Владимир Колычев - Честный вор
– Ты, что ли, вместо Чермыша?
– Не вместо, а в помощь.
– Да ладно, в помощь. Этого «торчка» давно уже пора задвинуть. – Он выжидающе посмотрел на Артема и, не дождавшись никакой реакции, недовольно проговорил: – Ты чего молчишь?
– Я не молчу, – покачал головой Артем. – Я думаю.
– О чем? Тухлые расклады, да? Если честно, я не знаю, каким бесом тебя сюда занесло. Знаю, прогон по тебе был, воры тебя сюда толкнули. Зря они это затеяли, не приживешься ты здесь.
– Почему ты так считаешь?
– Не считаю, а знаю… Здесь наша власть, – качая головой, со снисходительной усмешкой сказал Швед.
– Чья – ваша?
– Наша.
– Бандитская?
– Ты сам сказал.
– А почему ты не скажешь?
– Ты все понял, зачем говорить?
– Бандитская власть, – по слогам проговорил Артем. – Как-то не очень звучит. Я тебя понимаю. Бандитом быть западло.
– Не западло! – вздыбился Швед.
– Бандит – это сила, с этим не поспоришь, – пристально посмотрел ему в глаза Артем. – Но тебе мало силы. Тебе хочется, чтобы тебя не за силу уважали… Ты вором хочешь быть. Законным вором.
– Кто тебе такое сказал?
– Ты не беспредельщик по своей натуре. Беспредела за тобой много, но это не ты такой, это жизнь такая дикая.
– Дикая, – согласно кивнул Швед.
– А раз жизнь заставляет, приходится и нам быть дикими. Это не страшно. Страшно стать дикарем. Дикарь, он только силу признает, для него другой правды нет. А у тебя есть правда. Но это не бандитская власть. Ты же не хочешь быть бандитом в законе?
– Бандитом в законе? – ухмыльнулся Швед. – Да как-то не думал.
– А вором в законе?
– Ну-у…
– Мастью ты для этого не вышел. Но масть можно… сделать более черной…
– С репутацией у меня все путем, не сомневайся. Но кто ты такой, чтобы мне тут на масть указывать? Не надо мне тут баки вправлять, сами фишку сечем, – с озадаченным видом проговорил Швед.
– Я здесь ненадолго, – сказал Артем. – Поставлю воровскую власть, и на выход. А если нет, тоже на выход. Вперед ногами.
– Это скорее всего! – оживился Швед.
Артем пожал плечами. Чему бывать, того не миновать. Все в руках Божьих.
А надолго он здесь или нет, об этом рано говорить. Никто не обещал устроить ему перевод на другую зону, после того как он добьется здесь своего. Но пусть Швед думает, что все так и будет. Пусть думает, что место воровского «смотрящего» может остаться за ним. Артем поможет ему, они вместе приведут порядки в зоне в соответствии с воровскими законами, сделают жизнь лучше, сытнее… Пока все это казалось мечтами, но Артем верил в успех, ведь когда поднимал волну в московском изоляторе, у него все получилось. Он верит в себя и в силу воровского закона, поэтому и здесь все будет в цвет. В черный воровской цвет…
Бунт мог быть шумным, бессмысленным и беспощадным, но Артем выбрал другой вариант. Он всего лишь устроил голодовку. Собрал вокруг всех сторонников воровской власти, объяснил им ситуацию и отказался от своей пайки в пользу обездоленных мужиков. Его поддержали человек десять, не больше, но уже через неделю голодала половина колонии. Сам Швед со своими людьми его поддержал. И мужики присоединились. Разумеется, начальству были выставлены требования – увеличить реальную норму довольствия, смягчить условия содержания, улучшить качество питьевой воды, установить умывальники в камерах…
Можно было объявить и забастовку, отказаться от работ на «промке», но Артем не хотел этого. Во-первых, производство, худо-бедно, кормило зону, а, во-вторых, ему нужен был простор для действий. В промышленной зоне он имел определенную свободу перемещения, а как встречаться с людьми, если всех зэков закрыть в камерах?..
В предчувствии самого настоящего бунта «хозяин» запросил дополнительные силы спецназа, Артем же задействовал против него средства массовой информации. Также к делу подключились и всякого рода правозащитники… И связь с волей Артем наладил, и поддержку получил. Эту поддержку чувствовал и Швед, он понимал, что за Артема подписываются реальные силы, поэтому и перешел на его сторону. Подумал, взвесил все «за» и «против» и принял правильное решение.
– Как там Чермыш? – спросил Швед у подошедшего к нему Артема.
Тот покачал головой. Как закрыли его в одной камере с воровским «смотрящим», так он до сих пор там и оставался. Чирик в штрафном изоляторе, под следствием, свита Чермыша деморализована. У Артема уже была своя свита, и он мог по ночам спать спокойно. Но за Чермышом присматривали, мало ли, вдруг выкинет финт.
