Питер Кейв - Змеиное гнездо
Вероятно, студентка художественного института, подумал Салливан. Девушка была блондинкой, и очень симпатичной. Она напомнила ему ту, другую, из далекого прошлого. Он стал рядом, любуясь ее работой.
Девушка подняла глаза. Она уже была готова улыбнуться. Затем взгляд ее упал на его обезображенное лицо, и улыбка исчезла, не успев родиться. Салливан узнал этот взгляд. Ему стало мучительно больно. Резко развернувшись, он вошел в помещение и обвел глазами стеклянные ящики со змеями. Затем подошел к ближайшему, в котором спокойно, не двигаясь, лежала випера-носорог, укусившая Кристину Грей. Она медленно развернула кольца, почувствовав его приближение, и угрожающе зашипела.
Салливан протянул руку и постучал пальцами по стеклянной стенке ящика. Випера, точно молния, метнулась к его руке, лязгнув ядовитыми зубами о стекло.
Салливан улыбнулся. Когда имеешь дело со змеями, надо ясно представлять себе, что это такое. Здесь нет места фальши и лжи. Змеи тебя всегда ненавидят и хотят тебя убить, и ничего другого быть не может.
Джардайн целенаправленно шагал по больнице к отделению интенсивной терапии. За ним еле поспевала Джеки Райд, которая приехала сюда только затем, чтобы не оставлять Джардайна одного. Он по-прежнему был очень сильно расстроен и продолжал винить себя в том, что случилось с Кристиной.
Джеки остановилась поодаль, когда Джардайн подошел к молодому врачу, наблюдающему за Кристиной, и предъявил свое удостоверение.
— Я хочу справиться о здоровье Кристины Грей. Как она?
Лицо доктора Скотта сохраняло суровое, профессиональное выражение. По нему мало что можно было понять.
— Она слаба — гораздо слабее, чем нам хотелось бы, — признался доктор. И вдруг замолчал, заметив, как встревожился Джардайн. — Но это вполне обычное явление, — поспешил он его успокоить. — Однако нам пришлось назначить адреналин и антигистамины, и не исключены дальнейшие осложнения.
— Могу я ее увидеть? — спросил Джардайн.
Доктор Скотт немного подумал и нерешительно покачал головой.
— Ей ни в коем случае нельзя задавать никаких вопросов, это однозначно. — Он помолчал, и тон его стал более мягким. — Вы тот самый молодой человек, который был с ней вчера вечером, не так ли?
Джардайн кивнул.
— Я здесь не по поводу расследования. Просто мне хотелось ее увидеть. Я ее друг.
Скотт, казалось, был готов поступиться принципами.
— Разве что на несколько секунд. Только не заставляйте ее говорить.
Джардайн понимающе кивнул.
— Спасибо, — вот все, что он сказал. Открыл дверь в палату интенсивной терапии и вошел. Поставил стул рядом с ее кроватью и сел, с любовью глядя на Кристину. Даже сейчас, когда глаза ее ввалились и лицо стало цвета сырой глины, она была прекрасна. Запоздалое раскаяние с новой силой пронзило его. Он казнил себя за упущенный шанс спасти ее, за непростительный для профессионала промах.
У Кристины слабо дрогнули веки, словно она его узнала. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но Джардайн приложил палец к ее губам.
— Тш-ш, — прошептал он. — Не надо ничего говорить. Все будет хорошо.
Он несколько минут провел в молчании, просто глядя на нее и слушая слабое попискивание монитора над ее изголовьем.
— Пса я взял к себе, — сообщил он ей через некоторое время. — С ним все в порядке, но, мне кажется, он сильно по тебе скучает.
Глаза Кристины благодарно блеснули.
— Мы обязательно найдем того мерзавца, что покушался на твою жизнь, — пообещал Джардайн. Он заметил, что лицо ее покрылось обильной испариной, и достал бумажную салфетку из прикроватной тумбочки. Наклонился к Кристине и бережно промокнул ее щеки и лоб.
Что-то выступило в уголке ее глаза. Джардайн достал новую салфетку, скрутил ее в тонкий жгут и осторожно удалил маленький темный струп. Ужас страшного предчувствия пронзил его, когда под запекшимся кусочком показалась крохотная капля крови, быстро впитавшаяся в бумагу. После на этом же месте выступила новая красная капля, более крупная.
С растущей тревогой Джардайн осмотрел ее второй глаз. Из него тоже начала сочиться кровь. И вдруг тело Кристины содрогнулось в легкой конвульсии. Голова ее скатилась по подушке набок, рот непроизвольно открылся. По-настоящему Джардайн испугался, когда тонкая струйка густой крови начала вытекать из уголка губ и побежала по подбородку на подушку.
