Свинцовый бриз - Владимир Григорьевич Колычев
— Ты думаешь, а люди пропадают. Теперь я точно знаю, что их куда-то увозят.
— Номера машины, конечно, никто не знает.
— Нет. Но это был точно Ульян. Корни он в Морячке пустил.
— Купил он кого-то из твоих. Кто-то слил ему информацию из тех, кто с тобой работает, о том, кто и где живет.
— Да я это уже понял… — скривился Баштан. — Никому нет веры!
— Тем более мне, — усмехнулся Игнат.
— Тебе тем более, — кивнул вор. — Потому что ты мент… Но мент правильный. И фартовый. Ульян реально беспредельщик, считает себя вором, а ведет себя как последний отморозок. И банда отмороженная, ничего святого. Старатели пачками пропадают, если кто не согласный…
— Ну, ты тоже не святой.
Игнат знал, как Баштан избавлялся от несогласных, особенно в прежние времена. На лодке в море, гирю к ногам, и привет рыбам.
— У меня людей с гулькин хрен осталось…
— А что люди? — перебил Игнат. — Завтра тебя самого в мешок возьмут. И в море. Узнаешь, каково это.
— Может, и в море. Сначала меня. Потом и тебя. Или ты думаешь, что за тебя кто-то заступится? Все, закончилась советская власть, в стране полный раздрай, сейчас каждый за себя.
— Да здравствует анархия? — мрачно усмехнулся Игнат.
Сначала ГКЧП, теперь вот какое-то Беловежское соглашение, Горбачев вот-вот официально сложит с себя полномочия Президента СССР. Да и какой может быть президент, когда СССР больше нет, республики разъехались по своим квартирам? В стране, может, и не совсем бардак, но воры и бандиты уже на низком старте, их времена наступают. Только вот Баштану не повезло, на него наехал более зубастый волк, шерсть всю выдрал, осталось только глотку перегрызть. И договориться с таким зверем возможности нет, Баштан мечется в панике, не знает, что делать, вот и обратился к Игнату.
— Если анархия, тебя точно с должности снимут, а то и вперед ногами из Морячка вынесут!
— Все возможно.
— Ульян положил глаз на наш поселок, он не остановится, пока не возьмет свое.
— Завтра утром жду в отделении всех родственников твоих бандитов.
— Да не бандиты мы!
— Всех! Пишем заявления, возбуждаем дела, начинаем работу.
В мертвом сезоне имелась своя прелесть. Отдыхающих нет, дохода с них тоже, зато поселок патрулировать не надо, высвобождалась масса личного состава, Игнат за день-два мог прошерстить весь поселок со всеми окрестностями — в поисках подозрительных приезжих. Может, и выйдут еще на один дом, купленный на красноярское золото.
— Тебе видней.
— Завтра!
— Сегодня уже надо. Пацаны ходят, смотрят…
— Ну, Сушкина твои пацаны хорошо высмотрели, — кивнул Игнат.
— Вот я и спрашиваю, ничего, если они с «волынами» ходить будут?
Игнат понимал, что шансов у местных бандитов нарваться на красноярцев немало, и стволы в этом случае нужны как воздух, но сказать «да» он просто не мог. Поэтому просто промолчал, как будто не услышал вопрос. И Баштан воспринял молчание как знак согласия.
— И ты бы патрули выставил. Вдруг там тачки не местные.
— Почему не местные? — задумался Игнат.
Если Ульян решил пустить корни в Морячке, он провел и разведку, и материальную базу подготовил. Надо бы пройтись по сделкам с недвижимостью и автотранспортом, вдруг где-то красноярские засветились. Или даже новосибирские. Все близлежащие районы зацепить: красноярские могли действовать с любой точки на побережье. В Геленджике могли якорь бросить, в Новороссийске, да где угодно. Но с дорогами на побережье туго, вдоль побережья одна федеральная трасса, а горными маршрутами далеко не уедешь. Как перевалить через горы на северный склон хребта в обход федеральной трассы, знают немногие. В общем, есть все шансы выйти на пришлых бандитов. Завтра же Игнат и начнет розыск. А сегодня усилит суточный наряд и режим несения службы.
Домой он вернулся поздно. Курортники давно разъехались, дома только жена, дочь, но свет в окнах не горел. И на кухне тишина, какую называют мертвой. Кольнуло нехорошее чувство, Игнат заглянул в соседний дом, где жили родители, и с облегчением выдохнул, когда Люба с веселым визгом бросилась к нему на руки.
— А мама наша где? — спросил Игнат.
Он смотрел на дочь, но обращался к своей матери.
— Так ушла она, к маме.
— А время?
Половина десятого уже, для зимы это очень много.
— Ну не знаю! — Мама выразительно глянула на Игната.
А отец отвел глаза, как будто знал, что Лена изменяла мужу, но не хотел об этом говорить. Игнат разозлился, но теще он позвонил из своего дома.
— Я не знаю, где Лена, — забеспокоилась Евгения Максимовна. — Сама от нее звонка жду!
— А когда она ушла?
— С полчаса уже… Валька приходила, заболтались мы…
Игнат понимал, что Лена могла изменить ему с тем же Ставридисом. Или еще с кем-то. Но вряд ли она будет гулять в то время, когда муж возвращается с работы. Она же не идиотка.
Евгения Максимовна жила на улице Крайней, пешком далековато, но если поехать к ней на машине, можно разминуться с Леной. Путь он проделал на своих двоих, но жену по дороге не встретил.
Евгения Максимовна встревожилась не на шутку, заметив тревогу и растерянность во взгляде Игната.
— Где Лена? — дрожащим от волнения голосом спросила она.
— Не знаю, может, она через Школьную пошла?
Игнат позвонил домой, но телефон не отвечал. Пропала Лена.
Игнат чуть не заскрипел зубами, вспомнив Сушкина, его ухмылку, с какой он угрожал спросить за своего Митька. А вдруг он угрожал не только Игнату, но и Лене? Вдруг с Лены уже спросили?..
— Ну что? — поинтересовалась Евгения Максимовна.
— Да нет! — отгоняя дурные мысли, мотнул головой Игнат.
— Что нет?
— Ну Лена-то здесь при чем? Это я в Каданина стрелял!..
— В Каданина? — спросила теща.
Только тогда Игнат осознал, что рассуждает вслух.
— А может, они через Лену с меня спросили?
— Кто они?
— Так… звоните к нам домой! Звоните маме!.. Звоните всем! Нужно узнать, где Лена!
Игнат позвонил в отделение, затем в РОВД, не важно, как там отреагируют на его тревогу, главное, чтобы начали розыск жены. Нужно перекрыть все выезды из поселка и следует осматривать, а еще лучше обыскивать машины. Хорошо, если федеральную трассу перекроют…
