Наталья Берзина - Когда в прицеле любовь
Максим растерянно помотал головой, посмотрел на Жанну так, словно впервые увидел ее. Ванда поднялась вслед за подругой.
– Правильно, Жан. Вы устали, пора спать. Максим, устраивайтесь здесь, на диване. Комнат у меня на всех, увы, не хватит. Пойдем, Жанна! – сказала Ванда и подтолкнула подругу к двери.
Жанна ожидала от Ванды каких-нибудь объяснений, но девушка как ни в чем не бывало разложила диван и, поглядывая на спящего на раскладушке Игната, юркнула под одеяло. Жанне ничего не оставалось, как последовать примеру подруги.
Ванда уснула, едва голова коснулась подушки, а может быть, притворилась спящей. Жанна долго лежала с закрытыми глазами, пыталась разобраться в случившемся. Что ее дернуло оскорбить Максима? Ведь никаких прав на него она не имеет! Что же произошло? То, что подруга состроила ему пару раз глазки, вовсе не повод бросать в лицо мужчине обвинение в том, чего он не совершал. Кроме того, у Ванды есть мужчина. Она убедилась в этом. Мужчина посещает ее регулярно и частенько остается ночевать. Зачем же Ванде пытаться увести у нее Максима? Господи! Да как такое может прийти в голову! Как можно увести мужчину, которого у тебя нет! Ведь Максим всего-навсего работодатель! Она никогда не смотрела на него как на потенциального любовника и тем более мужа! Что же случилось сегодня? Сдали нервы? Или просто сказалась накопившаяся усталость? Возможно, и то и другое, но почему-то неожиданно захотелось прижаться к надежному мужскому плечу! Только нет его больше, этого плеча! Мордовороты из охраны Максима уже закопали где-то единственного близкого ей мужчину, настоящего верного друга. Как ни гнала она от себя мысли о Луксе, память навязчиво показывала его чуть насмешливые глаза, чуткие сильные руки, тонкий, почти незаметный шрам на левой скуле…
Не выдержав пытки, Жанна неслышно поднялась и вышла на балкон. Тихая улочка тонула во мраке. Где-то неподалеку шелестел листвой парк. Ветерок откуда-то принес сонный лай собаки. Снова все стихло. Высоко в темном небе застыла молодая луна. Старая липа напротив балкона неслышно шевелила листвой. Желтый шар фонаря затеплился, замерцал, медленно разгораясь, засиял, озарив теплым светом тротуар и часть мостовой, посветил несколько минут, но, словно застыдившись чего-то, погас. Улица снова погрузилась в ночь.
В постель Жанна вернулась, когда стала замерзать. Поплотнее закутала застывшие ноги в одеяло, чувствуя, как спадает напряжение, расслабилась и уснула.
Солнечный луч отразился от укрытой стеклянной рамкой акварели на стене, приласкал лицо. Жанна повернулась на бок и тут же проснулась. Тревожно подскочила на диване. В комнате никого. Неясный шум доносился из-за неплотно прикрытой двери. Одним движением набросив халат, Жанна заторопилась на кухню. Ванда мурлыкала вполголоса незнакомую песню на итальянском языке и стряпала завтрак. Ни Максима, ни Игната в квартире не было.
– Привет, соня! – улыбнулась Ванда. – Половина десятого, а тебя не разбудить даже из пушки! Как отдохнула?
– Спасибо! Ты прости меня за вчерашнее. А где мужики?
– Выгнала прогуляться. На берег пошли. Я объяснила, как добраться до парка. Думаю, они скоро явятся. Уже больше часа прошло с тех пор, как ушли. Тебе как всегда? Кофе покрепче? – уточнила Ванда. – Какие планы?
– Нужно квартиру найти. Нам здесь придется пожить некоторое время. До тех пор, пока там не разберутся, в чем дело, и не отыщут заказчика.
– Если деньги есть, снять квартиру не проблема. Кстати, твой хозяин, он как… в быту не слишком требовательный? Я почему спрашиваю. Дело в том, что моя знакомая сдает трешку, но простую, без наворотов вроде джакузи или домашнего солярия. Если интересует, можно сегодня вечером посмотреть.
Предложенная Вандой квартира понравилась Максиму. К вечеру все трое уже обживались в своих комнатах. Пока Жанна возилась на кухне с ужином, Максим подключил привезенный с собой ноутбук к телефонной линии и связался с доверенным человеком.
Жанна как раз ставила в духовку пирог, когда на пороге кухни появился хозяин.
– Жанна, я могу с тобой посоветоваться? – спросил он задумчиво.
– Я слушаю! – Жанна посмотрела снизу вверх на мужчину.