Джардайн в панике вскочил на ноги. Он ринулся в коридор и стал громко звать доктора.
— У нее началось кровотечение!.. Кровь идет из глаз и из носа!
Доктор Скотт и медсестра пробежали мимо Джардайна в палату интенсивной терапии. Джардайн устремился за ними, но путь ему преградил санитар, появившийся невесть откуда, чтобы охранять дверь. Сзади неслышно подошла Джеки Райд и осторожно положила руку на плечо Джардайна.
— Может, все обойдется, Майкл, — прошептала она, пытаясь его успокоить.
Джардайн набросился на нее — невинную жертву, на которой можно было сорвать свою злость и досаду.
— У нее началось внутреннее кровотечение! Господи, кровь идет у нее даже из глаз!
Джеки не мешала выходу его чувств. Она полностью разделяла его опасения.
— Тут нет твоей вины, — сказала она ему, хотя знала, что он ее не послушает.
Джардайн в беспомощности кусал нижнюю губу.
— Если бы только я был быстрее хотя бы на несколько секунд. Если бы мне быть хоть немного расторопнее.
Джеки обняла его.
— Никто не сможет обвинить тебя, Майкл. И ты не должен себя винить.
Джардайн неловко освободился из ее объятий, чувствуя себя кем-то вроде прокаженного.
— Центральное отопление у нее в квартире было включено на всю мощь. Как тогда, у доктора Нильсона. Я должен был догадаться. Должен был понять.
И он быстрыми шагами пошел прочь. Ему нужно было побыть наедине с самим собой и не хотелось, чтобы Джеки заметила слезы, катившиеся у него из глаз.
Глава девятнадцатая
Энгус Маккей, кажется, чрезвычайно доволен собой. Так думал Эмлот, глядя на ученого, легкой походкой вошедшего к нему в кабинет. Эмлот привык к свойственной этому человеку непоседливости, даже к его высокомерию, но в это утро в его выражении было нечто особенно самодовольное, и это, очевидно, предвещало какие-то проблемы.
— Итак, что за дело потребовало такой срочности? — спросил Эмлот, когда Маккей без приглашения уселся напротив. Ему было интересно, нарочно ли этот прожженный интеллектуал старается вывести его из себя. Он уже имел наглость записаться на прием непосредственно у личной секретарши Эмлота вместо того, чтобы поступить в соответствии с заведенным в фирме порядком.
Маккей положил нога на ногу и откинулся в кресле.
— Дело в том, что мне предложили работу, — с гордостью заявил он. — И что любопытно, через ту же посредническую фирму, что и Дугласу Нильсону.
Эмлот попытался достойно, сохраняя внешнее спокойствие, принять новость. Но у него ничего не получилось. Потрясения последних дней плохо сказались на его способности сохранять самообладание. Эмлот находился на грани нервного срыва. Он сразу помрачнел лицом.
— Господи, Энгус, это становится какой-то эпидемией! — выпалил он. — Сперва Нильсон, потом Кристина — и теперь вот ты. Что это за поветрие среди сотрудников «Каско»?
Маккей сохранял самодовольный вид.
— Надеюсь, меня не ждет похожая судьба, — сказал он. И без ложной скромности добавил: — Разумеется, рано или поздно это должно было произойти, Дерек. Как-никак, в своей области я вхожу в первую пятерку.
Эмлот не стал возражать. Действительно, он был удивлен, что этого не случилось раньше.
— И куда же? — поинтересовался он.
Маккей теребил бабочку.
— В «Торн Кэмфилд». Не самая крупная ступенька в карьере, признаю, но мне сказали, что они уже ассигновали два с половиной миллиона на исследования в текущем финансовом году.
— Сколько? — таков был следующий вопрос Эмлота.
Маккей ждал его. Он расплылся в улыбке, словно услышал удачную остроту.
— О, примерно на двенадцать тысяч больше, чем ты в состоянии предложить мне в данный момент.
Эмлот не удивился.
— По крайней мере мог бы не представлять меня таким скрягой. — Он помолчал, соображая, что еще могло бы заинтересовать чрезмерно самолюбивого Маккея. — Да, чуть не забыл, в Калифорнии нынешним мартом открывается большая научная конференция. Что скажешь, если мы предложим тебе провести там месячишко в качестве главы нашей делегации? Все расходы, разумеется, за счет фирмы.
Маккей размышлял. Это было искушение, но не слишком заманчивое, чтобы показывать вид.
— Очень любезно с твоей стороны, Дерек. Я проторчал здесь довольно долго. Настолько, что порой мне кажется, что я весь покрылся мохом.
Эмлот уловил первые, еще слабые признаки колебания.
