Сергей Асанов - Экстрасенс
Серега лежал на спине с вытянутыми вдоль тела руками. Голова была откинута набок, чуть прикрытые веками глаза куда-то смотрели задумчиво и почти нежно. С моей позиции не было видно никаких следов удара или чего-либо подобного, Серега будто прилег отдохнуть на травке. Меня не покидало ощущение, что он сейчас приподнимется на локтях, отряхнет руки и подзовет меня к себе, промычит что-нибудь эдакое: «Вы-выытёк, я тебе да-давно хотел сказать…»
А ты мне ведь так ничего и не сказал, дурашка!
Я отошел в сторонку, присел на бетонный бордюр. Бороться со слезами не было сил, руки дрожали, не давая мне прикурить вторую подряд сигарету.
За всю свою сознательную жизнь я хоронил близких всего дважды — умершего от инфаркта отца восемь лет назад и бабушку по материнской линии в позапрошлом году. Оба раза смерть человека, которого я знал с малолетства, шокировала меня, и я мучительно долго отходил от этого шока. Что я испытывал сейчас, глядя на мертвого друга, не поддается описанию. Мне стало казаться, что я сам его убил.
Я сидел и курил, а сзади до меня долетали обрывки разговоров, из которых я узнал, что:
— …Серега был алкоголиком;
— …добрейший и безобидный парень так нелепо погиб в расцвете лет;
— …кара небесная его наконец-то настигла;
— …зачем-то полез по балкону к соседям поправлять антенну;
— …бывшая жена его закончила свои дни в психушке;
— …ему было видение, как Мурату Насырову, и он прыгнул вниз…
…и прочий бред.
В одном я был уверен на сто процентов: Серега Косилов обладал знанием, которое его мучило и которым он хотел поделиться со мной, когда выпадет удачное время, но, не дождавшись этого времени, он сам удачно выпал из окна своей холостяцкой и чертовски комфортной квартиры.
Почему он отключил телефон?
Почему не сказал мне сразу, что происходит?
Почему-почему-почему… Почемучка хренов! Еще немного — и начну реветь в голос.
Я поднял голову. Во двор въезжала еще одна милицейская машина, сине-белая «девятка». Она остановилась как раз напротив меня, хотя во дворе было еще полно удобных мест для парковки. Когда открылась передняя пассажирская дверца, я понял, что это не случайность.
— Добрый день, Виктор Николаевич! — улыбкой поприветствовал уже знакомый мне мент.
Кажется, фамилия его была Баранов, и он по-прежнему был похож на торговца шаурмой — такой же худощавый, загорелый и замученный, — и в левой руке его по-прежнему кувыркался странный предмет, напоминающий не то зажигалку, не то авторучку.
— Прекратите, капитан, — буркнул я, — какой он, в жопу, добрый, этот день!
Баранов кашлянул, захлопнул дверцу, и машина поехала искать место для стоянки.
— А я ведь ожидал увидеть вас здесь, — отметил капитан, останавливаясь возле меня. Я продолжал сидеть на бордюре, даже не пытаясь выглядеть вежливым. — Вы знали Сергея Косилова?
Я кивнул.
— Насколько хорошо?
Я посмотрел на него снизу вверх, прикрыв глаза рукой.
— Если вы рассчитывали встретиться со мной здесь, значит, вы подняли все его связи и наверняка должны знать, какие отношения нас с ним связывали. Мы с ним учились вместе. Что вы еще хотите узнать?
Баранов был мужик простой, или он хотел это продемонстрировать, поэтому без проблем присел со мной рядом.
— Я хочу понять, почему возле вас в течение трех дней без всяких видимых причин образовались два трупа.
Я усмехнулся. Бесцеремонность капитана уголовного розыска сделала свое дело: мне расхотелось рыдать и уже тянуло вцепиться зубами в чье-нибудь горло.
— Знаете, товарищ капитан, мне тоже хотелось бы понять.
— То есть вы никак не можете это объяснить?
Я покачал головой.
— Понятно. — Капитан посмотрел на часы, обернулся к тому месту, где лежал Сережка. — Он выпал из окна два часа назад. За это время мы не смогли бы так плотно перетрясти весь круг его общения, чтобы снова наткнуться на ваше имя. Стало быть, я не нарисовался бы здесь так скоро, тем более что это не наш район. Я здесь по одной простой причине, Виктор Николаевич.
Он вынул из кармана маленький полиэтиленовый пакетик. Внутри лежал сложенный вчетверо лист бумаги.
— Это, наверно, его предсмертная записка. Прочтите и попробуйте мне объяснить, что она означает.
— Я?!
— Да. Полтора десятка человек в нашем отделе с нетерпением ждут вашего комментария.
И Баранов одарил меня взглядом, не допускающим разночтений.
