Кирилл Казанцев - Отмщённый
— Так ты еще и о встрече договорилась! — схватился за голову Павел. — Ну, с тобой хоть не спи!
— Сие знаменательное рандеву произойдет завтра, в десять вечера, на западной окраине поселка Прощальный. Задний двор кафе «Славянка». Место назначил Костик. Все мои места он решительно отверг. Я не стала спорить. Гладыш приедет один. Кафе «Славянка» замечательно тем, что в нем регулярно проводятся поминки. Поэтому веселые компании исключаются. К месту встречи, по уверению Костика, лучше подъехать со стороны крематория. Там не так людно. Особенно в десять часов вечера.
— И как же нам добраться до крематория? — ехидно осведомился Павел. — Надеюсь, не на катафалке? Подожди, дай соображу… — Он наморщил лоб и ушел в себя — восстанавливал в мозгу карту местности. — Поселок Прощальный — это уже Тверская область. По прямой — километров десять. По кривой… бес его знает. По дороге — несколько неблагополучных деревень и одна федеральная трасса, от которой лучше держаться подальше. Ох, Катюша, заварила ты кашу…
Сохранились еще в густонаселенной губернии девственные уголки. Чаща леса разверзала гнившее нутро, бурелом стелился ковром. От бесконечной ходьбы рябило в глазах, мучила «вибрационная болезнь». Временами раздавался вертолетный треск, винтовая машина кружила над лесными массивами. А в один прекрасный момент с ревом прошла над головой, тряхнув кроны деревьев. Заметить под листвой их не могли, но Катя ойкнула, бросилась под куст и принялась оттуда испугано моргать. Павел хотел съязвить, но передумал, сел на корточки рядом с дамой и поправил слипшиеся кудряшки. Катя жалобно шмыгнула носом:
— Подумаешь… Я не могу себе позволить быть некрасивой?
— Можешь, — уверенно заявил он. — Каждая красивая женщина раз в неделю может позволить себе быть некрасивой.
Она зарделась, но ничего не ответила.
— Поднимайся, — сказал Павел. — Надо идти. Как бы не пришлось нам снова тихонечко побегать…
Им нельзя было останавливаться! Раз по небу барражирует вертолет, значит, где-то бродит и пехота. И не факт, что все они движутся с юга, могут двигаться куда угодно и на чем угодно и облик иметь самый непредсказуемый. Голова еще работала. Время — скоро пять. Нужно найти убежище на ночь, затаиться. Утро вечера мудренее. Чем дольше ведутся поиски, тем меньше у них интенсивность. И снова они волоклись по темному лесу, стараясь не отклоняться от северного направления, определить которое могла даже несведущая в ориентировании Катя. Навигатор в голове подсказывал: скоро деревня. Кажется, Кулыжино. Гиблое место. В этом квадрате ни дорог нормальных, ни прочих намеков на цивилизацию. С одной стороны, это радостно, с другой, не очень. Как ни крути, а где-то следовало вставать на ночлег.
— Покушать бы, — вздыхала Катя, натруженно волоча ноги. — Вот ты такой умный, Паша, да? Ты все умеешь, ориентируешься в любых обстоятельствах, а забрать с собой пакет с продуктами из сельпо ты не догадался. Для кого я их покупала? Две банки сайры в собственном соку, кирпич «Бородинского», жидкий салат местного розлива, банка тушенки, банка фасоли, банка заморской кабачковой икры… В этом лесу абсолютно нечего съесть! Что это было, Паша?
— Злодейский смех, — объяснил Павел, проглатывая смешинку. — Вырвалось, прости. Не было времени спросить — как состоялся поход в сельпо?
— Терпимо. Я ступила в коровью лепешку, и это нормально. Никто не останавливал. Продавщица там, правда, немного странная — усатая, неразговорчивая, зовут Аркадием. Еще мелькнул какой-то тип неприятного вида, когда я с Выставочной сворачивала — он бежал навстречу и язык до земли отвесил. В наколках, грязный, похмельный. Шарахнулся от меня, как от проказы, — я еще подумала, что у меня джинсы, наверное, расстегнулись…
— Тимоха, гаденыш, — проворчал Павел. — Это засранец, по милости которого мы тут с тобой развлекаемся…
«А еще по милости того, кто маячит в полный рост в окне», — подумал он смущенно, но не стал ничего говорить.
В шестом часу пополудни произошло событие, только подстегнувшее их прыть.
— В голове шумит, — обнаружила Катя и потрясла головой. — Голоса какие-то…
Источник шума находился не в голове! Из-за кучки деревьев выбрались двое грибников — вряд ли это были сотрудники МВД или каких-то еще «поисково-карательных» структур. Сравнительно молодые мужики со свинцовым налетом щетины — в расстегнутых безрукавках, в сапогах, с припухшими, не очень выразительными лицами. Один тащил корзинку, заполненную едва наполовину, второй — пакет из супермаркета. Прятаться было поздно, выхватывать из рюкзака «Каштан» — тем более. Павел процедил: «Все в порядке, не бойся» — и на всякий случай подобрался.
