Голубка Атамана - Маша Драч
Мне хотелось проникнуться этим мужчиной. Хотелось увидеть мир его глазами. Узнать, что ему нравится и почему. Это была безопасная территория. Гораздо безопасней той, где жила таинственная незнакомка Аня, чье кольцо Давид так ревностно охранял, нося у самого сердца.
— А разве в этих боях вообще нет никаких правил? — поинтересовалась я, аккуратно спрыгнув с высокого металлического порожка внедорожника.
— Есть, но их минимальное количество. Не бить в пах. Не кусаться. Это не профессиональные бои, а так… На потеху публике, которая готова делать высокие ставки, — Давид захлопнул дверцу машины и закинул в рот жвачку. — Не испугалась еще?
— Нет, — спрятав руки в карманах кожанки, ответила я, хотя немножко всё же побаивалась.
— Тогда идем, — Давид кивнул в сторону входа в небольшое двухэтажное здание с прямоугольными окнами.
— Ты и сам занимался боями? — задала я свой следующий вопрос, чувствуя, что Давид готов и дальше развивать эту тему. Во всяком случае, он не выглядел напряженным или не настроенным на разговор.
— Мне с моей дыхалкой и мигренью только в бои без правил податься осталось, — Давид улыбнулся и на этот раз значительно шире. — Просто мне нравится такой формат досуга. Он вызывает безопасный прилив адреналина. А еще азарт. Это отлично разгружает голову, — Давид открыл тяжелую стеклянную дверь, пропуская меня внутрь здания.
— Мне тебя сейчас сложно понять, — я заправила прядь волос за ухо. — У нас в семье никто даже бокс никогда не смотрел. Мальчишки в школе не дрались. Поэтому я немного насторожена, но всё равно хочу поскорей увидеть то, что ты подготовил.
— Разве ты не хотела бы как-то иначе провести этот вечер? — Давид как-то странно посмотрел на меня. Будто пытался изучить или прощупать недоступный пока что для него участок моего сознания.
— А зачем иначе? — искренне удивилась я. — Ты посчитал нужным приехать именно сюда. Я просто хочу научиться лучше тебя понимать, — не знаю, может, не следовало быть вот такой открытой, но, а что я могла поделать?
Давид искренен со мной, а я — с ним. Это существенно многое упрощало и исключало возникновение никому ненужных недопониманий.
— Вот как, — задумчиво произнес Давид.
— Ты меня проверял? — немного помолчав спросила я, когда мы оказались в узком длинном коридоре, освещённом люминесцентными лампами.
— Да, — Давид вынул из кармана куртки ингалятор и хорошенько тряхнув его, втянул лекарство. — Ты мне небезразлична, но я должен понимать тебя. Видеть твои границы.
— Думал, что испугаюсь? — я позволила себе гордо вскинуть подбородок.
— Была такая мысль, но ты меня удивила. Вообще знаешь, Ло, — Давид защелкнул крышку ингалятора. — Твоя внешность обманчива. Такая хрупкая и почти беззащитная снаружи. И этот распахнутый искренне во всем заинтересованный взгляд. Но внутри ты определённо другая. Намного сильней, чем можешь показаться.
— Ты так думаешь? — немного застенчиво спросила я.
— Уверен, — твердо ответил Давид. — Идем. Шоу уже скоро начнется.
В просторном круглом зале собралось несколько десятков человек. Все сидели за столиками. По центру залы стоял ринг, утопающий в свет прожекторов. Под потолком было видно вентиляционные трубы. Кирпичные стены были голыми, я лишь в нескольких местах увидела развешенные старые потёртые постеры.
Я попыталась тут же определить, что ощущаю, находясь в таком нетипичном для меня месте. Страх и тревога отсутствовали. Было немного волнительно. Давид коротко здоровался с некоторыми мужчинами. Они его называли либо «Дава», либо «Атаман». На меня почти никто не обращал внимания, а я и не хотела перетаскивать его на себя. Мне было вполне себе комфортно за спиной у Давида.
Мы заняли один из пустующих столиков. К нам тут же подошел официант. Давид заказал несколько видов закусок и безалкогольное пиво. Как только официант ретировался к нам подошла молодая девушка, одетая в короткие блестящие черные шорты и короткий облегающий топ с длинными рукавами. В глубоком v-образном вырезе было отчётливо видно очертания небольшой упругой груди. Светлые волосы, причудливо завязанные в два высоких хвоста.
Девушка принесла с собой два небольших подноса. На одном лежали деньги, а на другом — маленькие карточки с какими-то надписями.
— Дава, солнышко, тебя уже сто лет здесь никто не видел, — девушка широко улыбнулась, демонстрируя ровные белые зубы. — Вот скажи мне, засранец ты такой, почему каждый раз ты становишься всё сексуальней и сексуальней? Стареть вообще собираешься? Знаешь, мы женщины, существа ранимые и нас очень огорчает, что такой красавчик, как ты всё еще один, — девушка была всего лишь на пару лет старше меня, но это ей никак не мешало вот так откровенно разговаривать с Давидом.
— Гены, Оксан, всё дело в генах, — Давид расслабленно откинулся на спинку стула. — И я не один, — синие глаза сосредоточились на мне. — Вижу, уже много ставок сделано, — он глянул на поднос с деньгами.
— Да, — Оксана как-то заметно сникла, но это продлилось не больше секунды. Затем она уже снова сверкала своей белозубой улыбкой. — Будешь делать?
— Что скажешь, Ло? Хочешь, можем устроить небольшое состязание и поставим на разных борцов? — Давид подался чуть вперед, сжав пальцы в замок.
Этот вопрос застал меня врасплох. Времени на раздумья почти не было, и я положительно кивнула.
— Делаем, — торжественно объявил Давид, доставая свой кошелек.
— Отлично, — Оксана раздала нам по одной карточке и ручку. — Вписывайте свое имя, имя кандидата и сумму ставки.
— Насколько безопасно вписывать свое имя? — я покрутила между пальцами ручку.
Давид, стараясь скрыть улыбку, поглядывал на меня.
— Не волнуйтесь, здесь все заинтересованы в безопасном заработке. Можете поставить сколько угодно. Минус двадцать процентов заведению. Мы же не паспортные данные просим внести или ПИН-код кредитки, — Оксана подчеркнуто обращалась ко мне на «вы».
Немного поколебавшись, я всё-таки написала свое имя и потянулась за рюкзаком, в котором лежал кошелек.
— Я плачу за двоих, — не спрашивая меня, объявил Давид, протягивая двумя пальцами четыре стодолларовые купюры.
— Нет, — твердо ответила я. — Состязание должно быть честным. Поэтому я сама оплачу свою ставку.
Оксана бросила на меня короткий взгляд, в котором явно прослеживался вполне понятный посыл: «Ну и дура». Но мне было всё равно. Если уж и проигрывать деньги, то