– Дело в том, что события разворачиваются с головокружительной скоростью. Сегодня в больнице умерла Татьяна, жена Степана. Ее готовили к операции по поводу какой-то женской болячки. Я не знаю, как это называется. Но, как мне объяснили, ничего такого, что представляло бы угрозу для жизни. Да, она всегда была болезненной, по этой причине детей они со Степаном не нажили, но смерть ей не угрожала. Ребята, разумеется, проверят все обстоятельства, но мне кажется, что дело окончательно запуталось. Ты представляешь, Жанна: сначала Ира, Ольга, Михаил, теперь еще Татьяна. Каждая семья понесла потери. Я не вижу никакого смысла в том, чтобы убивать женщин! Сейчас даже невозможно предположить, кому все это выгодно! Вот посмотри! Людмила ничего не выигрывает, поскольку она живет только на центы, оговоренные завещанием Михаила. Степан?! Да я уже объяснял, что не по нему шапка. Он это прекрасно осознает, не полезет на рожон. Остаюсь я. Но меня ведь тоже кто-то хотел устранить! Юристы копают, пытаются вычислить, кто способен подгрести под себя все дело без остатка, но результата пока нет. Даже непонятно, с какой стороны приближается опасность! Что скажешь, Жанна?
– Ты спрашиваешь у меня совета? – Жанна закрыла духовку. – Я еще меньше, чем ты, понимаю ваши подковерные игры. Одно могу сказать: у кого-то есть реальный шанс завладеть всем сразу. Иначе этот некто не громоздил бы трупы с такой легкостью. Ты ведь так и не сказал, что стало с твоей сестрой?
– Ольга погибла. Уже установлено точно, как и где это случилось. Артур две недели безвылазно сидел в Австрии. После того как растаял снег, в русле небольшой реки обнаружили машину, на которой ехали Ольга с Сергеем. Артур сразу же вылетел в Зальцбург. Точно такое же взрывное устройство, как в случае с Ириной. Судя по тому, что удалось установить, взрыв спровоцировал сход лавины, которая надежно скрыла следы преступления. Но вот что интересно! Передатчик, с которого была приведена в действие бомба, находился на расстоянии не более ста метров! Убийца сам рисковал – его могла накрыть лавина. Удалось установить, кто именно пригласил Ольгу и Сергея на вечеринку. В машине, в бардачке, сохранилась записка с адресом: «Отель у Черного озера». Артур, естественно, проверил, кто жил там в это время. Единственный человек, снимавший там номер с двадцать третьего декабря по тридцать первое и уехавший досрочно двадцать шестого, Лукас Норимайтис. Кто такой этот Норимайтис, установить не удалось. Известно только, что у него был литовский паспорт. Но приехал он в Австрию из России. Есть определенные подозрения, что тот снайпер, которого ты убила, и загадочный литовец с непроизносимой фамилией – одно и то же лицо. Ты, как я припоминаю, говорила, что сама не знала, кто такой твой… командир. – Максим сделал многозначительную паузу. – В смысле, откуда он родом. Я правильно понял?
Жанна кивнула. Напоминание о Луксе болью сжало сердце. Ей вдруг нестерпимо захотелось куда-нибудь убежать, спрятаться, скрыться, чтобы никто и никогда больше не напоминал о прошлом. Но Максим, будто не видя, что происходит с девушкой, продолжал спрашивать:
– Скажи мне, он действительно был специалистом такого класса, что мог и минировать, и метко стрелять? Насколько мне известно, такого рода бойцы могут либо проходить службу в очень хитрых войсках, либо иметь непосредственное отношение к спецслужбам.
– Максим! Я ничего не знаю! – взмолилась Жанна. – Прошу, оставь меня в покое! То, что было со мной когда-то, не имеет ни малейшего отношения к настоящему! Я не хочу ничего вспоминать! Наоборот, всеми силами стараюсь забыть! Как ты не можешь понять простой, очевидной вещи – я женщина! Смерть – не мое ремесло!
– Ладно, ладно, успокойся! Я не хотел тебя обидеть. Просто пытаюсь разобраться. Сейчас смерть угрожает мне и Игнату. И поверь, я вовсе не стремлюсь по-глупому подставлять голову под пулю! Тем более – рисковать жизнью сына.
Резко развернувшись, Максим вышел из кухни, а Жанна опустилась на пол и тихо заплакала. Вытирая слезы полотенцем, она подумала, что в последний год стала слишком часто плакать. Тогда, на войне, она не плакала вовсе. Только когда погиб Митя. Зато теперь слезы текут по каждому пустяку. Что это? Совершенно расшалились нервы? Или она потихоньку превращается в обыкновенную женщину? Она усмехнулась собственному открытию. Стать женщиной! А кем она было до этого? Наводящей приставкой к совершенному оружию? Элитой спецназа? Снайпером? Но это ведь не сущность человека! Не в этом ее предназначение! Жанна вдруг физически ощутила, как сильно ей хочется снова стать матерью. Почувствовать, как в ней зарождается новая жизнь. Ощутить первые толчки еще не рожденного ребенка. Увидеть его крошечное личико, его жадный требовательный рот, вспомнить тянущую, но такую сладкую боль, когда младенец, жуя деснами набухший сосок, пьет ее молоко.
