Николай Леонов - Долг платежом страшен
Увидев Гурова и Крячко, он жизнерадостно захохотал, обнял обоих за плечи и поволок за собой в гостиную.
– Великолепно! – с небольшим акцентом горланил он. – Друзья, разрешите вам представить верного рыцаря нашей несравненной Марии – комиссар Гуров собственной персоной! Неустрашимый борец с русской мафией! И его верный оруженосец…
– Странное какое-то распределение ролей! – обиженно шепнул Гурову Крячко. – Почему это ты комиссар, а я всего лишь оруженосец? Переведи ему, что я не согласен.
– Вообще-то он по-русски говорит, – заметил Гуров, обозревая компанию, которая оккупировала его гостиную. – Сам можешь все сказать.
В комнате было не менее десяти человек. Знакомых Гурову было всего двое – актеры из театра, где служила Мария. Остальные лица он видел впервые, но, без сомнения, люди, присутствовавшие в помещении, имели непосредственное отношение к богеме. Все они были загорелые, белозубые и стильно одетые – с необходимой небрежностью, разумеется. Только один человек выделялся из этой компании. Вид у него был чересчур официальный. К тому же, в отличие от прочих, он смотрел на Гурова безо всякого любопытства, с некоторым раздражением даже. Впрочем, он и на остальных смотрел точно так же, поэтому Гуров не стал обижаться.
– Приветствую, господа! – произнес Гуров с любезной улыбкой. – Я немного растерян. По-моему, мы сегодня не ждали никаких гостей. Но раз уж так случилось, прошу чувствовать себя как дома. Только сразу хочу предупредить – жену вам не отдам. Тут меня назвали рыцарем и комиссаром, а с этими персонажами шутки, сами знаете, плохи!
Паоло Баттини выслушал Гурова с восхищенной улыбкой и зааплодировал.
– Великолепно! – провозгласил он. – Русские люди отличаются непревзойденным чувством юмора, я всегда это говорил. Но вы напрасно беспокоитесь, господин комиссар! Никто не дерзнет забрать у вас жену. Мы явились лишь за великой актрисой – Марией Строевой! – Он сделал широкий жест, словно находился на сцене перед переполненным залом, и поцеловал Марии руку. – Великая актриса вам не принадлежит, господин комиссар! Она принадлежит великому искусству!
Теперь аплодировала вся компания, кроме сумрачного человека в официальном сером костюме.
– Все это прекрасно, – заметил Гуров. – Но пока час великого искусства не наступил, я все-таки забираю у вас свою жену.
Он поклонился, взял Марию под руку и увлек за собой на кухню. Неутомимый Паоло сделал движение, явно намереваясь следовать за супружеской парой, но путь ему с весьма недвусмысленным видом заступил Крячко.
– Прего, сеньор! – сурово сказал он. – Оставайтесь на месте! Разговор конфиденциальный, и вам при нем присутствовать не положено. Кроме русской мафии, существует также и итальянская, и мы не можем сбрасывать этот факт со счетов. Понимаете, о чем я?
– Вы подозреваете меня в связях с нашей мафией?! – потрясенно спросил режиссер.
– Прямых подозрений пока нет, – не моргнув глазом, ответил Крячко, – но осторожность никому еще не мешала. Гуд-бай!
И, оставив остолбеневшего собеседника стоять посреди гостиной, полковник Крячко присоединился к Марии и Гурову.
– Сюда, надеюсь, не ворвутся? – недовольно спросил Гуров. – Как хочешь, Маша, а эти итальянцы, на мой вкус, чересчур общительны. Англичане в этом плане мне нравятся больше. У вас нет никаких контрактов с английскими режиссерами?
– Глупая шутка, Гуров! – с досадой сказала Мария. – Ну, пришли люди, радоваться надо! Видел, что творится на лестнице?
– На лестнице творится форменное безобразие. Впору конную милицию вызывать, – сказал Крячко. – Но сюда уже никто не ворвется, гарантирую.
Мария подозрительно посмотрела на него, но лицо полковника Крячко выражало полнейшее простодушие, и Мария успокоилась. Она повернулась к мужу.
– А теперь я хочу знать, что случилось? – спросила она. – Почему у вас такой загадочный вид?
– Вид у нас просто деловой, – сказал Гуров. – Потому что мы к тебе по делу. Тут вот у нас появилась одна интересная фотография. Посмотри, может быть, узнаешь на ней кого-то?
Он достал снимок, который был распечатан с файла, скопированного Гуровым в офисе Тишкова, и протянул его Марии. Она взяла листок без особого любопытства, но тут же лицо ее побледнело, а пальцы слегка задрожали.
– Боже! – прошептала она. – Так вы их нашли?!
– Пока мы нашли только эту фотографию, – нетерпеливо сказал Гуров. – Но с тобой все в порядке? Может быть, налить тебе воды?
