Чарльз Вильямс - Слабые женские руки
Он подтолкнул меня вперед, провел к кабинету Свенсона и открыл дверь. Стол был накрыт на четыре персоны, но, на мой взгляд, время было не подходящее для чревоугодия. Свенсон сидел на стуле лицом к двери. В руке держал «люгер». Увидев меня, расслабился немного, сунул пистолет за пояс.
— Ждали кого-нибудь другого?
— Не исключено. Входите и закрывайте дверь. Я вошел в комнату и уселся за стол. Свет хрустальной люстры отражался в серебре столовых приборов. Я потянул веточку петрушки из блюда с закуской, где таяли кубики льда.
— Вы настаивали на встрече со мной, — сказал я Свенсону, жуя петрушку. Это ему явно действовало на нервы. — Я только что расстался с одной из ваших приятельниц. Ее зовут Изабелла.
Рот Свенсона скривился гримасой.
— Изабелла? Кто такая?
— Вопрос задан не правильно, Свенсон! В школе учат спрашивать не «кто такая», а «кто она». Впрочем, вы ее прекрасно знаете. Это та крошка, которую вы мне вчера вечером подослали. Но сутки назад она называлась по-другому и выглядела гораздо толще.
— Ну и что? — рявкнул Свенсон. — У вас что, живот от этого разболелся?
— Нет, не разболелся, я чувствую себя прекрасно. Чего не скажешь о подлинной Хуаните. Ведь это ваша вина, а, Свенсон? Вот она где, разгадка тайны! Вы убили Хуаниту и теперь готовы истребить всех жителей города, лишь бы выйти сухим из воды, не так ли?
— Совсем спятили! — пробормотал он. — Вы, Престон, совсем спятили! Если воображаете, будто я прикончил Хадсона и Хартли, значит, у вас совершенно шарики за ролики зашли.
Я взял еще веточку петрушки и потыкал ею в сторону Свенсона.
— Ваша взяла, Свенсон. Вовсе я так не считаю, будто вы — убийца. Может быть я малость и спятил, но не настолько все же, чтобы являться к вам сюда словно младенец, если бы считал вас убийцей. Впрочем, хватит говорить обо мне. Поговорим лучше о вас. Почему вдруг понадобилось так срочно меня видеть, зачем вся эта артподготовка и кого вы еще ждете в гости?
Свенсон потрогал «люгер», словно хотел удостовериться, что он на месте.
— А разве вы не догадываетесь? Мы ожидаем Смайноффа.
— Почему?
— А он заявил, что намерен меня прикончить. Вот почему. Это начинало становиться интересным.
— Прикончить вас? А чего ради?
— Этот тип совершенно трюхнулся. Когда Хартли пришил Хадсона, он…
— Стоп, стоп! — я жестом остановил его. — Не так быстро. Начнем сначала. Так вы говорите, что Хартли ликвидировал Грега Хадсона?
— Ну разумеется! Я думал, вы в курсе. После встречи с вами Хадсон предупредил Хартли. Он хотел смыться из города и нуждался в деньгах. Сначала Хартли отнесся к этому спокойно. Но потом вы явились в контору. Он решил тогда, что Хадсон становится опасным. Если бы полицейские сцапали этого парня, он не задумываясь выложил бы все, что знает. Только вы расстались с Хартли, как тот помчался к Хадсону. И прикончил его.
Я решил съесть еще веточку петрушки.
— Скажите, пожалуйста! Стало быть, дело можно считать закрытым! Избавившись от Хадсона Хартли всю ночь прорыдал в свою подушку. А наутро отправился к себе в контору и, мучимый угрызениями совести, решил покончить с собой. Воткнул себе в спину кухонный нож. Засим занавес!
— Очень смешно! — ухмыльнулся Свенсон. — Нет, все было не так! У Смайноффа нервы не выдержали. С такими придурками никогда нельзя дело иметь. Тратишь уйму сил и энергии, чтобы создать серьезное предприятие, а потом из-за какого-нибудь недоноска все идет прахом!
Внезапно из открытого настежь окна Подуло свежим ветром, я подошел поближе, наслаждаясь прохладой.
— А что, собственно, он сделал, этот Смайнофф?
— Видите ли, Хартли несколько раз умудрялся доставить мне кое-какие неприятности. Когда я узнал, что он прикончил Хадсона, то просто пришел в ярость. Мы крупно поссорились. Я сказал ему, что худшую глупость он вряд ли смог совершить, что из-за этого мы все можем оказаться за решеткой. Сцена вышла просто ужасной, переругались с ним как идиоты. Я был вне себя, сказал, чтобы он сидел тихо, как мышь, и не рыпался, не то у Хадсона в морге может оказаться компаньон.
— А Смайнофф присутствовал при вашей ссоре?
— То-то и оно! — мрачно ответил Свенсон. — И этот дебил вообразил, будто мне выгодно было прикончить Хартли, и решил оказать мне услугу, пришил беднягу.
— Видимо, Смайнофф хотел тем самым поднять свой авторитет?
— Надо полагать. И воспользовался кухонным ножом, дабы легавые сопоставили это со смертью Хадсона. Таким образом, он ничем не рисковал; у него было железное алиби по убийству Хадсона.
