Андрей Константинов - Тульский–Токарев. Том 2. Девяностые
Перед началом разговора все (кроме Тульского) выпили. Пожевали малость простой снеди вроде сала с лучком, а потом Варшава произнес вводно-вступительную речь, по смыслу напоминавшую выступление Токарева, только пересказанное несколько другими словами. Ну и терминология, естественно, тоже была другой. Вор говорил емко, в оконцовке спросил:
— Что, бражники… Тему все вкурили… Подсобим, ал и что?
Гости переглянулись, Тихоня затянулся глубоко беломориной и, косясь на Токарева с Тульским, поинтересовался:
— Я одного недопонял. Если вынюхиваем супчика — то «по-красному» или «по-черному»?
— «По-черному», Витя, «по-черному»! — рассматривая в сороковой раз этикетку на бутылке «Столичной», проурчал Баламут: — Глаз на жопу ему натянем, пускай в зеркало до смерти всматривается!
Груздь, между тем, занялся селедочкой и спросил вроде как ее:
— Слыхал я, что мусора нам помогают?
Селедка промолчала, за нее откликнулся Шляпа:
— Или мы им… А, Варшава?..
Вор засопел. По «закону» конечно, с мусорами хороводиться — это, прямо скажем, ни при каких обстоятельствах не приветствовалось. И Варшава это знал лучше и раньше, чем любой из присутствовавших. Однако вор верил тем, кого позвал, а потому ответил твердо:
— Нет правил без исключений… Перво-наперво надо найти этого сучонка. Мы не сдюжим — менты ему горло прикусят. А кто нам мешает тихой ночкой в Крестах к нему в гости зайти? Душегубы серийные — они с нервами не в ладах. Каждый второй с собой кончает. Али наша «библия» другому учит?
Баламут оскалился:
— Да по мне: пику в печень… или нет — как он Проблему завалил? Железным прутом в грудь? Вот на кол его и посадим… Я один раз в ИВС стишки вычитал, мне понравились: «У царя был двор, на дворе был кол, на колу не мочало — человека мотало!»
Тихоня выпучил глаза и чуть было не подавился горячей картошкой:
— Ты, Баламут, лучше бы азбуку читал — «мама мыла раму»!
С его оценкой, однако, не согласился Шлема:
— Верно Баламут ворчит. Порежем на ремни — и Вася крякал!
Груздь ему поддакнул:
— Раз красноармейцы временно с нами — пусть и прикроют.
— Экие вы шустрые! — взорвался Варшава, мельком глянув на Артема. — Я что, с Токаревым в десна целуюсь?! Короче! Соберите паутину по углам! Повод есть — ищем по Проблеме! И еще… Мне тут капнули: в городе ухарь с Балашихи объявился, беглый с Иркутского лагеря — режет всех, кто шевелится. Он-то нам не к спеху, а вот рядом с ним… Бают, парнишка какой-то несудимый — вы ноздрями-то и пошевелите… Также и ты, Груздь, слышал я, частенько спортсменами приглашаешься…
Груздь, чуть смутившись, рассмеялся:
— Варшава! Ты ж понимаешь… Они все параши не нюхали, а править миром собираются. Вот и просют иногда — приди, да рассуди. А мне — что, за процентик-то малый… Приду, кожу на лбу наморщу… Про сон, скажу что не сон, а про не сон, что сон…
— Не заиграйся, а то залезешь в кузов автозака, твое дело. Я о том, что через них-то тоже море информации — предостерег скокаря Варшава и тот кивнул:
— Сделаем!
— He сделаем, а делаем! — поправил его вор, чуть поджав губы. В этот момент Тихоня решил колыхнуть атмосферу, ну и завизжал по-лагерному:
— Пидор он неотьебанный! По-о-о-ррву!!!!
Участники «высокого совещания» уловили в этом вопле ностальгические нотки прошлого и довольно заржали. Улыбнулся и Артем. Только Тульский не смог разделить всеобщего веселья…
В общем, на всех направлениях работа закипела — банальное, конечно, выражение, но — действительно ведь закипела… В Первом Главном Управлении КГБ СССР, ныне называемом СВР, говаривали, что есть три вида мотивации профессиональной работы — за большие деньги, от авантюризма и за идею, которая является мотивацией самых верных людей. Все, кто искал следы Невидимки работали за идею.
…Первые результаты стали поступать уже через пару дней. Раньше всех отчитались сотрудники 7-го отдела и K°. Справок они понаписали море с лихвой, причем лихва была, мягко говоря, разношерстная. Некоторые особо отличились, и Богуславский в бешенстве рвал их цидулы, а на вопрос «Ну, как?» отвечал дипломатично:
— Спасибо, ребята, немного не то, но все равно — пригодится.
