Стукач и его палачи (СИ) - Перепелица Иван Васильевич
Вести с воли для тех, кто готовился к освобождению, радовали, вселяли надежду. Страна с названием СССР рухнула. Преступность расцвела буйным цветом.
В конце 1991 года в колонию поступила новая партия осужденных. Начали образовываться землячества: томских, барнаульских, кемеровских, новосибирских, красноярских. В кемеровское землячество на правах полноправного члена вписался и Гномик. Особенно он скорешился с неразлучной троицей по кличке Змеи Горынычи. Троица в узком кругу не скрывала, что по выходу на свободу они займутся прежним ремеслом – кражами. Только делать это будут более профессионально. Ход мыслей троицы импонировал Гномику. Как оказалось, и освобождаться он будет почти в одно время с ними. Змеи Горынычи, какими-то путями добились, чтобы Гномик работал с ними в одной бригаде. Работая на территории промышленной зоны, неразлучный квартет во время многочисленных перекуров строил планы на будущее.
- Есть только одна проблема в наших планах: куда сбывать похищенное? - озаботился один из Змеев Горынычей, с поэтической фамилией Семицветик. – Нужен надёжный человек.
- Сюда бы мою маманю,- сказал Гномик. – Да где тот Брянск, и где Сибирь?
- А как у неё на семейном фронте?- поинтересовался Семицветик.
- Одна живёт, - ответил Гномик.
- А у меня, батяня в Зеленогорске, который год вдовец,- обрадовался Семицветик. – Так, может, соединим сердца двух одиноких людей? Батяня свой человек. В своё время две ходки к хозяину совершил. И хотя он теперь мизгирь, его ценные советы нам могут пригодиться.
- Моя маманя, - хотя ни разу и не крещённая,- сказал Гномик, - но нам была бы полезна. Только моя макитра не шурупит, как это провернуть.
- Дело-то житейское. Пригласи на свиданку. Определимся, на какой день, а там и мой папаня подъедет, - посоветовал Семицветик.
На том и решили.
Смотрины прошли удачно. Вскоре Валентина Петровна продала свой дом в Брянской области и переехала в молодой сибирский городок Зеленогорск.
Прошло ещё немного времени. Из мест лишения свободы освободились Коростылёв и Змеи Горынычи: Семицветиков, Тулупов и Сучков. Неразлучная троица обзавелась семьями и осела в Зеленогорске. А потом, и Коростылёв нашёл себе подругу с квартирой, но в Кедрограде. Фамилию взял жены. Был Коростылёв, стал - Корешков. Вели себя тихо, потому как знали: на первых порах за ними будет присмотр. Жили вначале дарами леса. Весна в этот год была дружной. Черемши в тайге было хоть косой коси. Привозили в Зеленогорск.
А уж там, на местном рынке, хозяйничала Валентина Петровна. Предпринимательская жилка, видимо, была у неё в крови. Очень скоро нашла общий язык с местными бомжами, которые тоже жили за счёт даров леса, и те, оптом за полцены, сдавали ей результаты своего промысла. Потом настала пора грибов: белых и лисичек. А уж когда созрели сибирские семечки - кедровые орехи, деньги пошли ручейком. Кедровый промысел тяжёлый: семь потов выйдет, прежде чем получишь желанные орешки. А наши «герои» были не теми людьми, кто горбатится ради хлеба насущного. Поэтому в лесу вскоре появилась бригада очень строгих «лесников» болеющих за национальное богатство - лес и всё, что в нём водится. Где с помощью шантажа, а где и угроз с применением «штрафных санкций», часть добытого урожая стала оседать у «строгих лесников».
Но кедровая страда закончилась, нужно было думать о новом промысле. Заинтересовались некоторыми предпринимателями. Особенно теми, кто был не в ладах с законом: занижал прибыль, уходил от части налогов. Но, собрав несколько раз поборы, поняли, что дело это опасное. Люди они приметные: чуть что – и на их след выйдут муравьеды. Необходимо было другим способом зарабатывать на жизнь. Сошлись на давно опробованном способе, в котором они были профессионалы - воровстве. Времени уже прошло достаточно. Никто из них нигде не засветился. Определились, что похищенное будут увозить к матери Гномика. А уж она на базаре в Зеленогорске найдёт покупателей. Благо теперь на любой улице можно разложить товар, и торгуй – не хочу. Но, в Зеленогорске воровать нельзя. Здесь удобно только продавать. Нужно оседлать ближайший к Зеленогорску город. Однако для такого дела нужен надёжный информатор. Если уж воровать, так с уверенностью, что в квартире есть чем поживиться. Вскоре эта проблема была решена.
