Андрей Воронин - Комбат. За личное мужество
– Да, ну и что из этого?.. – попытался с прежней самоуверенностью спросить Константин, но голос его предательски дрогнул.
Анжела уловила этот момент слабости и, закинув ногу на ногу, предложила:
– Рассказывай. Я вся внимание. Дальше будем действовать вместе. Как партнер я тебе буду более интересна, чем этот сопливый Гарик. Кстати, где он сейчас?
– Дрыхнет, – проговорил Константин, нервно постукивая пальцами по столу.
– Итак, твой бывший хозяин, Малиновский, придумал гениальную аферу… – начала Анжела, чувствуя, что Константин уже не имеет над ней прежней власти.
– Это не афера, детка, а схема. Гениальная схема… – сказал Константин, стараясь взять себя в руки.
– Какая разница?! – передернула плечами Анжела.
– Подрастешь – поймешь… – ухмыльнулся Константин, очевидно прикидывая, что и как можно рассказать ей.
Он огляделся, снял с полки нож с тонким клинком и острым жалом, вышел и вернулся с куском мыла.
Анжела удивленно спросила:
– Зачем это тебе?
– Успокаивает… Меня это успокаивает. Когда я вырезаю фигурки, меня это успокаивает… – пробормотал Константин.
Постелив на стол газету, он действительно занялся вырезанием.
– Когда кончится вся эта хрень, я умотаю куда-нибудь на Багамы и день и ночь буду вырезать солдатиков… Любовь моя, поедешь со мной на Багамы?! – спросил он, театрально вздымая брови.
– Ладно, не кривляйся, рассказывай! – сказала Анжела. – Только с самого начала и по порядку.
– Хочешь по порядку – будет тебе по порядку… – кивнул Константин. – В общем, раньше я работал охранником у господина Малиновского, зятя небезызвестного Рубинштейна, богатого, очень богатого человека. Лиза – его дочь, умница, красавица. Живи радуйся…
– Ты был ее любовником? – спросила Анжела.
– Для тебя это так важно? – хмыкнул Константин.
– Теперь уже нет, – пожала плечами Анжела.
– Рубинштейн дал своему зятю руководящую должность. Но тому, вишь ли, не хватало адреналинчика… Пейнтбол, страйкбол, игра в бомжиков… А в один прекрасный момент Малиновский решил, что и сам он может неплохо зарабатывать. И придумал эту схему. «Легион». Тайное общество, членом которого мог стать только богатый, очень богатый человек. Ему, зятю самого Рубинштейна, люди верили. Доверяли. Как я понимаю, он собирал взносы. А потом эти деньги переводил за границу…
– А в чем смысл? – уточнила Анжела.
– Смысл… Ну, у богатых свои заморочки. Престижно быть в одном обществе с сильными мира сего. Малиновский обещал всем поддержку. И финансовую в том числе, защиту от посягательств на их жизнь… Только это все липа была…
– Почему ты так считаешь?
– Когда на одного из его клиентов наехали, Малиновский нашел меня. Попросил обеспечить безопасность. Ну и в общих чертах поделился со мной своей идеей. Но я вскоре понял, что он сам своих легионеров боится. Потому и исчезать начал. То на пару дней, то на неделю.
– А про чемоданчик ты как узнал? – напомнила Анжела. – Я не совсем поняла, что там лежит, в этом самом чемоданчике?
– Узнал… – задумчиво пробормотал Константин и искоса глянул на Анжелу: – А с чемоданчиком ты мне можешь помочь…
– Почему «мне», а не «нам»? Ты что, Гарика со счетов скинул?
– Гарик… Гарик – так, временный попутчик. А вот ты… Из тебя, лапа, и в самом деле можно пользу извлечь. Ты же можешь у Лизы код узнать. Мне она не скажет. А тебе, как женщина женщине…
– А ты уверен в том, что она этот код знает? – спросила Анжела.
– Я уже ни в чем не уверен… Ни в чем… – потупил взор Константин.
– А что там, в этом чемоданчике, находится? – вновь спросила Анжела.
– Там, насколько я понимаю, списки тех, кого Малиновский успел завербовать в свой «Легион», номера их счетов, с которых он перекачивал денежки… – сказал Константин, продолжая вырезать из мыла фигурку. – Я точно не знаю, кому и какие условия ставил Малиновский. Но у меня тоже голова на плечах есть. Я иду дальше. Я собираю новый «Легион».
– То есть начинаешь свою собственную игру? – уточнила Анжела.
Константин кивнул:
– Да. Теперь мою игру. Жесткую. Даже очень жесткую… игру без правил.
– Это будет наша игра! – заявила Анжела. – И в ней, как в каждой игре, будут правила…
– Да ладно тебе… Машина уже запущена. Нет времени писать списки, строить пирамиду… Как только нужные нам люди подпишут бумаги, мы избавимся от них.
– И в чем смысл?
