Время доверять - Гера Фотич
— Я тебе верила! Верила, а ты меня подставил! Бросил валяться в снегу! Все смотрели на меня, как на дерьмо, как мне было плохо! Смеялись надо мной! Кто этот мужик? Откуда ты его взял?
— Я его не знаю. Это ваш местный корешок. Он с нами водку пил.
Антон задумался. Действительно, откуда взялся этот Володя, с кем пришёл? Может, это местный наркодилер? Подсаживает студентов на дурь, а потом снабжает за деньги. Надо бы созвониться с бывшими коллегами, расспросить.
Он посмотрел на часы. Время было обеденное. Нет смысла ехать на работу оправдываться. Ощутил сильное чувство голода.
— Какой он местный? — не унималась Алла.
Было видно, что ей ещё плохо. Лицо в красных пятнах, глаза слезятся. — Он твой ровесник. А если ты его не знаешь, как же ты с ним героин нюхал? И мне подсовывал! У меня всё тело ломит. Я видела, как он на меня глядел! Что вы со мной делали? Хотели изнасиловать?
Антон остолбенел:
— Ты что, с ума сошла? Что за бред ты несёшь?
Понял, что надо уходить и оставить девушку в покое, иначе они могут рассориться совсем.
Вспомнил, что уже несколько дней не появлялся дома. Пора завязывать с пьянкой, пока не случились неприятности, и приниматься за дело. Стал одеваться, приводить себя в порядок. Краем глаза видел, как Алла настороженно наблюдает за ним.
Как только Антон надел куртку и направился к двери, Алла бросилась к нему:
— Милый мой, любимый, не уходи! — повисла сзади на шее. Тон её изменился. — Антон Борисович, милый, дорогой, не бросайте меня! Слышите! Я не могу без вас!
Антон обернулся и обнял её, прижался губами к волосам. Не знал, что сказать. Вспомнил её упругое горячее тело, неистовые ласки и вскрики.
Почувствовал возбуждение. Готов был остаться, секунда, ещё мгновенье…
— Я хочу от тебя ребёнка… — неожиданно выпалила она.
Антон отшатнулся, точно плеснули ушатом холодной воды, может, она ещё под кайфом? Склонился, заглянул в её красные глаза. Осторожно спросил:
— Ты же не можешь!? — возбуждение мигом ушло. Подумал — может, она чокнулась от этих наркотиков. Взял её за плечи, отстранил и посмотрел в упор.
— Ну да, — ответила Алла грустно, кивнула, наклонила голову — лохматые волосы упали на глаза. Сняла его руки. Повернулась и пошла к постели, легла, — да, не могу. Так сказали врачи…
Антон, не прощаясь, вышел за дверь и осторожно прикрыл её за собой.
Дома никого не было. Он снял верхнюю одежду и прошёл к себе в комнату. Всё было незнакомо. Там, где раньше стоял диван — теперь на тумбочке возвышается телевизор. Книжный шкаф передвинулся к окну, а рядом с ним торшер, который ранее стоял при входе. В помещении витал незнакомый запах. На всякий случай Антон заглянул на кухню — там всё было на своих местах. Отлегло — жена снова затеяла перестановку. Ну что поделать, если ей нечем заняться! Сама двигает шкафы, прибивает на стены картины. Может, так и должно быть? Самки всегда устраивают гнёзда под себя.
Что ему до уюта в квартире? Главное, добыть денег, чтобы дети были сыты и одеты. Антон подумал, что никогда не нуждался в комфорте. Было бы где приклонить голову и закрыть глаза. Казалось странным, что жена после перестановок всегда ждала от него одобрения и благодарности. Молча, следовала позади, ожидая выражения восторга. А он не понимал — чего она хочет? Или, скорее, понимал, но говорить не хотел — не видел в этом необходимости. После работы заходил на кухню, ел, затем шёл отдыхать. И совершенно не обращал внимания, что сервант стоит не в том углу, где раньше. Какая была разница, если завтра снова вставать идти на службу, лазить по подвалам и чердакам, сидеть в засадах, видеть слёзы потерпевших. И когда вернёшься домой — неизвестно.
Антон сел на диван и закрыл глаза. Через некоторое время сквозь дремоту услышал, как в замке поворачивается ключ. Пришла жена.
Марина, как всегда, была очаровательна. В короткой искусственной шубке, шерстяной шапочке и замшевых сапожках.
Антону показалось, что эту шубку он ещё не видел, решил проявить наблюдательность:
— С обновкой тебя! — улыбнулся, не вставая.
Марина удивлённо осмотрела себя в зеркало.
Вспомнив, горько усмехнулась. Подошла к Антону и, наклонившись, поцеловала в губы:
— Это я свою шубу обрезала. Мне кажется, так лучше!
— Ясно, — сконфузился он. Жена частенько перешивала одежду, комбинировала с чем-то старым. Получалось неплохо. Пошутил: — Может, тебе пойти работать в ателье по пошиву одежды?
Марина вздохнула — шутка была старая. Везде сокращение, народ бедствует, хорошие вещи на прилавках редкость. Наверно, от этой неустроенности и проявлялись дизайнерские способности у женщин. Спросила:
— Есть будешь?
Она никогда не интересовалась, где он был и когда снова уйдет. Как-то в самом начале службы, увидела его с женщиной, выходящим из гостиницы. Внутри всё всколыхнулось — неужели, как он мог!? Их взгляды встретились. Антон был точно чужой. Какое-то внутреннее чутьё подсказало ей пройти мимо. Это действие оказалось верным.
Позже выяснилось, что муж участвовал в операции по задержанию очередной банды, и женщина являлась связной. Всё могло пойти насмарку.
Позже, встречаясь на праздниках с жёнами коллег Антона, она убедилась, что поступила правильно. Но немногие супруги могли вынести постоянное отсутствие мужей, ночные вызовы, командировки — ревновали и выгоняли суженых. Те жили в кабинетах, потом перебирались в общежития.
Марина верила, бывало, через силу. Ругала себя, в душе называла «дурой». Но как только Антон появлялся дома, все огорчения забывала, ластилась, старалась угодить. Вспоминались давние слова, сильно тронувшие душу: «время доверять, только так можно выжить, время доверять…»
Антон ел с удовольствием, попросил добавки. Марина была рада — значит, не шарился по чужим кухням. Вспомнила:
— Звонили с работы, искали тебя, — произнесла как бы ненароком, доливая в тарелку щи.
