. Девоньки совсем сдурели, своей подружке на день рождения вызвали стриптизёра. Вот что значит бабский коллектив! А теперь, как увидят меня, глазки прячут. Но вам, Оксана, выделят отдельное помещение, где можно поговорить без помех.
— Да-да, но мой туалет не подходит для визита в ночной клуб, — заскромничала я. — Знать бы заранее…
— Что вы, Оксана! — перебила Грузинцева. Она пристально поглядела мне в глаза, будто хотела загипнотизировать. — Туалеты вы там увидите всякие. Может случиться так, что вообще никаких не будет. Члены клуба комплексами не обременены. Только сразу предупреждаю — если есть оружие, надо сдать его охраннику в сейф. И пройти через рамку — в клубе очень строгие правила безопасности. Вас это, думаю, не затруднит. Вы сами работаете в охранной фирме и всё прекрасно понимаете.
— Да, конечно! — Мне всё сильнее хотелось увидеть таинственного незнакомца. — Альбина, скажите, кто он?..
— О-о, это очень уважаемый человек!
Альбина томно посмотрела на меня и опустила веки. Стриженый, в складках, затылок сидящего за рулём амбала зашевелился. Тот, что был рядом, мельком стрельнул глазами через левое плечо и снова уставился на падающий перед лобовым стеклом снег.
— Поэтому ему и доверили поговорить с вами. Он ведь поэт, всегда умеет находить нужные слова. Восемнадцать лет лагерей, несколько сборников стихов — впечатляет, не правда ли? Скоро выходит компакт-диск с его песнями, тексты к которым написал тоже он. В то же время это простой, приятный в общении мужчина. Правда, внешность его на любителя — маленький, рыженький. — Альбина говорила о моём будущем визави с такой любовью, что я заподозрила неладное. И не ошиблась. — Простите мне маленькую слабость, Оксана. Володя — мой муж.
