Владимир Колычев - Под тонким льдом чернеет дно
— Не надо! Не убивай!
Одной рукой парень держался за простреленный живот, а другой размахивал, пытаясь защититься от пули. Но Алмас уже жал на спусковой крючок.
— Замри! — крикнул Артем.
И выскочил из своего укрытия за штабелем ржавых железных решеток.
Рука у Алмаса дрогнула, и он промазал. Пуля взрыла пол в двух сантиметрах от головы приговоренного.
Следующий выстрел он предназначил Артему, который слегка замешкался и не смог опередить противника. Они разом навели друг на друга пистолеты.
— Бросай оружие!
— Опять советы? — презрительно ухмыльнулся Алмас.
— Это предупреждение!
— Предупредил? Ну, стреляй!
Ствол Сабурова смотрел Артему в лоб. Расстояние между противниками — каких-то пятнадцать-двадцать метров. И захочешь не промажешь…
— Или я буду стрелять!
— Лучше не пытайся…
— Да что ты можешь? — презрительно скривился Сабуров. — Это тебе не тир! Человека убить не просто!
— Знаю!
Алмас нарочно пытался вывести лейтенанта из себя. От злости может дрогнуть рука, смазаться выстрел.
— Что ты об этом знаешь? Привык за папочкой прятаться! Генеральский сынок!
— Все мы чьи-то сыновья… Я думал, ты навел обо мне справки. Про отца знаешь, а про медаль нет. «За боевые заслуги» у меня, за Чечню. И папа здесь ни при чем… Как же так, Алмас. Чеканкина выследил, убил, меня подставил, а в мое личное дело не заглянул…
— И Чеканкина выследил, — кивнул Сабуров. — И тебя убью!
— Может, лучше ноги сломаешь? Как Макееву!
— Ты не Макеев. Тебе ломать ничего не буду. Просто убью!
— Из-за Вики?
— Ты меня не зли!
— Она тебя не любит. Она тебя боится. Поверь, если я тебя убью, она плакать не станет… Вы не пара, Алмас. Она — звезда, а ты — чмо уголовное!
Артем сумел сохранить самообладание и при этом взвинтить самого Сабурова. Нанесенное оскорбление взбесило его, и он нажал на спусковой крючок. Артем немедленно выстрелил в ответ.
Все-таки дрогнула рука у Сабурова. Подвело его и стремление поразить противника эффектным выстрелом в лоб. Этого хватило, чтобы Артем избежал смертельного ранения. И все же пуля чиркнула его по голове, срезав с нее кусочек кожи вместе с волосами.
Артем держал под прицелом грудь противника. Но его рука не дрогнула, и пуля точно поразила цель.
Приложив к ране платок, Артем подошел к упавшему Алмасу… Это действительно не так-то просто — убить человека. Но, похоже, Артему это удалось. Увы — потому что хотелось увидеть Сабурова на скамье подсудимых. И к счастью — потому что преступник ответил за свои грехи, потому что никому больше не причинит зла…
Эпилог
Артем делал успехи. Если в прошлый раз на пути к Вике он был остановлен охранником, то сейчас шкафообразный молодой человек даже не попытался преградить ему путь.
Вика Москалева отдыхала после выступления, но Артем безжалостно нарушил ее покой.
— Уверен, что помешал, но у меня к тебе дело.
— Ты как снег на голову! — недовольно, но вместе с тем покорно посмотрела на вошедшего девушка.
— И без цветов!.. Может, это тебя утешит? — Артем протянул ей запечатанный конверт.
— Что это?
— Диск. С записью твоего… гм, концерта.
— Неужели! — встрепенулась Москалева. И порывистым движением вырвала добычу из пальцев. — В милиции говорили, что запись приобщена к уголовному делу!
Она вынула из конверта диск, посмотрела его на свет, как будто так можно было разглядеть порочность его содержания.
— Что еще тебе говорили?
— Что ты арестован, тебя обвиняют в убийстве…
— И ты говоришь об этом так спокойно? Могла бы посылочку мне передать. Или хотя бы пламенный привет!
— Привет?! Привет я передавала… Кажется…
— А врать ты не умеешь. Краснеешь. Это, кстати, больше «плюс», чем «минус». Но разговор не о том… Я, между прочим, в бегах. Мало того, что из тюрьмы сбежал, так еще и диск этот похитил. И все ради тебя. А ты меня даже не поцелуешь…
— Ты этого хочешь? — Девушка неловко потянулась к Артему губами, но на полпути остановилась.
Пальцем коснулась его головы в том месте, где пуля Царапнула кожу.
— Что это?
— Лишай обыкновенный… Целовать будешь?
— А-а… Откуда он у тебя?
— Подарок от Алмаса.
