Татьяна Полякова - Вкус ледяного поцелуя
– Все никак не займусь окна почистить, – заметив мой взгляд, сказала Лидия Васильевна. – Старость не в радость, кости болят, на подоконник влезешь, а слезть уже мочи нет. Ну, зачем тебе сосед-то? Сотворил чего?
– Да вроде пока не успел. Есть сведения, что он состоял в близких отношениях с Еленой Ивановой, одной из женщин, убитых в универмаге.
– Видно, это ее мать приходила с месяц назад, выспрашивала.
– Ее. Она нам его адрес и сообщила.
– Ну, что я могу тебе сказать? Ванька – парень непутевый, всегда таким был. В отца пошел, а тот в своего папашу, то есть в Ванькиного деда. Оба сидели, ну и внучок по их стопам. Лет с пятнадцати начал куролесить, пока не начудил по-крупному. Чего-то не поделил с дружком и убил его. Ванькина мать, царство ей небесное, святая была женщина, уж сколько вытерпела. Ваньку ждала, все надеялась, образумится сынок. Померла в прошлом году. Здесь ее все уважали. Да и про Ваньку ведь ничего плохого не скажешь. Я не убийство имею в виду, а так, по соседскому делу. Вон клумбу копать никто из молодых не вышел, а он – пожалуйста. Тут я пристыдила его, что лестницу не убирает, так он с соседкой договорился, денег ей дал, она теперь полы моет. Есть у парня совесть.
– Вы его когда последний раз видели?
– Два дня назад. Он в командировку уехал.
– В командировку?
– Ага. С сумкой был. Значит, в командировку.
– А где он работает?
– Да здесь, на Литейном рынке. Дружок у него колбасой торгует, возит из Москвы. А Ванька при нем. После тюрьмы не больно-то устроишься. Хорошо хоть дружок выручил.
Я достала фотографию Серафимович и положила ее перед женщиной.
– Ее вы здесь случайно не видели?
Лидия Васильевна надела очки, внимательно поглядела на фотографию.
– Нет, ее не видела. Девки к нему заглядывали, конечно, иногда среди ночи такой концерт устроят, я по батарее стучала. Утром извиняться приходил, мол, загулял, бывает. Но эту я не видела.
– А Елену Иванову видели часто?
– Может, и видела, не больно-то я приглядываюсь, кто к нему ходит. Когда ее мать пришла, я так и сказала, бабы заглядывают, а которая ваша, я не знаю. Расстроилась она очень, у дочки муж хороший, а она с Ванькой связалась. Может, он ее сюда и не водил, чтоб с другими случайно не встретилась. У него ведь еще квартира есть, от тетки досталась.
– А где эта квартира?
– На Красноармейской. Адрес точно не скажу. Была там единственный раз с Ванькиной матерью, давно, лет семь, сейчас уж и не вспомню. Тетка умерла месяца два назад, он квартирантов хотел пустить.
Я задала еще пару вопросов о Ванином житье-бытье и простилась. Лукьянов по-прежнему ждал меня на втором этаже.
– Ну что? – спросил он без особого интереса.
– Похоже, парень отбыл в командировку. Соседка видела его два дня назад.
– Самое подходящее время для командировки, – кивнул Лукьянов. Уточнять, что он имеет в виду, я не стала. – Что ж, заглянем в квартиру, – вздохнул он, извлекая из кармана отмычки. Другая бы удивилась, но я Лукьянова неплохо знала.
– Давай заглянем, – согласилась я без особой охоты.
Квартира выглядела уютно, мебель была солидная. Слой пыли на тумбочке в прихожей указывал на то, что уборку здесь не делали довольно давно. Для начала мы прошлись по квартире, а потом Лукьянов приступил к обыску. Не знаю, что он ожидал найти, но его старания успехом не увенчались. Похоже, у хозяина не было тайн.
С некоторой печалью из-за впустую потраченного времени мы покинули чужое жилье. Я позвонила Вешнякову, а затем Виталию, мне нужен был адрес покойной тетки Мещерякова.
– Заглянем на рынок? – предложила я Лукьянову. – Пока есть время.
– Давай заглянем, – пожал он плечами.
Найти дружка Мещерякова оказалось не так-то легко, рынок был большой. Мы обошли все отделы, где торговали колбасой. Наконец нам повезло.
– У нас Мещеряков работает, – хмуро глядя на меня, сообщила тучная дама неопределенного возраста. – Вы из милиции? – уточнила она, косясь на Лукьянова. Я предъявила удостоверение. – Чего начудил? Подрался, что ли? Вот уж спокойно не живется…
– Что, скверный у парня характер? – улыбнулась я.
– Как вам сказать? Парень вроде ничего. Пока не накатит. Один раз выехать с рынка не мог, кто-то “Газель” оставил, дорогу перекрыл, так Ванька такое устроил… еле утихомирили. Он ведь за убийство срок мотал, а у них там у всех мозги клинит. А по работе вроде ничего. И помогает, и вообще… Конечно, с таким ухо востро держать приходится, но Вовка, хозяин наш, его дружок, вот и жалеет, пристроил, хотя мы в восторг особо не пришли.