— Ванек, смотри-ка, люди, — изумился субъект с угреватой сыпью под левым глазом. — Здравствуйте, добрые люди. — Он манерно раскланялся и поставил на землю корзинку. Потянулся, вытряхнул из пачки сигарету.
— Ага, Колян, в натуре, люди, — согласился приятель — с отвисшими, как у бульдога, щеками. — Ну, здравствуйте, земляне, здравствуйте. Откуда путь держите? Не похожи вы что-то на грибников.
— И вам не хворать, — добродушно улыбнулся Павел. — Гуляем сами по себе, кто нам запретит? Хорошо тут в ваших лесах, мужики, вольготно.
Катя в рот воды набрала, сдержанно кивнула. По правилам приличия следовало остановиться. Что-то с мужиками было не в порядке. Спиртным попахивало — не сильно, но ощутимо. На вид обычные деревенские молодцы, но больно уж неприятные были у них физиономии. Оба равнодушно смерили мужчину и очень выразительно уставились на женщину. У Кати побелели щеки и что-то зачесалось в районе декольте. В глазах пришельцев заиграла плотоядная усмешка. У субъекта с брылями они алчно забегали, у приятеля превратились в колючие щелки. Оба как-то призадумались.
— Грибов, погляжу, набрали, мужики, — нейтрально заметил Павел, покосившись на корзину. Сверху на грибах валялся нож — не перочинный, с костяной рукояткой и широкой выемкой для стока крови. — А мы не грибники, знаете ли, так, балуемся слегка, — кивнул он на пакет. — Машину невдалеке оставили.
Двое снова украдкой переглянулись, мазнули женщину масляными глазками. Павел сдвинулся на шаг — чтобы удобнее было бить. Ясное дело, что в первую очередь постараются избавиться от него. Настолько оголодали на «безбабье»?
— А вы не слышали, мужики? — сказал Павел. — Менты тут чего-то шерстили? Вроде ловят кого, или что там у них? Машину несколько раз останавливали, документы проверяли…
— Да, проводится у мусоров большой кипиш, — недовольно поморщился угреватый. — Пасут кого-то. В Кулыжино заезжали, народ трясли…
— Нам не докладывали, — крякнул «бульдог». — Хотя имеется слушок, что зэк сорвался с кичи…
Он смерил стройного мужчину испытующим взором. На беглого зэка Павел не тянул, не тот типаж. И снова наступила чреватая вопросительная тишина. Мужики колебались, хотя натура им явно подсказывала, что надо делать. Места глухие, развлечься тянет, душа — ну, просто молит о чем-то этаком.
— Что-то подружка у тебя неразговорчивая, — заметил «бульдог».
— Какая есть, — пожал плечами Павел и сухо рассмеялся. — Ей мама разговаривать с чужими не велит.
Грибники снисходительно похмыкали. Угреватый как-то подобрался, поднял корзинку левой рукой, чтобы правой выхватить нож. И будто гонщик, на полном ходу вонзившийся в барьер, переменился в лице. Словно руки за спиной выкрутили. Он окаменел, челюсть вздрогнула. Не ожидал он пересечься с таким взглядом — давящим, многотонным. Павел смотрел ему в глаза — исподлобья, пристально, ясно давая понять, что делать можно, а чего нельзя. И столько было убедительности в этом взгляде, столько тяжелой угрозы, что грибник стушевался, забыл, чего хотел. Он вышел из оцепенения и начал переминаться. Помрачнел второй.
— Ну, ладно, мужики, — не отводя взгляда, сказал Павел. — Приятно было поболтать. Пора нам.
— Ага, давайте, — скрипнул угреватый. — Покедова, дамы и господа…
— Не кашляйте, — расстроенно буркнул «бульдог».
Катя первая тронулась с места — отмерла. За ней пустился Павел — вкрадчивой пружинящей походкой, активно работая боковым зрением. Прошел три шага и обернулся, смерил грибников тяжелым взглядом. «Бульдог» что-то прошептал на ухо угреватому. Угреватый сплюнул. Они угрюмо проводили глазами парочку — а та пересекла покатую выемку в земле, обогнула молодой орешник. «Ну и грибники тут водятся, ну и ну», — думал Павел, убыстряя шаг и хватая Катю за руку.
— Какие-то странные грибники, заметил? — с придыханием сообщила Катя. — Мне не по себе стало, вся кожа на голове онемела…
— Да ладно тебе преувеличивать, — усмехался Павел, поглядывая через плечо. — Нормальные местные парни, ничего дурного. Доверять нужно людям, Катюша.
— Ну, не знаю, — сомневалась Катя. — Это так экстремально — доверять людям… Боже, какие у них рожи уголовные…
