Евгений Сухов - Тюрьма глухаря
Подкатил топливозаправщик. Из машины резво выскочил молодцеватый мужичок и что-то энергично прокричал технику, критически осматривающему брюхо самолета, после чего подсоединил шланг к заправочной горловине. Слов Семен не расслышал: самолет, совершавший посадку, заглушал все звуки. Судя по всему, они понимали друг друга без слов, и техник, вытерев руки о ветошь, зашагал к ангару.
На забетонированных круглых площадках, словно начерченных циркулем, стояли два вертолета, подле которых, взобравшись на трапы, три механика критически осматривали провиснувшие лопасти. Группа пилотов, только что прибывших с рейса, с чувством смолила перед административным зданием, перебрасываясь короткими фразами. У одного из «кукурузников» немолодой инструктор в летной куртке что-то терпеливо вдалбливал долговязому хмурому парню, по всему видать, нерадивому курсанту. Тот лишь виновато кивал стриженой угловатой головой, соглашаясь едва ли не с каждым бранным словом.
– Где тут директор аэроклуба? – спросил Семен Чурсанов у невысокой плотной девушки в брючном костюме, стремительно выскочившей из здания.
– На первом этаже, вторая дверь направо, – приостановившись, ответила она и быстрым шагом заторопилась к инструктору.
Это был один из аэродромов, где за вполне умеренную плату можно было получить удостоверение пилота. Вот только что с ним делать потом? Но это уже другой вопрос… Судя по тому, что самолеты содержались в надлежащем виде, и по количеству инструкторов, что толкались в здании и на летном поле, можно было предположить, что дела на аэродроме двигались весьма неплохо. А по номерам дорогих машин, припаркованных на стоянке перед зданием клуба, было понятно, что он пользовался популярностью у обеспеченной прослойки населения. Очевидно, аэродром был некой отдушиной, когда в конце рабочей недели можно, невзирая на чины и дорогие костюмы с галстуком, побыть обыкновенными пацанами, реализующими свою мечту о небе.
Семен Чурсанов уверенно вышагивал по гулкому коридору, встречая служащих, посматривающих на него с заметным интересом. А вот и нужная дверь, отличавшаяся от остальных, выкрашенных в белый цвет, добротностью досок и темно-коричневым ламинированным покрытием. На двери черная табличка с золочеными буквами: «ДИРЕКТОР».
Семен постучался и, широко улыбаясь, заглянул в кабинет:
– Можно?
За письменным столом, уткнувшись в компьютер, сидел мужчина лет сорока и что-то внимательно разглядывал на мониторе.
– Вы ко мне? – поднял он круглое лицо на вошедшего Чурсанова.
– К вам, Савелий Несторович.
– Присаживайтесь. Желаете записаться на летные курсы? У нас требования для всех одинаковые. Сначала вам нужно…
– Совсем нет, – прервал его Чурсанов, – я к вам совершенно по другому поводу. По личному, если так можно выразиться.
– По личному? – откинулся на спинку кресла директор. – Очень интересно. И в чем же дело?
– Вы ведь оканчивали университет гражданской авиации?
– Да, – охотно согласился директор. – Сразу же после окончания работал на Крайнем Севере. Потом попал под сокращение, и меня направили сюда… Впрочем, не жалею, все уже в прошлом. Хотя летаю редко, но все равно к небу поближе, а это для меня главное.
– Вы летали на вертолетах?
– Да. Практически на всех, что были у нас в отряде. И на «Ми-6», и на «Ми-8»… Так что у вас за дело? Знаете, у меня сейчас много всего накопилось, надо как-то разгребать.
– Ну что вы, – энергично запротестовал Чурсанов, – я вас надолго не задержу. Савелий Несторович, мне просто хотелось бы, чтобы завтра в двенадцать ноль-ноль вы приземлились на крышу здания банка «Витязь».
– Это такая шутка? Поверьте, она не самая удачная.
– Совсем нет, я говорю серьезно.
– Вы в своем уме? – спокойно спросил директор. – Может, вам лучше обратиться к психиатру?
На руководящей работе Савелий Несторович пребывал уже без малого десять лет и справедливо считал, что повидал достаточное количество сумасшедших, думая, что его уже невозможно удивить. Но раз в полгода к нему заявлялся очередной посетитель, который все-таки раздвигал границы привычного удивления. Сегодняшний гость был из их числа.
– Вы не беспокойтесь, я ознакомился с техническими данными банка. Кровля здания выдержит, можете не сомневаться, – искренне заверил Чурсанов. – Она и рассчитана на такое приземление. Мало ли какая нештатная ситуация может произойти.
– Вы явно ненормальный, никто не собирается садиться на крышу банка.
– Мне очень нужно.
