Фридрих Незнанский - Король казино
Господин Би уверен, что это дело рук Павлова, — перебил Турецкий.
Предположим, — повторил Меркулов. — Шеф Павлова шишка немалая, генерал-лейтенант. Павлову служить и служить... Что получается? Генерал-лейтенант Самсонов в руках какого-то Павлова? Не может быть. Руководитель отдела «К» и... — Меркулов махнул рукой. — Отпадает.
Информация посылалась в структуры, работающие по наркотикам, — напомнил Турецкий.
Какое отношение имеет к этим структурам Павлов?
Вероятно, такое же, как и к Роберту Весту.
С картежником-то, в общем, ясно. Доили банкиры, теперь будет доить ФСБ... Саргачев...
Более серьезная проблема — миллионы на счетах швейцарских банков.
Документик об этом привез? Не привез. А так — пустой разговор! Говорильня! Словеса! Вон в народе говорят,-что и у премьер-министра нашего везде счета. Да не миллионы — миллиарды! Две дачи в Калифорнии, якобы оформленные на имя певицы Зыкиной. Мало ли что говорят!.. Саргачев. Если он отшил от вице- премьера такого волка, как Павлов, значит, человек с характером. Крепкий орешек.
И все-таки нам стоит поинтересоваться детальнее.
Необходимо следующее, — прихлопнул ладонью по столу Меркулов. — Первое. Перешерстить бухгалтерию. Заново и очень тщательно проверить всю документацию этого милого движения «Прогрессивные женщины». Откуда приплыли деньги? В чьих руках находится теперь вся недвижимость, земельные участки и здания в Москве? Сколько заплачено за каждый дом и участок? Сколько всего было денег? На чьи счета переведены эти деньги теперь? Кому поручишь проверку?
Лиле Федотовой. Она в курсе.
Полковник Павлов должен быть под постоянным оперативным наблюдением...
Наружное наблюдение поручим Грязнову. Поручать проверку милиции или безопасности — безрезультатно. Они донесения слать будут не нам, а Павлову или его шефу Самсонову, — сказал Турецкий и, заметив скептическую улыбку на лице начальства, добавил: — Ничего такого, Костя, не думай. Грязнов как был сыскарем, нашим парнем, таким и остался.
И третье. Полковник Саргачев.
Саргачева я беру на себя, — подумав, ответил Турецкий.
Звони домой, — улыбнулся Константин Дмитриевич, подвигая телефон.
Привет, Ирина Генриховна! — весело произнес в трубку Александр. — Это опять я, Турецкий! Ладно ладно, не хнычь! Еду!
3
Уголовный мир столицы, директора коммерческих банков, хозяева магазинов, рынков, палаток, паханы чеченской, азербайджанской, грузинской, ассирийской группировок вот уже несколько дней находились в подвешенном состоянии: в столицу прибыл Ваня Бурят. Прибыть-то прибыл, но никто этого не почувствовал. Обычно по приезде Бурята в любой город России начиналась суматоха, одна за другой следовали разборки, появлялись трупы уважаемых людей, а то и крестных отцов. Ваня наводил порядок в своем хозяйстве железной рукой. А тут ни тебе автоматной очереди, ни пистолетного выстрела, уж не говоря о взрывах, спокойно и тихо, как в гробу. «Не к добру, ребятки, ох не к добру! Замыслил чего-то Ваня», — шепотком переговаривались между собой уголовнички, фирмачи и их замы и помы. А Ваня и в самом деле задумал дело большое. Остановился Ваня в Подмосковье, в деревеньке по Ярославскому шоссе с удивительным названием Тишина. Стояла деревенька на берегу речки, в которой водились даже раки, на сегодняшний день редкость большая. Облюбовал Ваня деревеньку из-за названия, заехал, походил, посмотрел, приметил самый большой дом, правда, завалившийся набок, с деревянной, поросшей мхом крышей, увидел и баню, тоже старенькую; познакомился с хозяйкой-старушкой и с ходу предложил обмен или на московскую квартирку, или на новый дом в любом месте, хотя бы и здесь, в Тишине, — месяца не пройдет, как войдет старушка в каменные хоромы. «Коли не шутишь, парень, купи избу-то. Недорого прошу, — бойко ответила бабка. — Вот только сыны у меня. Двое». — «Пьют?» — «Не приведи Господь!» — «Вылечим», — твердо заявил Ваня. Он заплатил бабке в десять раз больше, чем она просила, с сыновьями хорошо поговорили и действительно отучили от водки, приладили к делу, и теперь оба уважаемые люди в Сергиевом Посаде, торгуют в палатках, живут отдельными домами, бабка не нарадуется. Дом выпрямили, поставили на фундамент, но внутри Ваня ничего не тронул, как было, так и осталось: большая русская печь, широкие полати, деревянные скамьи вдоль стен. Напоминал Буряту дом в Тишине родную сибирскую избу.