…Не буду говорить, Миша, что я испытывал в те минуты. Я смотрел на этот сверток, как полуживой наркоман на шприц с героином. Я взял его дрожащими руками (честно сказать, тремор был вызван все еще не прошедшим похмельем), развернул и уставился в рукописный текст, пытаясь разобрать Сережкины каракули. Надо сказать, что писал он так же, как и разговаривал. В целом ровный текст иногда словно выворачивался наизнанку, и без опытного чтеца манускриптов было не обойтись.
Мой заика прислал мне привет с того света. Пробежав половину записки, я оглянулся на его тело, лежащее на сырой траве под окнами десятиэтажки. Мне показалось, что он ухмыляется.
«Найти Виктора Николаевича Вавилова, проживающего по адресу… Витя! Если ты читаешь эту писульку, значит, мои худшие опасения подтвердились, и мне пришел реальный капут. Это очень фигово. Значит, остается только молиться, если ты, конечно, верующий, в чем я лично сомневаюсь» …
Здесь шел большой пробел, и дальше:
«Витек, НЕМЕДЛЕННО (!!!) найди Светлану, если она сейчас не с тобой, и никуда ее не отпускай. Ни на шаг от себя!!! Хотя хрен знает, поможет ли это. Не уверен. Прости, что не сказал тебе сразу. Просто я надеялся, что ошибаюсь, и не хотел трепать тебе нервы на пустом месте. Ладно, подробности — письмом. Еще раз прости. P.S. А мы классно зажигали по жизни, братишка ».
Я в бессилии опустил руку с зажатой в ней запиской. Я ничего не понял, но предупреждение спасать Светлану дошло до меня сразу.
— Ну? — напомнил о своем существовании Баранов. — Какие будут распоряжения?
— Не паясничайте, — выдавил я и закашлялся.
Капитан терпеливо выжидал окончания моего приступа, затем аккуратно взял меня под локоть.
— Я не думал паясничать или смеяться над вашим горем. Мне просто нужно знать, что у вас происходит.
— Это не самоубийство, — сказал я. — Сергей не выбрасывался из окна, и вам срочно нужно найти мою жену. Ей грозит опасность.
— Какая?
— Не знаю! — Я начал нервничать. Олимпийское спокойствие Баранова сильно контрастировало с тем, что творилось у меня в левой части груди. — Что-то нужно делать, ее надо найти.
— Имя, фамилия, где искать?
— Светлана Вавилова. Вчера она уехала из дома… уехала совсем… мы разводимся. Словом, она собрала вещи и села на улице Молодогвардейцев в подъехавший черный «лексус». Из номера помню только цифру «семь» и букву «О».
Капитан втянул носом воздух, качнул головой — дескать, «ну, барин, ты задачу ставишь». Но, к чести его, он без промедления вынул сотовый телефон и набрал какой-то короткий номер.
— Так, ребята, подъем, — вскоре скомандовал он в трубку, — есть работа. Записываем: черный «лексус», фрагменты номера — семерка и буква «О». Пробить хозяина, найти его самого и его вчерашнюю пассажирку Светлану Вавилову… Что?.. Сколько лет жене? — спросил он у меня.
— Э, блин… — Я замешкался. — Двадцать… двадцать три. Да, двадцать три!
— Светлану Вавилову, двадцати трех лет, — продолжил капитан в трубку. — По готовности докладываем… Что? Докладываем в любом случае, Паша, независимо от результатов! Подключай транспортников. Все, отбой.
Он выключил телефон и посмотрел на меня.
— Ну что, Виктор Николаевич, будете рассказывать?
Я промолчал. Мне нечего было ему сказать, все мои мысли теперь целиком были обращены к одной теме — быстрее найти Светку и покрепче прижать ее к себе.
Я обернулся к телу Сергея. Моего друга уже упаковали в черный пакет, и я не мог больше вглядеться в выражение его лица.
Что ж ты такое натворил, Серега? Кому мы с тобой перешли дорогу?
Осталось рассказать самое главное. Уже недолго. Задница устала? А ты походи, походи, поделай гимнастику, покури. Не куришь? Хорошо тебе, блин, а я вот с восемнадцати лет смолю, сейчас уже по две пачки в день уходит. Здоровье надо беречь смолоду, ха-ха…
Не знаю, нужно ли утомлять тебя длинным рассказом о моих сумасшедших метаниях по пустой квартире, о моих ожиданиях самого худшего? Надо? Что, нравится, извращенец?
Извини…
С капитаном Барановым мы договорились следующим образом: они находят мою глупую девочку и привозят ее домой, я привожу свои мысли в относительный порядок и пытаюсь рассказать, что приключилось с нами в последние несколько дней. Если он не поверит — хрен на него, пусть ловит чью-нибудь тень, но никакой другой информации у меня нет.