В коридоре послышались чьи-то шаги. Свенсон внезапно замолчал и вцепился в «люгер». Я нервно поглядывал на дверь. В случае наступления военных действий я оказался бы в роли бедного безоружного шпака, а мне это отнюдь не улыбалось. Шаги стихли, мы несколько расслабились. Я продолжал:
— А теперь Смайнофф намерен всадить в вас пулю? Ничего не понимаю. Коли он жаждет повышения по службе, зачем же стрелять в генерала?
Свенсон опустил «люгер» на колени.
— Смайнофф зарезал Хартли, а потом явился ко мне хвастаться. Вид у него был, словно у кота, сожравшего канарейку. Я велел этому недоноску проваливать ко всем чертям. А сегодня во второй половине дня к нему домой заявляются полицейские с намерением арестовать. Смайнофф мне позвонил. Он уверен, будто это я выдал его полиции как убийцу Хартли. И заявил, что поквитается со мной, прежде чем попадет в лапы полицейских. Я сказал ему, что жду его у себя сегодня вечером. Обеспечу деньгами, и пусть на время исчезнет из поля зрения.
Я пораскинул мозгами. Потом показал пальцем на «люгер».
— И вот так-то вы намерены расплатиться с долгами? Он придет, а вы ему всадите пулю в лоб?
— Нет. Вы заблуждаетесь. Если он образумится, то деньги свои получит.
И Свенсон кивнул на стул, где лежала толстая пачка банкнот.
— Тут хватит на путевые расходы плюс тысяча долларов сверху. При условии, что Смайнофф захочет выслушать меня. Но если вдруг попытается шутки шутить, буду стрелять первым. И я знаю, он именно за этим сюда и направился, чтобы меня прикончить. Он кое-кому об этом проговорился, мне сообщили.
— Прекрасно! В таком случае, при чем здесь я? У вас во мне нет никакой необходимости.
— Я полагаю, вы человек порядочный. Вы единственный среди замешанных в этой истории лиц, кому поверят в полиции. Если мне придется убить Смайноффа, то вы сможете засвидетельствовать, что я действовал в рамках законной обороны.
— Кроме шуток? Для этого необходим момент истины.
— Момент истины будет, — спокойно ответил Свенсон. Я стал вертеть в руках нож с серебряной ручкой, лежащий на столе.
— Ну, и что вам это даст Ведь вопрос об убийстве Хуаниты Моралес все же остается!
— Вы так думаете? А я никогда о ней не слышал. Готов покончить с собой в ту же минуту, как только вы мне предъявите труп этой особы!
Свенсон говорил с такой уверенностью, что правота его казалась бесспорной. Прошло немало недель, тело Хуаниты не обнаружили; не было никакой надежды, что его найдут и теперь. Кроме того, случись даже это, как идентифицировать труп? В Мексике не существует медицинских архивов или записей в кабинетах зубных врачей, которые смогли бы облегчить подобную идентификацию.
— А Сильвия Лефай в курсе была?
— Сильвия? — презрительно ухмыльнулся Свенсон. — Неужели вы думаете, будто я делюсь своими тайнами с такими девками, как она?
— Нет, не думаю. Но от этого дело не меняется. Девушка боится, что вы решите, будто это она убила Хадсона. Она ведь жила с ним.
Свенсон прикусил нижнюю губу, потом сказал:
— Знаю. И догадываюсь, что вы хотите этим сказать. Сильвия боится, будто много знает. Можете ее успокоить.
— Хорошо, постараюсь!
Свенсон, возможно, намеревался спросить меня, как мне удалось выйти на Сильвию, но тут вдруг хриплый мужской бас рявкнул:
— Свенсон!
Голос раздался из окна. Мы оба разом обернулись. В окне показался Смайнофф, он распластался на подоконнике, словно огромный краб. Армейский пистолет в огромной волосатой лапе казался детской игрушкой. Дважды сверкнуло пламя. Выстрелы сопровождались оглушительным грохотом. Свенсон, наполовину привстав, попытался воспользоваться своим «люгером». Первая пуля лишь пробила ему левую руку, но вторая достигла своей цели, поразив несчастного в живот. Свенсон взвыл от боли. Раненой рукой он вцепился в стул и попробовал прицелиться. Пистолет дернулся и медленно стал подниматься в направлении Смайноффа, который взобрался коленями на подоконник.
— Что, сволочь, не ожидал? — хрипло засмеялся Смайнофф. — Она мне правильно сказала, что тут ловушка! Свенсон приготовился стрелять.
— Еще хочешь? Так на же, получай, недоносок! — рявкнул Смайнофф.
Его пистолет опять сверкнул молнией, на этот раз пуля попала Свенсону прямо в грудь. Он упал навзничь, успев, однако, нажать на спусковой крючок «люгера»; пуля врезалась в потолок. Пораженный случившимся, я тупо смотрел на распростертого навзничь Свенсона, тут настежь распахнулась дверь, и с пушкой в руках в комнату ворвался коридорный страж. При виде Смайноффа он открыл огонь не задумываясь. Как и я, Смайнофф оцепенел от неожиданности. Пуля пробила ему плечо. Он застонал от боли, потерял равновесие. В отчаянии попытался ухватиться за раму. Но сведенные болью пальцы разжались, Смайнофф испустил яростный крик и свалился вниз. Я устремился к окну, нагнулся над подоконником как раз в тот момент, когда незадачливый гангстер грохнулся о тротуар. Прозвучал леденящий кровь тупой звук удара тела об асфальт, он донесся до нашего этажа. Смайнофф перестал шевелиться. Заскрежетали тормоза автомашин, заголосили женщины, быстро собралась толпа ротозеев.