Стало даже как-то интересно.
– А мне что с того? Мало ли кому чего нужно? – с любопытством посмотрел на посетителя Савелий Несторович.
– А если я вас очень попрошу?
– Даже если вы мне сто раз поклонитесь в ноги, я все равно не собираюсь этого делать. А теперь освободите кабинет, мне нужно работать.
– Вижу, что у нас разговор не получается, жаль! – Чурсанов вытащил из папки, что держал в руках, несколько распечатанных листков и положил их на стол перед директором: – Взгляните на эти документы. Думаю, вам будет интересно.
– Что это еще за прокламации?
– Эта ваша деятельность за последние шесть лет работы в должности директора. Кстати, за это время в вашем ведомстве произошло четыре несчастных случая. Первые два случая – это отравление. Погибли два механика… Чего вы на меня так смотрите? Вы побледнели? Может, стоит вызвать врача?
– Не надо.
– Они выпили некачественного спирта. Откуда они его взяли?.. Это тот самый, что обычно привозят к вам в аэропорт по договоренности со спиртзаводом. Для чего? Чтобы мыть закоптившиеся самолеты. Знаете, я вот никогда не думал, что спирт можно применять в авиации таким образом. А оказывается, самолеты спиртом моют уже не одно десятилетие. Кто бы мог подумать! Вы же подменили пищевой спирт на метиловый, о чем бедняги даже не догадывались. Всю документацию вы потом исправили, но кое-что все-таки осталось. Вот это нам удалось вытащить из компьютера… Потом на вашем аэродроме разбились два курсанта, девушка и парень. Как оказалось, они не прошли предполетный инструктаж. Я уже не говорю о таких мелочах, как откровенное воровство, и о тех деньгах, что вам просто приносили в конвертах. Кроме того, в нашем распоряжении имеются исправленные бухгалтерские ведомости. Откуда взяли? Купили! Так что все ваши… художества потянут на весьма приличный срок. Что вы на меня так смотрите? Если не согласитесь на мое предложение, то уже завтра я отнесу весь компромат в прокуратуру. – Посмотрев на часы, Семен добавил: – Хотя нет, завтра у меня будут некоторые дела, мне нужно все-таки отыскать пилота, который бы помог, так что я сделаю это сегодня. Чего же тянуть, пусть оно уж как-то сразу завершится.
– Вы что, задумали ограбление?
– Вас не должно это интересовать.
– Хорошо, я согласен, – после минутной паузы произнес директор.
– Вот это уже другой разговор, – бодро отозвался Чурсанов. – Это будет не просто полет, за ваш труд я вам еще очень щедро заплачу. – Сунув во внутренний карман куртки руку, он вытащил пачку денег. – Надеюсь, за полтора часа полета достаточная сумма? Тем более это ничем особым вам не грозит. А теперь давайте обговорим детали…
Едва Чурсанов сел за руль, как прозвенел телефонный звонок. На экране высветилась привычная запись: «Номер неопределен».
– Слушаю, – ответил Семен.
– Вы опять поменяли телефон.
– Вижу, для вас это не стало преградой.
– Верно. Как обстоят дела с заказом, надеюсь, задержек не будет?
– Мне нечего добавить к тому, что я сказал вам раньше. Вы получите свой заказ в срок. Не хотел бы обременять вас деталями, но операция вступает в завершающую фазу.
– Очень на это надеюсь.
В трубке прозвучали короткие гудки. Этот неизвестный начинал действовать ему на нервы.
Глава 17. Я могу обжечь, или Мы можем начать все сначала
Игорь Алешкевич внимательно следил за женщиной, разливавшей в чашки чай, и, не удержавшись, приобнял ее за талию.
– Осторожно, я могу обжечь, – предупредила Ульяна.
– Ты меня и раньше обжигала, – невесело улыбнулся Игорь. – Было больно… Но, как видишь, я живу. Хотя жить без тебя очень непросто.
– По себе знаю: сначала больно, а потом привыкаешь.
– А тебе не кажется, что у нас получилось как-то по-семейному? Проснулись в одной постели, сейчас вот пьем чай. Знаешь, мне это чертовски нравится! Я очень сожалею, что с нами так получилось.
– Мне тоже жаль, – призналась девушка.
– Я думал, что ты была счастлива.
– Все не так просто…
– Ты ведь ушла сама.
– Да. Возможно, это была ошибка. Мне казалось, что наши с тобой отношения просто исчерпали себя.
– Теперь ты поняла, что это не так?
– Возможно, я была не права. Но с Семеном мы совершенно разные люди. Он не подпускает к себе. Я о нем ничего не знаю. Он очень закрыт. Ты проще. – Алешкевич слегка нахмурился. – Но это не в упрек.
