Линчевский Дмитрий - Солнечный удар
- Не знаю. Девчонка-то, все же, рыженькая, значит, этот пунктик остается. Разве что, вопрос с рабством отпадает.
- Мне кажется, все вопросы на этом заканчиваются, - устало вздохнул Андрей.
- Ошибаешься. Вот, скажи мне, если он такой сексуально озабоченный, то почему за Викой не бегает? Она-то, всяко, симпатичней Янки будет.
- Отшила, наверное, - вяло пожал он плечами.
- Не-а, отшила она Елисея - он после меня на нее переключился - а Вахтанг, даже не подкатывал.
Полынцев остановился посреди дороги, будто споткнулся. В голове промелькнули невеселые, похабно-эротического содержания, картинки: гостиничный номер, вино, постель, разврат. Почему разврат? Да потому, что прилично, это когда с ним, с Андреем, а со всеми остальными - низость и порнография. Вот именно.
- У тебя с Могилой что-то было? - спросил он с подозрением.
- Дурак!
- Тогда не употребляй выражение 'после меня'. Звучит двусмысленно.
- Да? Ревнуешь, что ли?
- Нет. Только когда тебе достается что-то после кого-то - не слишком приятно пользоваться.
Юле понравилось, что в нем проснулась ревность. Главное, чтоб палку не перегибал. А то попадались ей в жизни экземпляры, которые в каждом прохожем соперника видели - больные люди, не приведи господи с такими дружить.
- Ну, ты, пользователь, полегче на поворотах, - потянула она его за руку. - Не тормози, поехали дальше.
- Ты тоже.
- Ладно, учту. Так вот, вернемся к грузину. К Вике он не клеился. С другими женщинами я его тоже не видела, хотя согласись, их здесь полно.
- Не спорю.
- А он предпочел проститутку. Потому, что его заводят именно рыжие. Он маньяк, точно тебе говорю.
- Давай лучше пообедаем.
- Не уводи разговор в сторону. Думай, как колоть его будешь.
Полынцева начинала раздражать ее любовь к профессиональному сленгу: 'колоть', 'к стенке припирать' и т.д. Зачем она этим бравировала? Хотела показать свою компетентность? Или пыталась по-журналистски окунуться в тему? Лучше б уж газетным языком штамповала. По крайней мере, не создавалось бы ощущение, что рядом находится милиционер-стажер в юбке.
- Не знаю пока, - Андрей со скучающим видом посмотрел на небо. Солнце катилось меж облаков румяным колобком, навевая конкретные мысли о еде.
- Тут и знать нечего! - нетерпеливо вскрикнула Юля. - Мы его видели с рыжей проституткой, отсюда и плясать.
- Что здесь такого? Ну, снял бабу, и что дальше?
- Заметь, рыжую.
- Это не довод.
- Мне кажется, когда он поймет, что мы его раскусили, сам себя выдаст. Маньяки, они такие. Если их тайну разгадать, они сами начинают каяться. Рассказывают и про трудное детство, и про душевную травму, и про девочек, которые над ними в школе смеялись.
Полынцев удивленно взглянул на подругу.
- Откуда тебе это известно?
- В кино видела.
- А, ну тогда правильно. Пойдем, лучше перекусим.
Глава 13
Пообедав в кафе, неугомонные следопыты вернулись в пансионат. Точнее, неугомонным был один - с синими глазами, второй, с бобриком на макушке, совсем даже наоборот - квелым.
Вика лежала на кровати, читая книгу.
- Интересно, зачем я из номера уходила? - шутливо нахмурилась она. - Чтоб вы, как неприкаянные, по улицам слонялись?
- Не знаешь, где Вахтанг? - вопросом на вопрос ответила Юля.
- У себя должен быть, недавно забегал, сахар просил.
- Ты понял? - бросила красавица многозначительный взгляд на Полынцева. - Действуй, пока он тепленький.
- А поваляться?
- Раньше надо было валяться, когда разобрано было, теперь двигай, давай.
Андрей, с обреченным видом, удалился из номера. Кажется, барышня окончательно вошла в образ сыщика: профессиональный жаргон, служебное рвение, руководство подсобными силами (целым лейтенантом командовала) - все, что требуется для нормальной работы. Неужели так велик интерес к преступлениям? Разве молоденькой девушке может нравиться ловля крыс или копание в мусорных баках? Впрочем - дело вкуса. Но обидней другое - криминальный сюжет, ворвавшийся в южную сказку, как вонючий хорек в курятник, задушил любовную историю буквально в зародыше.
Юля улеглась на кровать, закинув руки за голову.
- Устала, ноги гудят.
- Высоко задирала? - съехидничала Вика
- Интересуешься?
- Конечно. Расскажешь?
- Пока нечего.
- Не понимаю я тебя.
