Владимир Колычев - Бандитская Голгофа
Руки у нее красивые — тонкие, нежные, пальцы длинные, ровные, правда, ногти подстрижены коротко.
— Чабрец, мята, зверобой…
— Давайте зверобой. Давно пытаюсь убить в себе зверя.
— Не похожи вы на зверя, — с интересом взглянула на него Ульяна.
— Ну, звери бывают нежными и ласковыми…
За окном вдруг послышались чьи-то голоса, и она подошла к окну, близоруко щурясь и пытаясь рассмотреть, что там.
Никита тоже глянул в окно. Зрение у него стопроцентное в любую погоду, и он вмиг узнал в крупном щекастом мужчине Германа Даниловича Пережогова. Его фотографию он видел в Интернете, а память у него неплохая.
Пережогов не стал ждать, когда хозяйка дома откроет перед ним калитку. Это сделал его телохранитель — широкоплечий детина в коротком пальто. Он шел впереди, за ним следовал его босс, над которым держал зонт еще один «бык».
Пережогов был чем-то недоволен, но тревожных терзаний в нем явно не ощущалась. Охрана для его светлейшей персоны явно недостаточная… Но ведь Годовиков говорил, что на дачу он с собой берет двух-трех, ну, в лучшем случае, четырех телохранителей.
Один боец шел впереди, второй — сзади, а третий стоял возле «десятки» Никиты и разглядывал номера.
А номера не местные, из Краснодарского края машина, где и находился Приморск. Видимо, телохранитель Пережогова заподозрил что-то неладное, но тревогой еще не разродился, хотя смутные сомнения уже терзали его душу.
Ульяна не знала, радоваться ей или печалиться приходу гостя. Вроде бы и бояться его нечего, но не было у нее желания видеться с ним.
А Пережогову все равно, ждут его здесь или нет. И сам он наглый как танк, и его телохранитель пер, как бульдозер, готовый смести все на своем пути.
И отвал у этого бульдозера был — боевой пистолет, который он направил на Никиту, едва зашел в кухню.
— Кто такой?
— Да вот, дом хочу купить. — Никита обвел взглядом кухню.
— Ульяна, а чего гостя дорогого не встречаешь? — громовым голосом спросил Пережогов.
Он стоял в прихожей и оттуда смотрел на Ульяну. И на Никиту косо взглянул, наверное, приревновал его к ней.
— Здравствуйте, Герман Данилович! — вымученно улыбнулась Ульяна.
— А чего так невесело?.. И что это за гость у тебя?
Пережогов не узнавал Никиту. Это говорило о том, что ситуацию с Ларисой он пустил на самотек. А ведь жареный петух должен был кое-куда его клюнуть.
— Да вот, про дом спрашивает.
— Бажен, глянь, что там у него! — обращаясь к своему напарнику, распорядился телохранитель, который стоял рядом с Пережоговым.
Ульяна вышла из кухни, а Бажен, пропустив ее, направился к Никите.
— Руки поднял!
Тот кивнул и, пристально глядя на него, стал расстегивать куртку. Парень напрягся, но, когда Никита поднял руки, расслабился. И зря. Распахнув полы куртки, чтобы обыскать незнакомца, телохранитель увидел подмышечную кобуру с торчащей из нее рукоятью пистолета.
Парень на мгновение опешил. Вроде бы Никита и не пытался сопротивляться, позволил себя обыскать, а тут вдруг ствол — несовпадение какое-то. Но пистолет есть, значит, перед ним враг, которого нужно обезвредить, и эта мысль мобилизовала его на решительные действия. Только вот Никита не дал ему времени сосредоточиться. Руки у него уже были подняты, и ему ничего не стоило, сжав кулак, опустить его на голову противника. Он ударил его костяшками пальцем в надбровье, в точку, где находился болевой узел. Удар удался, и телохранитель мешком рухнул на пол.
Никита бил изо всех сил, на поражение, поэтому его удары могли закончиться для противника летальным исходом. Ему вовсе не хотелось увеличивать счет своих жертв, но и рассчитывать силу удара он не собирался. Ситуация сейчас такая, что лучше перебдеть, чем не добить.
Оставив поверженного противника лежать на полу, Никита устремился за Пережоговым, который, обнимая Ульяну за талию, следовал в каминный зал к огню.
Второй телохранитель, надеясь на своего напарника, упустил Никиту из виду, но все-таки успел среагировать на резкое изменение обстановки. И даже смог бы выстрелить в него, если бы прихожая оказалась шире хотя бы на полшага. Но парню не хватило пространства и времени, а упование на пистолет ослабило его готовность к рукопашной схватке. Зато Никита не делал ставку на оружие, потому что не успевал достать пистолет из кобуры. У Пережогова оружия при себе, похоже, не было, поэтому его можно взять голыми руками.