– Смысл в том, что в каждом договоре есть пункт: «При насильственной смерти легионера или члена его семьи организация берет на себя расследование всех обстоятельств убийства». И пока будет вестись расследование, солидные средства перекачаются на один из твоих, слышишь, твоих счетов.
– Не понимаю, – пожала плечами Анжела. – Ты что, был уверен в том, что я с тобой поделюсь этими средствами?
– Но ты же хочешь, да что там, жаждешь стать моей женой… Разве нет? – спросил Константин.
Анжела смутилась и даже чуть покраснела, чем потешила самолюбие Константина. Он удовлетворенно крякнул.
– Насколько я поняла, если ты прописал «при насильственной смерти», то ты эту самую насильственную смерть и будешь организовывать? – вернулась к сути дела Анжела.
– Не я, – ухмыльнулся Константин. – Мы об этом позаботимся. Одного из исполнителей мы нашли.
– «Мы», я так понимаю, – это ты и Гарик?
– Да, а что?
– А то, что Гарик, сколько его знаю, всегда был трепачом, хуже бабы… Может, не стоит его посвящать во все тонкости?
– Ну-у, там посмотрим… – пробормотал Константин.
– Так что стоит у тебя, то есть у нас, в ближайших планах? – спросила Анжела.
Константин глянул на часы и сказал:
– Сейчас мне позвонит один человек. Он должен будет убрать…
– Рубинштейна? – спросила Анжела.
Константин, глянув искоса на Анжелу, кивнул.
– А ты в этом человеке уверен?
– Более чем. Он жадный. А жадные готовы землю грызть, чтобы получить то, что хотят.
– А ты не боишься, что он разболтает…
– Этот не разболтает!
– Почему ты в этом так уверен? Он что, немой? – пожала плечами Анжела.
– Не-а… Заика. Да еще контуженый или там опаленный… в маске ходит…
– Странно, – вновь пожала плечами Анжела. – Ну да ладно. Моя здесь какая роль?
– Твоя?.. – задумался Константин.
– Ну да…
– Ты вот что… попытайся найти эту Лизу. Дочь Рубинштейна. Ты же, как-никак, теперь ее знаешь… – хмыкнул Константин. – Нам код нужен от этого чемоданчика, где списки, счета «Легиона». Нам она ничего не говорит. А тебе, может, скажет.
– Самого Малиновского, я так поняла, ты уже успел отправить на тот свет? – спросила Анжела.
– Да заигрался он. Ушел в бомжи и не вернулся. С женщиной одной сошелся. У них с Лизой все равно дело к разводу шло. И Рубинштейн на коней сел. Я сначала хотел только фотки Малиновского в облике бомжа с этой его дамой сердца Рубинштейну по Интернету послать. Но потом по ходу переиграл.
Анжела хотела еще что-то спросить. Но тут ожил мобильный Константина.
– О, вот и Заика звонит, – сказал Константин и процедил в трубку: – Хэллоу.
Но, как поняла Анжела, звонил кто-то другой.
По мере того как Константин слушал абонента, он изменялся в лице, бледнел, в конце концов злобно крутнул головой и спросил:
– Значит, этого Коляна выпустили? Если это так, его убирать нужно, и немедленно… Нет, Гарик, нет! У механика будет его работа, а Коляна ты уберешь. И немедленно. Все. Мне сейчас механик звонить должен. А эту, как ты сказал там ее зовут… Серафиму Карловну… мы на себя возьмем. Кто-кто… Дед Пихто. Потом узнаешь. Все. Времени тебе до вечера… Диктуй точный адрес этой глазастой Серафимы.
– Это что, Гарик звонил? – удивленно спросила Анжела.
– Гарик, Гарик… – недовольно поморщился Константин.
– Я думала, он спит еще…
– И я думал, что он спит… А он уже весь в делах… – задумчиво пробормотал Константин.
– Что-то случилось? – спросила Анжела, с тревогой глядя на Константина.
– Случилось… По всему городу морду мою развесили. Бомжеватый алкаш один и старушка запомнили. Фоторобот составили. Теперь никуда не сунешься.
– Так что это за свидетели! – скептически хмыкнула Анжела. – Бомж и полуслепая старушка…
– Полуслепая… Ничего себе полуслепая… Где она меня высмотрела… может, в глазок видела… или в окно… Суть не в том. Свидетелей нужно убрать. От греха подальше…
– Убрать – это убить?
– Нет, к себе пригласить…
– Но как же тогда от греха подальше… Если убить, то, значит, наоборот…
– Что «наоборот»?
– Убить – грех…
– Слышь ты, Анжела! Ты выпендриваешься или как?! Как говорится, любишь кататься – люби и саночки возить… Или ты хочешь чистенькой остаться? Если меня сейчас в ментовку загребут, дело лопнет. Так что кого-кого, а этих двоих свидетелей придется убрать. И немедленно. Гарику я поручил алкаша Коляна, бывшего сожителя Маруси, с которой Малиновский тусовался, а тебе придется к этой Серафиме Карловне наведаться.
