Родное логово - Владимир Григорьевич Колычев
Весь день он держался, а вечером снова дал слабину, но не нажрался, так, слегка навеселе, настроение бодрое. И так хочется кого-нибудь убить!
— Нет! — Лера решительно отбросила от себя пистолет, и он упал жертве на ногу.
По берцовой кости ударил, рукоятью, но Неллечка даже не скривилась от боли. Только вздохнула, глядя на Леру. Она приготовилась умереть, а ей снова грозит отсрочка приговора. Снова будут бить, рвать, насиловать. Уж лучше сразу на тот свет.
— Нет?!
Свинец поднял пистолет, схватил Леру за шею, пальцами обхватив затылок. От боли она открыла рот, и он всунул туда ствол пистолета.
— Я тебя сейчас грохну, тварь!
Однако стрелять не стал. Свинец вдруг подумал, что Леру можно задушить, но продолжать насиловать. Шевельнулась в нем такая мысль, но тут же угасла. Как тогда быть с клубом? Ему нужна хотя бы видимость законных оснований на право владения им. И нельзя терять голову.
— Пошла!
Он выдернул пистолет изо рта Леры, влепил ей пощечину и вытолкал из комнаты.
— Все за тебя надо делать! — процедил он сквозь зубы, закрывая за ней дверь.
Неллечка кивнула, подбадривая его. Пистолет в руке, стрелять он умеет, главное, не промахнуться, так, чтобы не умирать в конвульсиях. Но так именно этого Свинец и не мог ей обещать. Он очень хотел, чтобы эта сука билась в конвульсиях.
Пистолет он отложил в сторону, разделся, залез на Неллечку. Она замычала, мотая головой, но его это лишь еще больше возбудило, хотя, казалось бы, куда уже дальше.
— Не мычи, сука!
Одной рукой он опирался о кровать, вталкиваясь в девушку, а другой вцепился в горло. Очень скоро Неллечка поняла, что кислород перекрыт намертво, и они не отпустят ее, пока не убьют. Она захрипела, закатывая глаза, Свинец задергался еще сильнее. Это просто какое-то безумие, но еще не предел. Он точно знал, что может быть еще круче. И дико застонал, когда Неллечка забилась в конвульсиях, такого восторга Свинец еще никогда не испытывал. Неллечка испустила дух, продолжая смотреть куда-то себе под верхние веки, а он забился в агонии, которая подарила ему ее смерть.
А когда все закончилось, он еще долго лежал на остывающем теле. Наконец оторвался, смахнул со столика пачку сигарет, затянулся крепко-крепко, аж голова закружилась. И затошнило. И не только от сигареты. Он вдруг понял, что его тошнит от самого себя. Трахнуть мертвую бабу и получить от этого удовольствие? Да он самый настоящий маньяк?!.. Даже не зверь, не царь зверей, а просто маньяк, некрофил! Что, если фортуна уже презирает его?.. Может, нужно как-то задобрить ее, например, сходить извиниться перед Лерой. И дать себе слово не убивать ее, во всяком случае, таким вот образом.
Но извиняться Свинец не стал, вместо этого он выпил водки и позвал Саныча. Труп нужно убрать, вынести в лес, это недалеко, там и закопать.
В лес он отправился и сам, продышаться вдруг захотелось, освежиться. Даже жалость накатила, за лопату схватился, как будто это могло искупить вину перед Неллечкой, надолго, правда, его не хватило.
Труп закопали по всем правилам левого захоронения, втаптывая землю, чтобы она потом не провалилась. На всякий случай закидали валежником, а когда закончили, закурили.
— Может, зря бабу грохнули? — вдруг спросил Карп.
— Что? — встрепенулся Свинец.
Никто не смел оспаривать правоту его решений. Сказал, Неллечка должна умереть, значит, никакой пощады.
— Да нет, ничего, — пугливо глянул на него Карп.
— Как трахать, так не зря, да? — усмехнулся Санек.
— Так-то трахать! Секс — это жизнь, продолжение рода…
— С дуба рухнул? Мы ее в грязь втаптывали! — Санек покрутил пальцем у виска.
— Градуса в грязь втаптывать не будем, — пристально глядя на Карпа, процедил Свинец. — Сразу мочить!
— И как мы его замочим?
— А как Ступу замочили! А как Агата!.. И Градуса замочим, хватит ему жировать! Наш город будет!
— Звучит заманчиво! — пожал плечами Карп.
— Ты сомневаешься?
— Да нет…
— А я сомневаюсь! — неожиданно для себя сказал Свинец.
Карп глянул на него справа, Санек слева, они просто не поверили в то, что услышали. Не мог Свинец ни в чем сомневаться. Он должен верить в себя на все сто, тогда и другие пойдут за ним, а иначе никак.
— Но я не остановлюсь! — продолжал он. — И доведу дело до конца!.. А если доведу, — уже тише и без пафоса сказал он: — город точно будет наш, и никто никогда не посмеет пойти против нас. И менты в том числе.
Получалось, он загадал на смерть Градуса. Если ему повезет и в этот раз, то удача уже никогда не отвернется от него. И он вместе с ней посмеется над своими страхами. А действительно, что здесь такого? Ну, трахнул мертвую бабу! Начинал-то с живой…
Свинец уже практически оправдал себя и даже снова поверил в свою звезду. Но при этом он еще не знал, что первый звоночек уже прозвучал. Узнал об этом уже в доме. Узнал, что Лера каким-то образом смогла убежать. В бешенстве он едва не пристрелил Коржика, который должен был следить за ней.
Глава 9
Калитка открыта, у ворот ржавый контейнер для строительного мусора, пустые бумажные мешки, сорванная плитка, доски, сгоревшая мебель. И в дом зайти не проблема, холл уже отремонтирован, один-единственный работяга моет пол, вернее, размазывает цементную пыль по кафелю. Чистовая отделка закончена, осталось только навести лоск и можно завозить мебель. Но кто это будет делать? Чаплыгиной нигде нет, Свинец так и не объявился. Макс уже третий день ищет его, всех, кого можно, задействовал, с Шилова глаз не сводят, но все никак не обнаружит. Хитер и коварен Свинец, одна подготовка к ликвидации Агата чего стоила. И действия противника просчитал, и алиби себе худо-бедно обеспечил. Не поленился отправить человека в далекое Займово. Белыми нитками такое алиби шито, но тем не менее.
Не получается взять Свинцова, но Макс руки не опускал. Вспомнил о доме Чаплыгина, приехал, и на тебе — ремонт здесь уже окончен. Может, и хозяева вот-вот появятся.
Работяга услышал шаги, обернулся, уставился на него в озадаченном раздумье.
— Ты кто? — спросил Макс, предъявляя удостоверение.
— Так, работаю здесь, — слегка с акцентом ответил парень. — Ремонт вот сделали.
— Как хозяин просил?
— Да, как хозяин просил!
— А где хозяин?
— Никто не знает, я не знаю, прораб не знает. Хозяин денег прорабу должен, а денег нет.
— А ремонт зачем делаете, если денег нет?
— Не знаю, прораб знает.
— А где прораб?
— Подъехать должен, работу принять. Закроем дом, уедем.
— А деньги?
— Потом деньги.
— В доме жить можно. У вас, наверное,