Бурят давно замыслил навести в своей империи порядок, а то, что огромное хозяйство господина Иванова представляло своего рода империю, даже власти не сомневались. Достаточно сказать, что годовой оборот средств, полученных путем рэкета, торговли, наркобизнеса, проституции, обложением «налогами» ряда коммерческих банков и предприятий, составлял десятки триллионов рублей. Было бы неправдой сказать, что Бурят полностью контролировал все группировки, каждый крестный отец, пусть и незначительный, чувствовал себя полновластным хозяином на своей территории. Деньги на общак поступали беспрестанно, но Бурят имел большие и небезосновательные подозрения, что капа- ют-то они далеко не по тем процентикам, о которых была договоренность. Если есть империя, должен быть и император. Объединить под своим началом все группировки, контролировать все денежные поступления, поставить на важные посты своих людей и тем самым создать жесткую систему контроля по всей России было главной задачей Бурята. Придет время, и без создания подобной системы империя разрушится, как карточный домик. Вон появился уже указ Президента о борьбе с организованной преступностью, а это дело пахнет керосином. Впрочем, президентских указов было много, но толку мало. В Питере, на большом сходняке самых крупных авторитетов, Ваня попытался было развить свою мысль, но воспротивились старые уркаганы типа Вени Калгана, Шамана, Креста, всех не перечислить. «Не-е, Ваня, ты в Кремль метишь, в Красные палаты, а че мы там не видели? Пущай Ельцин по коврам топает, он приноровился, дай ему Бог здоровья! Спокон веков воры жили по своим хатам, а хаты наши теперя не хуже кремлевских. Опять же кровищи прольется видимо-невидимо, а чья возьмет — бабка надвое сказала». И молодые, грамотные пасти раскрыли: «Вы неправы, господин Иванов. Мы согласны, что объединяющее начало необходимо, мы даже не против того, чтобы объединителем были вы, но мы решительно выступаем против любого насилия». И напрасно Ваня доказывал, что именно теперь самая пора выступить, показать, кто является истинным хозяином России, самое времечко, пока схвачены за горло чиновнички всех мастей, пока сидят в верхах свои люди, пока набивают карманы и строят дворцы генералы, пока не отобрали оружие и не начали расстреливать пачками. «Эх, братишки, попомните мое слово, да поздно будет, — устав от уговоров, сказал напоследок Ваня. — Если менты нас не раздавят, так вы сами друг друга угробите». — «Это ты верно сбаял, — оживились уркаганы. — Попал в самую что ни на есть сердцевину! Потому как жадность одолела некоторых иных-прочих и каждый желает быть шишкой. Тут ты прав, Иван, на все сто процентов. Вот и объединяй, командуй, действуй». На том и порешили. Но разъехались, и снова пошла резня. И Ваня решил идти другим путем. Если раньше он держал в своих руках торговлю табачными изделиями, спиртным, в какой-то степени рэкет, то теперь решил пристегнуть и наркобизнес, сулящий бешеный навар. Внимание свое он обратил на героин, наркотик, мало еще распространенный в России, но который, по мысли Бурята, обязательно завоюет российский рынок, как завоевал американский и европейский. Афгано-пакистанский героин Ване не нравился — грязноват, ослепительно белый порошок латиноамериканского происхождения подошел бы по всем статьям, но «хороша телушка, да дорог перевоз». Остановились на героине азиатском — камбоджийском, лаосском, который был на вид более качественным, чем афганский. За месяцы, проведенные в Гонконге, Ваня наладил закупку наркотика и пути проникновения в Россию. И теперь, когда тайные склады в Воронеже были заполнены, он решил действовать.
В один из вечеров в Тишину въехали три иномарки и остановились возле старинного дома Бурята. Из двух, первой и последней, выскочили накачанные пареньки, зорко огляделись. Из средней не спеша, с достоинством вышли Антон Маевский и Михаил Сергеев, известный в уголовном мире под кличкой Майкл. Оба они были ворами в законе, но если бы кто-то чужой, не из их мира, назвал этих по последней моде одетых господ таковыми, они бы кровно обиделись.
Антон являлся юрисконсультом сразу нескольких банков России, на что имел полное право, так как получил высшее юридическое образование (как получил, другой вопрос, но то, что получил, это точно), о чем красноречиво свидетельствовал диплом с отличием.