Некоторые справки были очень интересными, но, что называется — явно не в те качели. Богуславский отложил для себя парочку. Первая касалась любопытного случая в крупном ювелирном магазине, куда пришли два человека для оценки очень дорогого ожерелья серьезной работы. Непонятно кто и непонятно почему вызвал милицию, которая, приехав, забрала обоих и посадила в «канарейку». На ходу один из задержанных убедил второго, что надо бежать — они и соскочили, оставив ожерелье у ментов… А чуть позже этот второй пришел в РУВД Куйбышевского района, он, собственно, и был хозяином ожерелья. Выяснилось, что милиция была левой, а «газик» просто угнали на пару часов. Многие не знают, что легче всего угнать именно милицейскую машину… Стоимость похищенного составила громадную сумму, ожерелье, практически, было невозможно продать в стране…
Вторая справка касалась последней по Ленинграду серии мошенничеств, где «кидала» рядился под летчика-аса, Героя Советского Союза. У него «на отводе» обычно стоял какой-то невзрачный паренек. Дело дошло до того, что эта парочка кинула на очень большие деньги невероятно богатых и амбициозных людей. И кто-то донес им на «героя». Вскоре его убили. Однако, согласно оперативной информации, денег не нашли и паренька тоже. А «по низу» спецаппарат сообщал, что донес на «летчика» как раз дольщик, и что этот паренек не из активной преступной среды… История эта навевала мысли о продуманной холодной подлости…
Все остальные случаи были по-своему интересными, но ярко уголовными.
Обе любопытные справки Богуславский передал Токареву-старшему и добавил, что в любой момент может взять пост наружного наблюдения — под таким залегендированным предлогом, что без стакана никто и не разберется.
— Ничего, Вася, — мечтал Богуславский, — Эта гнида молодость свою на парашу поменяет.
— Найдем, так зашлем уж на Урал, а не в Анапу, — кивал другу гудевшей головой Токарев.
Боцман тоже нашел кое-что интересное. Он влез в мозги и души непростых людей, и оттуда пахнуло погребом. Кувшинов свел его для разговора с неким Теремком, который когда-то давно был «польским вором», а потом — сукой. В 1942 году из лагеря в Брянской области подался Теремок защищать Родину. В 1943 году — искупил вину кровью. В 1945 году получил орден Боевого Красного Знамени. В 1949 году был осужден по Указу от 04.06.1947 года к 10 годам. Участвовал в «сучьей войне», разумеется как сука. Вновь выжил. 27.07.1953 года Лаврентий Павлович Берия его амнистировал. Теремок носил орден, не снимая, и в таком виде ходил даже на правилки воров. Кувшинов говорил, мол, пусть носит — заслужил… Так вот, поведал Теремок следующее: в Ленинграде уже годок с небольшим назад появилась группа парней из небольшого городка в Свердловской области. Теремок об этом узнал, поскольку несудимая молодежь приезжала к нему советоваться. Хлопцы эти не чтили ни территорий, ни правил. Выслушав их истории, Теремок, долго не думая, объявил их махновцами. Иногда кто-то давал им жирные «набои». Охотились за ними и спортсмены и взрослые жулики, но найти их было нелегко: сегодня на одной хате, завтра — на другой… И вдруг — все стихло. Люди решили, что ребята убыли в столичную гастроль. Но недавно один шустрый паренек разжевал, что, дескать, нашли их всех в загородном доме — но мертвых и при том, как пишут в таких случаях, «без видимых причин насильственной смерти». Выяснилось, что все они были отравлены. Что же касается их денег, которых должно было быть видимо-невидимо, то — увы мимо кассы. Сначала думали, что бабки менты соскребли. Понюхали, и оказалось, что в данном случае — нет. И вот что заметно — если бы их бандиты убрали, так завалили бы по-свойски — из стволов. А так, чтобы всех отравить — тут надо и мало-мало своим быть, и особую загогулину в голове иметь… Теремок считал случившуюся историю более чем странной…
Боцман снял с Теремка и Кувшина все, что мог, проговорил нужные слова между полными стаканами портвейна и заручился поддержкой:
— Ежели что — подсобим…
* * *Приложение 12
К Наставлению
СЕКРЕТНО
Экз. № 1
ГУВД ЛЕНОБЛГОРИСПОЛКОМОВ
7 УПРАВЛЕНИЕ ГУВД
Исх. № 7/8
__1334 м_
«24» 09 1990 г.
Начальнику управления (отдела)
Управление Уголовного розыска
полковнику милиции
(кому) Апачиди Х.Я.
для Виноградова М.Д.
ОПЕРАТИВНАЯ УСТАНОВКА К 8871
Требовалось установить:
Кувшинова А.А. ОПД, 34–90.
Квартирные кражи.