– На баяне играет Чермыш, – ответил Артем.
– И звук есть?
– Да есть у него подгон по марафету.
Чермыша в этой жизни интересовал только морфий, поэтому он и не обострял отношения с Артемом, чтобы ему не перекрыли канал поставки. Хотя некуда уже было дальше обострять, после того как Чирик бросился на него с заточкой. Ясно же, кто заказал Артема… Конфликт остался, просто его заморозили до поры до времени.
– Может, усилить подгон? Оформить ему передоз, и все дела.
– Нельзя так, – покачал головой Артем. – Он в законе. Хоть и формально, но в законе.
– Формально?
– А какой он вор? Одно название только осталось… Но тем не менее… Будет толковище, будет постанова…
– Он и вор формальный, и «смотрящий» формальный, – согласился Швед.
– Ты «смотрящим» будешь. Если все это движение выдержишь. Если все в масть будет…
– А ты? – Швед напряженно посмотрел на Артема.
Его этот вопрос волновал больше всего. Не хотел он бодаться с Есаулом, но и место свое не уступит.
– Рядом пока постою.
– Пока?
– Если здесь все как надо поставим, я дальше поеду. А если нет, кому я такой бестолковый нужен?
– Ну, не бестолковый… Мозги ты, брат, промываешь четко… Нормально все будет, нормальную мы тут власть поставим, воровскую… Уже ставим…
– Связи на воле поднимать надо, заказы для нашей «промки» нужны.
Зона производила мебель – столы, стулья, тумбочки, все такое прочее. Для лагерей производила, для воинских частей. Товар уходил, а выручка практически не поступала. Но можно было по чисто коммерческим заказам работать, тогда в зону реальные деньги пойдут, а это солидная прибавка к столу.
– Да есть один вариант, – кивнул Швед. – И даже не один…
– И беспредел остановить надо. Чтобы мужиков не дербанили. Только на воровскую кассу и только по закону. Мужик нормально жить должен. И жить, и есть.
– Я бы и сам чего-нибудь захамкал.
– Потерпи, совсем немного осталось…
Начальник зоны выбросил белый флаг в тот же день.
Шумит промзона, идет работа. Производственные мощности полностью загружены. Заказы вдруг выгодные появились, и качество продукции значительно улучшилось, и жить стало лучше, веселее.
В зоне теперь только один «смотрящий» – Швед. До законного вора ему еще далеко, но путь он выбрал верный. И порядок у него реальный. Беспредела нет, законы соблюдаются, мужик сытый и довольный… Ну, не совсем еще сытый. Не так хороша пайка, как хотелось бы, но движение в лучшую сторону просматривается четко.
– Вчера в шестнадцатой камере новичка опустили, – сказал Маляров.
– По беспределу, – кивнул Артем.
– Значит, ты в курсе?
Артем скупо кивнул. Зачем говорить, если все и так ясно. Он хоть и не «смотрящий», но руку на пульсе держит.
– За беспредел наказывают, – пристально глядя на Артема, сказал «кум».
– Само собой.
– Что собираетесь делать?
Артем выразительно промолчал. Беспредельщики уже приговорены, их всех поставят на нож, чтобы другим неповадно было. Но «кум» об этом знать не должен, он может только догадываться.
– «Жмуры» мне здесь не нужны! – Майор правильно все понял.
– Не понимаю, о чем разговор, гражданин начальник, – изобразил легкую степень удивления Артем.
– Все ты понимаешь! И не надо мне здесь!..
– Все будет нормально, гражданин начальник. Наш интерес не пострадает.
– Меня волнует наш интерес!
– Я бы сказал, что мне плевать на ваш интерес, но не могу. Мы в одной лодке, начальник. Вы с одного борта за веслами, мы с другого. Не будет между нами мира, не будет и движения. Все вместе на дно пойдем…
– Я тебе еще раз говорю, мне покойники здесь не нужны!
– А если человек сам простудился и умер?..
Артем не выносил приговор беспредельщикам, это решение Шведа, законного «смотрящего», и он не мог отменить его, да и не собирался. Но если это решение усложняет жизнь лагерному начальству, он может внести кое-какие изменения. Беспередельщики могут умереть в результате несчастного случая, это статистику в отчетностях не испортит…
Никто же не высылал проверяющих по факту гибели Чермыша. Плохо вору стало, кровь в жилах забурлила, тромб со стенок сосуда оторвала… Смерть по естественным причинам, так в медицинском заключении и записано. Так, в принципе, и было. Не рассчитал «торчок» дозу, переборщил, оттого и склеился. Бывает. И Швед, конечно же, ни при чем.