Начиная с мая 1992 года, город Кедроград захлестнула волна странных краж. Выехав на место происшествия, оперативная группа, как правило, фиксировала одно и то же: запоры на дверях не нарушены, следы взломов отсутствуют, окна закрыты, кроме форточек, а дорогостоящие носильные вещи из квартиры исчезли. Причём экспроприация происходила с такой аккуратностью, что сразу пропажу хозяева не замечали. Можно было предполагать, что вор или воры пролазили через открытые форточки. Но тут было одно «но»: все кражи были совершены из квартир, расположенных на пятых этажах. Невероятным казалось то, как туда мог забраться фортач. Да и зачем так высоко? На вторых и третьих этажах они открыты тоже. Словом, вопрос о том, как воры проникали в квартиры, оставался открытым.
Анна Брусилова, жена инженера оборонного предприятия, женщина бальзаковского возраста, любила чистоту и уют. Вот и сегодня она наводила порядок в своём гнёздышке. И ворчала на мужа: слишком много курит.
Муж Анны, Василий Станиславович, был старше жены на пять лет и, можно сказать, одной ногой уже стоял на пенсии. Оставались сущие формальности.
Чтобы не слушать ворчанье жены, вышел на балкон. Закурил. Хотя сердце пошаливало, эту вредную привычку никак бросить не мог. Посидел, подымил сигаретой и окинул хозяйским взглядом перила ограждения. «Краска потускнела,- отметил он про себя,- надо бы подновить». Так, на всякий случай, посмотрел на стену, потом на ящики со старыми предметами домашней обстановки, аккуратно сложенные один на один в углу балкона и накрытые клеенкой. И удивился: на клеенке находился чёткий отпечаток обуви. Как и, главное, зачем и кому нужно было залезать на эти ящики? Было такое впечатление, что кто-то сверху спускался на его балкон или, наоборот, поднимался. Но дом пятиэтажный, а его квартира на пятом этаже. Соседние балконы на значительном расстоянии: не запрыгнешь.
- Аннушка! – позвал он жену. – Откуда это?- указал он на след.
- Ты же тут хозяйничаешь. Вот и наследил.
- Я в тапочках хозяйничаю, а здесь след от кед. Да и размер не мой, маленький: на детский похож.
- Странно,- сказала жена,- ничего, Вася, не пойму. Кто же тогда на балконе наследил? Ты в квартире смотрел? Всё цело?
- А куда что могло деться. Двери не взламывались. Да и обстановка в квартире вроде осталась прежней.
- Всё тебе «вроде». А ну пошли смотреть!
Открыла шифоньер.
- Боже! Моя мутоновая шубка! Где она?
- Аннушка, подожди ты причитать! Куда она денется? Найдётся.
Однако шубки в квартире не оказалось. Потом обнаружили пропажу золотых украшений и мехового пальто.
- Это что же получается: воры спустились сверху на наш балкон, потом через форточку залезли в нашу квартиру? – сделала вывод жена.
- И таким же путём, но уже с вещами, возвратились обратно на крышу,- дополнил муж.
Вышли на лестничную площадку. Посмотрели на люк, ведущий на чердак. Там висел амбарный замок.
- Вася, звони в милицию!- приказала жена.
На место выехал сам начальник уголовного розыска майор Пархоменко. Осмотрел след, наказав ничего не трогать до приезда криминалиста. Потом по лестнице поднялся к крышке люка, закрывающей вход на чердак. Похоже, что люк давно не открывался. Об этом свидетельствовал слой пыли и на люке, и на самом замке. И всё же майор решил подстраховаться: осмотрел замок. Он был в положении «закрыто». Осмотрел пробой. Следов, что его извлекали, и таким образом открывали люк, не было: пробой сидел в своих гнёздах намертво. Решил проверить соседние подъезды. И в одном из них его ждал сюрприз: замок хотя и был в положении «закрыто», но пробой свободно вынимался из своего гнезда. Нарушенный слой пыли свидетельствовал о том, что люк чердака недавно открывался.