Но телохранитель мог оказаться непреодолимой преградой на пути к своему боссу. Большие шкафы громко падают, но для этого их еще надо уронить. И если что-то пойдет не так, то Никите несдобровать…
Он перехватил руку, в которой боец держал пистолет, стал выкручивать ее во внешнюю сторону. Как чувствовал он, что это будет непросто — слишком уж мощным казался противник. Но ведь он и не собирался заламывать его, всего лишь заставил поднять голову, и добился своего. Телохранитель инстинктивно задрал подбородок, этим Никита и воспользовался. Его рука была готова для удара, и согнутыми фалангами пальцев он убойно пробил в кадык. И плевать ему, выживет парень или нет.
Пережогов действительно не имел при себе оружия, но, надо отдать ему должное, он не стал убегать от Никиты, и за Ульяну не спрятался, а принял боевую стойку, чтобы отразить возможную атаку.
Но Никита и не собирался вступать с ним в рукопашную схватку. Телохранители обезврежены, Пережогов не нападал, поэтому он спокойно мог достать из кобуры пистолет и наставить ствол на магната.
— Эй, ты чего? — поднимая руки, в паническом замешательстве пробормотал тот, отступая.
Следуя за ним, Никита зашел в зал и краем глаза увидел за окном третьего телохранителя. Возможно, он шел, чтобы сообщить о своих догадках. Шел быстро, но не бежал, значит, еще не знал, в какой переплет попал его босс.
— Спиной ко мне!
— Эй, мужик, не дури! — Пережогов не стал пытать судьбу и на одеревенелых от волнения ногах неторопливо повернулся к Никите спиной.
И тут же получил рукоятью пистолета по шее.
Никита не ставил себе целью вырубить жертву, он всего лишь слегка оглушил ее. Пережогов даже не упал, но в тиски попал. Никита сзади схватил его за шею и приставил к голове пистолет. В этот момент в каминный зал и вкатился третий телохранитель.
Как заправский спецназовец вкатился, держа пистолет обеими руками. Очень ловко у него это получилось и быстро, даже ствол он смог направить точно на Никиту. Только выстрелить не посмел, потому что испугался за Пережогова.
Никите как-то пришлось побывать примерно в такой же ситуации. Отморозок Лютого закрывался Ларисой, но это его не спасло. Никита тогда выстрелил сразу и очень точно, а этот побоялся попасть в своего босса. Зато сам Никита запросто мог его застрелить. Одной рукой он крепко держал жертву за шею, а другой навел ствол на телохранителя:
— Пушку брось!
Парень кивнул и выронил пистолет на пол.
— Что ты там про номера хотел сказать?
— Э-э… — растерянно глянув на Пережогова, промычал телохранитель.
— Краснодарские номера, да? Все правильно, я за твоим боссом из Приморска приехал… Зачем же ты, Герман Данилович, киллеров на меня натравил?
— Ты что-то путаешь! — прохрипел Пережогов.
— А чего ж ты не спрашиваешь, кто я такой? Не спрашиваешь, потому что знаешь…
Никита снова приставил ствол к его голове и повернулся к телохранителю:
— Дружков своих сюда тащи! И без глупостей! А то ведь сиротой останешься!
Пережогов кивнул, подтверждая распоряжение, и парень, схватив в прихожей своего лежащего напарника за руки, втащил его в зал.
В кухне тоже лежал человек, и его также надо было притащить сюда, чтобы держать в поле зрения, но тот сам пришел в себя, шатаясь, ввалился в комнату и замер в нерешительности, когда Никита навел на него ствол.
— Давай сюда! Считаю до двух! — Никита всем своим видом давал понять, что ему без разницы, будет жить этот парень или нет.
Телохранитель приподнял руки, разжимая пальцы, в которых находился пистолет, и тот с гулким стуком упал на пол.
— Давай, давай!
Парень присоединился к своим сотоварищам, и теперь Никита мог держать всю троицу в поле своего зрения. Если вдруг ситуация выйдет из-под контроля, он откроет стрельбу, и будь что будет.
— Поговорим? — спросил он, вжимая ствол пистолета в ухо Пережогову.
— О чем? — подавленно буркнул тот.
— А ты считаешь, что с тобой нельзя договориться? Ну, что ж, я и убить могу…
Не хотел Никита плодить трупы, да и нельзя было этого делать. Ульяна здесь, и она станет опасным для него свидетелем, а убить ее он в любом случае не смог бы, и не только потому, что она ему нравилась.
— Чего ты хочешь?
— Оставь Ларису в покое.
— И все?
— А этого мало?
— А как насчет акций?
