Сердечный выстрел - Владимир Григорьевич Колычев
— Не переживай, никуда Пыжов не денется. — Фомин с пониманием смотрел на парня.
— Все хорошо будет, — кивнула Майя.
— Как может быть хорошо, когда все плохо? — гневно глянул на бывшую жену Семен.
— Ты зачем пришел? — в лоб спросил Фомин.
— Отца хочу нормально похоронить.
— Хорошо, я поговорю со священниками, думаю, им не нужен приговор суда.
— С Пыжовым поговорить надо. Так, чтобы он официально во всем признался.
— Этим делом занимается следственный комитет… Хорошо, я еще раз поговорю с Пыжовым. — Родион понимал, что лучше согласиться.
И не важно, что следователь Храмцов совершенно не нуждался в его услугах. Майор Фомин свое дело сделал, дальше работает следователь, оперативное обеспечение на уголовном розыске.
— Когда?
— Не сегодня.
— Ну да, новогоднее настроение! Новый год, Майя! — язвительно сказал Семен.
— Давай ты не будешь косить под убогого? — так же язвительно ответила Майя.
— Что?!
— Или тон смени, или скатерью по морде!
— Да пошли вы! — вспылил Семен и, махнув рукой, скрылся за калиткой.
— На самом деле проблема серьезная, — вслух подумал Родион.
— Гуляева через неделю хоронить будут, не раньше, — сказала Скорокова. — После новогодних каникул. Еще успеем поговорить и с Пыжовым, и со священником.
— Со священником завтра попробую, — кивнул Фомин.
— А ключи забрать? — спросила Майя, глядя вслед Семену.
— Какие ключи? — не понял Родион.
— Он же пьяный. Перегаром от него несет… Еще разобьется.
И действительно, Гуляев с места взял в карьер, как будто проверял, за сколько секунд машина наберет сто километров в час. Как бы на краш-тест не сподобился.
— Сегодня праздник, сегодня все в меру пьяные, — сказала Скорокова.
— В меру, — кивнул Фомин.
Он не подходил к Гуляеву близко, не чувствовал его дыхание, а на ногах парень держался довольно твердо, и язык у него не заплетался.
— А может, правда, съездим в больницу? — в раздумье спросила Майя. — Дело-то серьезное.
— Как скажешь, так и будет, — произнес Родион.
— Говори. — Скорокова с улыбкой смотрела на Майю.
Хватит ли ей решимости бросить все и ехать в неприютную больницу, насквозь пропахшую карболкой, говорить с убийцей, пачкать в разговоре с ним свою светлую надежду на будущее?
— А что я? — сдала назад Майя.
— Время еще есть, — кивнула Скорокова, подталкивая ее в том же направлении.
— Ну да… А со священником завтра поговорить можно. Ежика с собой возьмем. — Майя сдалась окончательно.
Но на Родиона глянула так, как будто он обидел ее, приняв сторону Скороковой.
До Нового года оставалось всего полчаса, когда позвонил майор Локотков, начальник отделения участковых, а заодно дежурный ответственный от руководства отдела МВД. В наряд его на праздники назначили, зато Фомин встречает Новый год в компании прекрасных дам, знал это Локотков или нет, но его тон не предвещал ничего хорошего.
— Отдыхаешь? — спросил он.
— Еще даже не ложился, — отшутился Фомин.
— А у тебя задержанный сбежал!
— Кто?
— Пыжов!
— А почему это у меня? — не смог сдержать удивления Родион.
— А потому!.. Давай ноги в руки и в больницу!
Фомин давно уже привык, что спорить с начальством бесполезно. Даже если оно такое мелкое и вредное, как Локотков.
— Ну, с Новым годом! — сказал он, отключив телефон.
— А что, уже началось? — Маша встревоженно смотрела на него.
— Пыжов сбежал.
— Я-то думала!
— Приказано встретить Новый год досрочно.
— И за Пыжовым?
— Сначала в больницу.
— Это я накаркала! — развела руками Майя.
— Будем считать, что год вороны уже закончился, — весело улыбнулась Маша.
Перспектива бросить все и ехать в тревожную ночь ничуть ее не пугала, как раз наоборот, бодрила и вдохновляла. Скучно ей без дела. А ехать придется без оружия. Михалев приказал всем участковым сдать на праздники табельные «ПМ» в целях, так сказать, общественной безопасности.
— Я не обиделась! — показав на нее пальцем, вымученно улыбнулась Майя.
Родион откупорил бутылку. За двадцать минут до Нового года они выпили за столом, а ровно в двенадцать — уже в машине, на самых подступах к станице Верховерской. Майя встречала Новый год вместе с ними: она наотрез отказалась оставаться дома. Родион ее почти не уговаривал: знал, что бесполезно.
А в самой станице, у больницы их обстреляли. У какого-то недотепы свалилась набок батарея салютов, и ракеты с визгом полетели в машину. Родион затормозил, сдал назад — от прямых попаданий он ушел, но одна ракета взорвалась метрах в пяти от машины.
— С Новым годом! — весело взвизгнула Майя.
Она поцеловала Родиона, ожидая в ответ того же. Но как Родион мог поцеловать ее в ответ, если он смотрел на дома, в районе которых взорвались ракеты? Вдруг где-то пожар или у кого-то ожоги! Да и за перекрестком нужно присматривать, откуда полыхнуло. Вдруг недотепа ракетчик снова зажжет фитиль.
Не дождавшись ответного поцелуя, Майя косо глянула на Скорокову. Нашла виноватую.
Но обошлось без пожаров, только небо светилось в громыхающих разрывах. Фомин продолжил путь.
У больницы светились мигалки на «уазике» патрульно-постовой службы. В машину садился сотрудник полиции в бронежилете и с автоматом, водитель уже включил заднюю скорость, собираясь трогаться. Еще бы чуть-чуть, и наряд бы выехал на патрулирование, не дождавшись Фомина. Если его вообще ждали.
Увидев Родиона, старшина с короткими пышными пирамидальными усами нехотя вылез из машины.
— Майор Фомин.
— Да я уже понял… — вздохнул старшина.
И запоздало повел головой в сторону, чтобы не выдать запах алкоголя. И к гадалке не ходи, он упустил Пыжова. Расслабился, выпил, а возможно, даже оставил свой пост.
— Как Пыжов ушел?
— Да как, через окно… Громыхало все, я не слышал.
— Да нет, не громыхало, — не согласился Родион.
Из машины вышел знакомый лейтенант, чуть ли не ровесник полковника Михалева, поздоровался с Фоминым.
— Шляпа ты, Булкин!
— Да найдем, никуда не денется, — буркнул провинившийся старшина.
— А почему одна шляпа?
Охранять Пыжова должны были по два сотрудника в одной смене, а на праздники наряды не ослабляются, напротив, усиливаются. Налицо форменный бардак.
— А это не ко мне! — развел руками лейтенант и кивком указал на водителя за открытой дверью. Кони запряжены, ехать надо, искать. А разговоры говорить — пустое дело.
— Когда сбежал Пыжов? — спросил Фомин.
— Где-то в начале двенадцатого, — пожал плечами Булкин.
— Может, камера что даст? — Старший наряда кивнул в сторону ворот, на опорном столбе которых была закреплена единственная на всю больницу камера видеонаблюдения.
— Может, даст? — удивленно посмотрел на него Родион.
А сам он, интересно, почему не удосужился просмотреть запись.
— А если даст, толку от этого? Ну был, ну ушел.
— А если уехал?
— Может быть, и уехал, — пожал плечами лейтенант.
— А если ему подельники помогли?
— Не знаю. Локотков сказал ехать