- Я сама себя не понимаю. И его тоже. Странный какой-то, закрытый, с дурацкими принципами.
- Тогда ясно.
- Расскажешь?
Вика, отложив книгу, поднялась с кровати, подойдя к столику, включила в розетку чайник, достала две чашечки.
- Все очень просто, мальчик гордый попался. Любви от тебя ждет, а ты, видно, еще не зажглась. Вот он и крутит гривой, не хочет сено щипать, ждет сочной травки.
- Ты откуда знаешь?
- Тип людей знакомый. Пока не скажешь, что жить без него не можешь, не объездишь.
Юля подумала, что подруга мыслит какими-то устаревшими категориями, сохранившимися, разве что в книжках. Современный мир намного проще и эгоистичней. Себя надо любить в первую очередь, а остальное - дело десятое.
- Это уж ты хватила. Я до такого градуса вряд ли когда нагреюсь.
- Будешь долго тянуть - бросит. В другое место пойдет искать. И будь уверена, найдет.
- А я, можно подумать, не найду, - хмыкнула красавица.
- Обязательно найдешь, какашку в фантике.
- Будто этот - чистое золото.
- Не чистое, но и не грязь. Скромный, приличный, людей в море спасает.
Вика, разлила кипяток по чашечкам, бросив в каждую по чайному пакетику, поднесла одну Юле.
- Спасибо, кисулька. Слушай, а к тебе Вахтанг случайно клинья не подбивал?
- Пытался разок.
- И что, не понравился? Вроде бы, видный мужик, веселый, денежный.
- Я с ними не могу, - вздохнула подруга, присаживаясь на кровать.
- С кем, с ними?
- Ну, с этими - она показала орлиный нос.
Полынцев сидел за столом напротив грузина и тоже пил кофе, правда, по-мужски, с коньячком. Ну, как прикажете начинать неприятный разговор с человеком, который совсем недавно вытащил тебя из моря, пригласил в свою компанию, встретил с таким радушием. Неудобно, неблагодарно, не по-человечески как-то. Что там ОРД по этому поводу советует? Зашифрованный опрос? Как же его тут зашифруешь? Разве что, попробовать с фланга обойти?
- В растрепанных чувствах я, Вахтанг, - сокрушенно сказал Андрей, прихлебнув из чашечки. - Не получается у меня с Юлькой ничего. Даже не знаю, как быть - плюнуть, что ли? Или еще помучаться?
- Э, мучаться не надо, дорогой! - вскинул указательный палец грузин. - Если чувствуешь, что хода нет - плюй! Найди себе хорошую девочку, смотри здесь их сколько. Зачем ломиться в закрытые ворота?!
- А если нравится?
- Тогда тем более. Чем сильней нравится, тем дальше плюй, - он махнул рукой за окно. - Пусть летит себе.
- Плевок?
- Почему плевок?! Женщина.
- Интересная у тебя логика. Объясни.
Вахтанг, склонившись к столу, интимно зашептал.
- Все очень просто, надо выбирать только тех женщин, которые в тебе вкус имеют. Тогда без осечки.
- В твоем вкусе, ты хотел сказать?
- Нет. Которые к тебе... у тебя... в общем, которым ты нравишься.
- А понял. Только, как быть, если такие самому не нравятся? На меня, к примеру, все толстушки западают, а я на них смотреть не могу, что называется, в голодный год за тазик пельменей не стал бы...
Грузин распрямился восклицательным знаком.
- Слушай, выбери среди них ту, которая меньше всех не нравится и ухаживай себе на здоровье.
Полынцев покачал головой.
- Странный у тебя подход.
Вахтанг поднял ладонь в успокоительном жесте.
- Верный зато. Никогда еще не подводил, - он снова склонился к столу. - Скажи, дорогой, кто в нашей компании был тебе самый несимпатичный?
- Елисей, я думаю, - ответил Андрей, исключив из списка присутствующих.
- Я о женщинах, ты что?!
- А. Ну, тогда на мой вкус - Яна.
Грузин, удовлетворенно кивнув, подошел к холодильнику, с хрустом распахнул чуть пристывшую дверцу.
- И на мой вкус тоже! Давай выпьем, генацвале за совпадение наших вкусов. Хотя, мне лично, полненькие очень даже нравятся. - Он вытащил початую бутылку коньяка, повядшую зелень, резаный на блюдечке, лимончик.
Полынцев с радостью подставил чашечку. Пить ему совершенно не хотелось, но алкоголь провоцировал человека на откровения, вытягивая из него, порой, самые неожиданные признания. Это было сейчас, как нельзя, кстати. Да и Вахтанга, кажется, понесло.
- Я думал, она тебе, наоборот, больше всех нравилась.
- Э! - вскинул палец грузин. - Всех больше мне, как и тебе, нравилась Юля! Молодой, упругий: попка - персик, грудь - арбуз, слушай. Вах!