– Нет-нет, все хорошо, – словно в забытьи пробормотала Мария, широко раскрытыми глазами глядя на снимок. – Да, я узнала двоих. Насчет третьего я не уверена, но вот этот, представительный, с мускулатурой, точно был в больнице у Пчелинцева и клялся мне в своей преданности. Ничего себе поклонничек! А вот и этот жирный, которого приятель называл Слоном. Вот он, с краю. А сам приятель, кажется, вот этот шибздик, но в нем я как раз не уверена. Хотя что-то знакомое мне в этой фигуре видится.
– Мы сейчас навестили гражданина Лагутина, на которого тоже наезжали, – сказал Гуров, отбирая у нее фотографию. – Он опознал на этом снимке еще двоих. Еще раньше Пчелинцев тоже узнал человека, приходившего в больницу. Таким образом практически половина из этих людей опознана.
– Ну ты скажешь тоже! – возмутился Крячко. – Опознаны все сто процентов, потому что остальных я видел в офисе «Шпоры» своими глазами и смело могу утверждать, что все они присутствуют на этом снимке. Таким образом перед нами групповой снимок коллектива коллекторского агентства, за исключением внештатных сотрудников…
– А эти «внештатные сотрудники»… – с беспокойством спросила Мария. – Они у вас кого-нибудь узнали на этом снимке?
– Увы! – сказал Гуров. – Как я и предполагал, задержанные нами любители бейсбольных бит в силу ограниченности интеллекта с уверенностью опознать никого не смогли. Тем более что видели они своих работодателей в строгих костюмах и на иномарках, а здесь вся компания в полуобнаженном виде. Это сбивает их с толку.
– Но ведь это плохо? – сказала Мария, с тревогой глядя на Гурова.
– Хорошего, конечно, немного, – согласился Гуров. – Но ничего страшного. У нас еще есть Пчелинцев, Калинин, Лагутин. Наконец, у нас есть банк, который пользовался услугами «Шпоры». Наверняка у этого банка много должников. Придется поработать и выявить их всех. Наверняка многие дадут показания против «Шпоры».
– Странная вообще-то вещь получается, – задумчиво сказала Мария. – С детства нас учат, что не возвращать долги – это плохо, а вы со Стасом как будто хотите доказать обратное.
– Пусть возвращают долги цивилизованными методами, – строго сказал Гуров. – То, что один человек негодяй, вовсе не основание для десяти других тоже становиться негодяями. А ты уже видела, что происходит с людьми, которые делают выколачивание долгов своей профессией. Они потихоньку звереют.
– Вы арестуете этих? – Мария кивком показала на снимок.
– Вся штука в том, что пока арестовывать-то и некого, – нахмурился Гуров. – Против тех сотрудников агентства, которые находятся на месте, у нас ничего серьезного нет, а главные фигуранты куда-то исчезли. Сначала нужно найти их, получить признание, а там можно будет приниматься и за агентство в целом.
– В общем, забот полон рот? – заключила Мария. – Все ясно. Тогда ставлю тебя в известность, Гуров, что завтра я отправляюсь с утра в театр. Мне надоело быть домашней хозяйкой. Да и перед народом, как говорится, совестно.
– Но у тебя еще голос не восстановился, кровоподтеки на шее, и машина твоя разбита! – ужаснулся Гуров.
– Я даже не успела к ней как следует привыкнуть, – улыбнулась Мария. – А проблему шеи я в некоторой степени решила. В общем, пора мне выходить из спячки.
Гуров озабоченно посмотрел на Крячко.
– Не хотелось мне говорить этого при жене, – признался он, – но, чувствую, придется. Меня беспокоит безопасность Марии. Как-никак, она свидетельница. Она видела убийцу. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
– Гуров, не пугай меня! – взмолилась Мария. – Ты же сам не веришь в то, что говоришь. Вчера ты объяснял мне, что преступники теперь, скорее всего, затаятся, а сегодня…
– Нам постоянно приходится ставить себя на место преступников, – согласился Гуров, – но это не всегда получается. До конца никогда не известно, что может прийти им в голову. Я прошу тебя посидеть дома по крайней мере еще дня два. За это время мы со Стасом обязательно что-то предпримем, чтобы свести опасность до минимума. Я говорю серьезно. Один раз ты уже действовала на свой страх и риск.
– Полковников нужно слушаться! – назидательно заметил Крячко. – Полковники плохого не посоветуют.
Мария беспомощно посмотрела на обоих.
– До чего вы противные! – сказала она наконец. – Ну ладно, вы меня так запугали… Еще два дня я обязуюсь сидеть в этой клетке, но потом даже не заикайтесь об этом. Кроме ваших разборок с бандитами, в этом мире существуют и еще кое-какие дела.