— Он что, лишайный?! — еще больше забеспокоилась Вика.
— Скоро еще и червивым будет, — цинично усмехнулся Артем. — Но это уже не заразно. Во всяком случае, для тебя.
— Почему?
— Потому что он к тебе больше не придет. Разве что только в страшном сне.
— Я тебя не понимаю.
— Не сбегал я из тюрьмы. За отсутствием вины выпустили… Чеканкина Алмас убил. Он же и Макеева искалечил. Не своими руками, но все же…
В подземном бункере, в помещении, куда таджики бросили гранату, Артем обнаружил два трупа и одного раненого человека со связанными руками. Мужчина находился в шоковом состоянии, бредил, и Артему в тот момент ничего не оставалось, как оказать ему первую помощь. Помог он остановить кровь и парню, которого пытался, но не смог добить Сабуров.
Оба раненых выжили. Представители следственного кабинета допросили обоих и выяснили ряд интересных фактов из жизни погибшего Сабурова. Оказывается, он действительно занимался наркотиками, не гнушаясь при этом грабить чужих и убивать своих. Так он ввязался в конфликт с таджикской наркомафией, что в конечном счете сыграло с ним злую шутку.
Николай Майоров признался в том, что, исполняя волю Сабурова, самолично натравил своих бойцов на Макеева. Дальше — больше. Рассказал он и том, как его люди следили за Викой, как узнали о шантаже со стороны Чеканкина, как была предпринята попытка убить сразу двух зайцев — и подлеца наказать, и Артема подставить. К счастью, безошибочно провести эту акцию преступникам не удалось…
Также Майоров поведал, как Сабуров усомнился в том, что Артема посадят на скамью подсудимых. Усомнился и поэтому сделал на него заказ. Это была его идея — прислать письмо начальнику оперативно-режимной части…
— И наркотиками он занимался, — продолжал Артем. — Кокаин, которым он тебя снабжал, незаметная мелочь в его оборотах… Кстати, у тебя могут при обыске найти кокаин?
— При обыске? — всполошилась Вика. — Где?! Дома?!
— Значит, дома что-то есть… Но ты не бойся, Сабуров на тебя не покажет. Не сможет.
— Почему?
— Потому что его больше нет. Убит при попытке оказать сопротивление… И компромата на тебя больше нет. Если, конечно, уничтожишь диск… Так что можешь жить спокойно.
— Это правда? — просияла девушка.
— Все-таки я был прав, — невесело и скупо улыбнулся Артем. — Я говорил Алмасу, что ты не станешь его оплакивать.
— Когда ты ему это говорил?
— Не важно… Все это уже не важно… Прощаться будем?
— Прощаться?
— А зачем я тебе такой лишайный?
Вика нравилась ему, но продолжать с ней отношения желания не было.
— Э-э, лишай можно вывести… — Москалева с озадаченным видом разгладила пальцем морщины у себя на переносице.
Судя по всему, ей тоже не очень-то хотелось играть с ним в любовь. И несуществующий лишай здесь вовсе ни при чем. Просто у них разные цели, образ жизни, несовместимые взгляды на смысл бытия. К единому знаменателю они могли прийти только в постели, да и то под хорошим хмельным градусом. Такая связь очень быстро станет каторжной для них. К счастью, они оба это понимают. И знают выход из этой ситуации.
— Не парься, все нормально. Не надо ничего выводить.
Не сказать что Артем улыбнулся нежно, зато, вне всякого сомнения, от всей души.
Выход прост. Девочка — налево, мальчик — направо, вот и всей сказочке конец.
Часть вторая
АЛЕЕТ ПАРУС ОДИНОКИЙ
Глава 1
Автомобиль, покачнувшись, остановился, и темнокожий водитель беззвучно хлопнул рукой по баранке, выражая таким образом недовольство пробкой.
Артем ничуть не удивился. Дорожные пробки для Лос-Анджелеса — явление настолько же естественное, как океан, горы и пальмы. С развязочного моста на хайвей хорошо просматривалось змеящееся тело автомобильной массы, растворяющейся где-то в тумане горизонта. Водяная пыль с океана смешивалась с выхлопными парами — смог поднимался в небо, уплотнялся, чтобы со временем закрыть солнце.
Впрочем, настроение у Артема было прекрасное. У Макса еще лучше — правда, он это вряд ли осознавал, потому как спал, уложив голову ему на плечо и выдыхая алкогольные пары. Бродяга Макс за свою не столь уж и долгую жизнь объездил чуть ли не полмира, и это при том, что всерьез страдал аэрофобией. Спасало его лекарство настолько же древнее, насколько и эффективное, — коньяк, водка, виски… Сегодня он лечился ромом, наклюкался так, что едва добрел до такси, где и вырубился.