– А где сейчас Мещеряков?
– Не знаю. Вовка сказал, что его несколько дней не будет.
– Кем он вообще работает?
– Шофером, грузчиком.
– В командировки часто ездит?
– В Москву через день, мы оттуда товар привозим. Вдвоем с Вовкой ездит, ну и тут помогает. Работа всегда есть.
– О его личной жизни что-нибудь знаете?
– Личная жизнь у него насыщенная, – хмыкнула женщина. – К кому здесь только он не подкатывал. Он вообще-то парень видный, а бабы, как известно, дуры, ну и липнут. Заходила тут несколько раз одна… Такая, знаете, вся из себя, я еще удивилась, этой-то что надо? Неужто получше найти не могла? И по телефону все ему названивала, у него мобильный. Зовут ее Ленка. А он ее особо не баловал, говорил с ней как-то сурово.
– Часто названивала?
– Иногда раз по пять на дню и все спрашивала, когда встретятся, я слышала. А он поворчит немного, а потом по-барски так: ну, ладно, приезжай.
– А хозяина вашего где можно увидеть?
– Владимира Степановича? Часам к пяти приедет. Я вам номер его мобильного дам, позвоните.
– А номер Мещерякова вы случайно не знаете?
– Знаю, конечно.
Она продиктовала оба номера, а я добросовестно записала их.
– Звони этому Вовке, – сказал Лукьянов. – Он должен знать, где его дружок.
Вовке я позвонила, представилась и объяснила, с какой стати он мне понадобился.
– Вы где сейчас? – спросил Владимир Степанович.
– На рынке.
– Я подъеду минут через десять.
Мы договорились встретиться у центрального входа, и, пока добирались до него, Владимир Степанович уже подъехал на “Мерседесе”, который, несмотря на возраст, выглядел весьма прилично.
– Это вы меня искали? – спросил он, подходя ближе.
– Если вы Елисеев…
– Он самый. – Парень внимательно посмотрел на меня и нахмурился. – Но ведь вы… Я вас по телевизору видел.
– Очень может быть. Убийства в универмаге взбудоражили общественность, все силы брошены на их раскрытие, в том числе и мои.
Лукьянов поспешил отвернуться, чтобы скрыть усмешку. Парень же моим ответом вроде бы остался доволен.
– Ясно. А Ванька здесь при чем?
– Одна из убитых женщин его хорошая знакомая.
– Это которая?
– У него их что, много было?
– Вагон и маленькая тележка. Бабы от него просто дурели, не пойму, почему. Ну, здоровый мужик, ну, морда симпатичная, но ведь относился он к ним совершенно по-свински. А им нравится. Мазохизм какой-то, ей-богу.
– Убили Елену Иванову. Вам о ней что-нибудь известно?
– А-а… Ленка. Слышал. Ванька рассказывал. Очень она его допекала. Замуж хотела за него. Хотя вроде была пристроена и муж неплохой. Баб не поймешь.
– А он к ней как относился?
– Трахал регулярно, прошу прощения. Думаю, она ему денег подкидывала. На день рождения часы подарила, дорогие. Видно, вправду любила дурака.
– А он?
– Ну… это у него спрашивайте. Когда звонила без конца, то вроде злился, но был доволен, видно, самолюбию льстило. Короче, не поймешь.
– Мещеряков сейчас в городе?
– Нет, насколько я знаю. Отпросился на недельку, к другу подался. У дружка проблемы. Я еще разругался с ним, говорю, на фига тебе чужие проблемы, живи спокойно, женись, заведи детей. А он уперся, как баран: дружок, говорит, мне все равно что брат, я ему обязан. Сидели вместе.
– А куда уехал?
– В Рязанскую область. Куда, точно не сказал. И что у дружка за проблемы, тоже.
– Он вам случайно не звонил?
– Вчера вечером.
– Что хотел?
– Да ничего. Поинтересовался, как без него справляемся, еще спросил, не интересовался ли им кто?
– Вас этот вопрос не удивил?
– Нет. Почему это должно меня удивлять? Мало ли какие дела у человека?
Мне, однако, вопрос показался интересным. И неожиданный отъезд Мещерякова тоже. Уехал он как раз на следующий день после убийства Ивановой. Возможно, памятуя свой “послужной список”, не хотел встречаться с милицией, а возможно, причина была гораздо серьезнее.
– Денег у вас он не занимал перед отъездом? – спросил Лукьянов.
– Занял. Двести баксов, хотя накануне получил зарплату.
– Что ж, спасибо за содержательную беседу, – кивнула я.
– Пожалуйста. – Владимир Степанович помялся и сказал со вздохом: – Если вы думаете, что женщин в универмаге Ванька… чепуха это. Иванова когда погибла? – Я назвала дату и время. – Вот-вот, – кивнул он удовлетворенно, достал органайзер, полистал и ткнул в нужную страницу пальцем. – Мы в этот день в Москве были. Выехали в шесть утра. Там у нас три точки. Пока объедешь… Домой вернулись только в половине девятого – не повезло, в пробку попали на Калашинском мосту. Потом до десяти разгружались. Никак он не мог…
