Неизбежная могила (ЛП) - Джоан Роулинг
Эбигейл просто смотрела на него, дрожа.
— Ей было шестнадцать, когда она зарезала своего трехлетнего сводного брата. Ревнуя к отцу, который любил его больше. Это случилось в 1860-х годах. Она отсидела двадцать лет, затем вышла, уехала в Австралию и стала медсестрой. Поэтому ты решила стать пожарным? Пыталась искупить вину? Потому что, думаю, совесть тебя гложет, верно? Иначе почему тебе все еще снятся кошмары о том, как ты разрубаешь Дайю на куски, чтобы свиньям было легче ее съесть. Ты сказала мне о пожарах, что терпеть не можешь, когда «страдают дети». Держу пари, так и есть. Наверняка это навевает кровавые воспоминания похуже, чем «Пираты Карибского моря».
Эбигейл побледнела. Ее глаза, такие же, как и у ее отца, стали черными и пустыми скважинами.
— Я оценил твою ложь, которую ты скормила Патрику после того, как он услышал твои крики во сне, но опять же, твоя ложь кое-что выдала. Кожаный кнут, которым порол себя Джордан Рини. Ты вспомнила о нем и пыталась связать со смертью Дайю. Его заставили пороть себя за то, что он должен был лучше присматривать за Дрейпером? Или за то, что он не смог найти потерянных свиней?
Эбигейл опустила взгляд на столешницу и не смотрела на Страйка.
— Итак: Дайю мертва, ты поручила Рини навести порядок, велев выпустить свиней на волю, как только они съедят останки тела, а потом уничтожить импровизированный загон. Ты спешишь на утреннее дежурство. Ты тщательно подбирала себе спутников на то утро, верно? Два человека, исключительно легко поддающиеся манипулированию. «Ты видел это, Брайан? Видел, Пол? Кэрри едет с Дайю! Вы видели, как она нам помахала?» Это важно, — продолжил Страйк, — потому что сидящее на пассажирском сиденье нечто, одетое в белое платье, — а Дайю уходила в лес в спортивном костюме, — не могло помахать, верно?
Эбигейл ничего не ответила, но продолжала курить, ее пальцы дрожали.
— Мне стоило пораньше догадаться, что находилось в том фургоне с Кэрри, — говорил Страйк. — Тем более, что Кевин Пёрбрайт написал это на стене своей спальни. «Солома». И все эти соломенные фигуры, которые каждый год мастерили для Явления Украденного пророка. Если дочь Джонатана Уэйса решила развлечь себя, мастеря из соломы в сарае, кто ее остановит? На создание миниатюрной фигурки ушло не так много времени, верно? Кэрри старается, чтобы ее заметили в Кромере, когда она в темноте несет фигуру в белом платье к воде, потому что важно зафиксировать, что они с Дайю действительно шли на пляж. Я разговаривал с Хитонами, семейной парой, с которой Кэрри познакомилась на пляже, после того, как она вышла из воды. Они поверили ей полностью, они даже не подозревали, что ребенка с ней не было. Они увидели туфли и платье и поверили Кэрри, хотя миссис Хитон сомневалась, что Кэрри была расстроена. Она упомянула, что та немного нервно хихикала. Я не думал о кукле из соломы, когда мистер Хитон рассказал, что фургон был покрыт «навозом и соломой». Я даже не сообразил, когда его жена сказала мне, что Кэрри побежала копаться в чем-то — в водорослях, как она полагала, — когда появилась полиция. Конечно, к тому времени уже должно было взойти солнце. Покажется немного странным, если на пляже обнаружат пучок мокрой соломы. Кэрри хотела разобрать его и выбросить в море. Однако, когда Хитоны сказали мне, что она была чемпионкой по плаванию, я задался вопросом, сыграло ли это какую-то роль в плане. Конечно, так оно и было. Нужно быть отличным пловцом, чтобы забраться прямо в глубокую воду, достаточно глубокую, чтобы вся эта солома не поплыла обратно на пляж, держать голову над водой, пока развязываешь фигуру, и оставаться на плаву, пока все это не уплывет в море. Гениальный план, на самом деле, и Кэрри отлично его воплотила.
Эбигейл продолжала смотреть на стол, ее рука с сигаретой все еще дрожала.
— Но было несколько промахов, — сказал Страйк. — Так всегда бывает с такими сложными планами. И это возвращает нас прямо к Бекке Пёрбрайт. Почему, когда ее сестра сказала ей, что видела, как Дайю вылезала из окна, Бекка придумала нелепую историю о невидимости? Почему, когда брат Бекки рассказал ей, что видел, как ты пыталась что-то сжечь в лесу – полагаю, Рини не смог тщательно уничтожить загон для свиней, а ты сама принялась за эту работу, несмотря на то, что шел дождь, — Бекка не разрешила ему упоминать об этом? Почему Бекка помогала тебе все это скрывать? Что могло убедить одиннадцатилетнюю девочку молчать и заставлять молчать других, когда она могла бы побежать прямо к твоему отцу и Мазу с этими странными историями и получить их похвалу?
Эбигейл подняла глаза, чтобы посмотреть на Страйка, и он подумал, что и она сама не прочь услышать ответ, потому что его не знала.
— Сейчас это кажется невероятным, но если когда-нибудь кому-нибудь удастся выбить из головы Бекки всю эту церковную чушь, я думаю, она расскажет довольно странную историю. Не думаю, что Бекка, когда она услышала о том, что видели ее брат и сестра, прямиком пошла бы к собственной матери или к Главам церкви. Полагаю, она направилась к Кэрри, которую, похоже, боготворила, будто она была ее настоящей матерью. Сестра Бекки сказала моей напарнице, что Бекка сделала бы буквально все для Кэрри. Думаю, Кэрри запаниковала, когда услышала, что есть свидетели, видевшие, как Дайю вылезла из окна, а ты жгла веревку в лесу. Она согласилась на инсценировку утопления, потому что боялась тебя, но я думаю, она надеялась, даже когда приводила в действие план, что на самом деле ничего не получится. Возможно, она надеялась, что ты разыгрываешь ее и что ты струсишь, когда дело дойдет до настоящего убийства своей сводной сестры в лесу. Думаю, когда Бекка продолжала делиться с Кэрри теми странными историями, которые она услышала от брата и сестры, и, возможно, рассказывала о непонятных событиях и поступках, которые заметила сама, Кэрри запаниковала. Она знала, что эту умную маленькую девочку нужно заткнуть и убедить, что у каждой аномалии, каждого непостижимого события есть объяснение. И это объяснение нужно хранить в секрете. Ведь Кэрри боялась, если ты пронюхаешь, что Бекка знает слишком много, она станет следующим ребенком, которого разрубят на куски в лесу.
— Итак, что мы знаем о Кэрри? — спросил Страйк. — Ясно, что она хорошая пловчиха. Убежала из дома. В течение предыдущих двух
