Владимир Колычев - Теневой король
– Найди Леру, она тебе все расскажет. Если сможешь ее найти… Но лучше всего не лезь в это дело. И вообще, я бы на твоем месте убрался из этого города… И на своем месте убрался бы. И уберусь. На зону. А ты можешь уехать в Москву.
– И что я там буду делать?
– Ждать меня… Ты же должна меня дождаться.
– Снова ты об этом!
Марина попыталась изобразить возмущение, но это ей не удалось. Судя по улыбке, которая вопреки ее воле наползла на губы, она ждала, когда Вайс заведет разговор на эту тему.
– И опять, – кивнул он. – И снова. Мы же договорились…
– Я буду тебя ждать, ты выйдешь на свободу, скажешь мне «спасибо» и уйдешь. И я останусь, как та бабка у разбитого корыта. Как та бабка – и старая, и дура…
– Мы оформим отношения. После суда у нас будет время. Потом ты уедешь в Москву, у меня там квартира. Большая квартира, очень дорогая, с видом на Кремль. Будешь там жить на правах моей законной жены. Мой человек поможет тебе с работой. В этом мире все продается и покупается, и должность в московской прокуратуре купить не проблема, если есть на что…
– Нет, это не для меня.
– Можешь уволиться со службы. Ты юрист, к тому же умная женщина. Но главное, ты честный человек, которому я могу доверять. И я тебе доверяю. И свое место доверю. Будешь вести мои дела, мой бизнес.
– С тобой все в порядке? – округлившимися глазами смотрела на него Марина.
– Я не шучу. Я очень серьезно, – с непроницаемым выражением лица проговорил Вайс.
– Но я не хочу в Москву!
– И не надо. Но если мы с тобой распишемся, ты туда уедешь. Потому что я так хочу и потому что так надо.
– Я не собираюсь с тобой расписываться…
– Тогда ты будешь ждать меня без всяких гарантий.
– А если не дождусь?
– Дождешься.
– Ты сумасшедший!
– Не надо было сводить меня с ума, – сухо произнес Вайс. – И не надо было давать мне слово.
– Я знаю, кто ты такой… Знаю, что с вашей бандой не все еще кончено. И я тебя боюсь… – склонив голову, с фальшивым ужасом в голосе сказала Марина. – И боюсь, что у меня нет выхода…
– Тогда мы распишемся, – улыбнулся он.
– Только на постель не рассчитывай.
– Хорошо. Секса между нами не будет, – кивнул Вайс. И тут же уточнил: – В течение года. А потом ты должна будешь исполнить свой супружеский долг… Я понимаю, это звучит жестко. Но ты бы знала, сколько тепла во мне вызывает эта мысль! Я бы даже сказал, жара…
– Просто в кабинете жарко… – расстегивая верхнюю пуговицу под галстуком, с волнением сказала Марина. И, немного подумав, спросила: – А почему только год?
– Это траурный год.
– Я Мишу и через год не забуду. Я его никогда не забуду…
– Год. Всего лишь год, – неумолимо покачал головой Вайс.
– Я не знаю.
– А ты подумай. Я тебя не тороплю. До суда еще есть время…
– Замужем или нет, но я должна тебя дождаться…
– Несомненно.
– Тогда уж лучше замужем…
– В таком случае все формальности за тобой. Увы, у меня связаны руки…
– Да, пожалуй, – кивнула она и, сложив бумаги в папку, поднялась из-за стола. – На сегодня все.
– Ты могла бы меня поцеловать на прощание, – усмехнулся Вайс.
Но Марина не ответила. Немного постояла в раздумье, мотнула головой, не оборачиваясь к нему, и решительным шагом вышла из кабинета.
У Пугача еще не было собственного дома, но уже имелся большой бассейн. И совсем не важно, что эта сауна не принадлежит ему на правах собственности. Главное, что он полный хозяин всего этого. Да и его девочки чувствовали себя здесь как дома.
Отличная сауна, богатая, бассейн большой, с мраморной отделкой, полуголые русалки вокруг него. Именно такой антураж привлекал Пугача, поэтому он тут и обосновался. Это, ни много ни мало, его штаб-квартира. Хотя еще есть офис охранной фирмы, где у него директорский кабинет. Но работать ему не очень хочется, для этого есть Макс. Хотя на месте рулевого по праву должен был быть Фарадей.
Он выписался из больницы, и хотя физическая форма еще далека от совершенства, он уже мог взяться за дело. Пугач обещал ему одну из охранных фирм, но ставить его на место начальника не спешил.
– Ты же офицер, Олег, и знаешь, куда отправляют офицера после госпиталя. Реабилитационный период у тебя, тебе в санаторий надо, месяца на два. Хочешь – в Сочи, хочешь – на Сейшелы.
– Да мне и здесь неплохо… – Фарадею пришлось сделать усилие, чтобы из плетеного кресла дотянуться до проходящей мимо Эвелины и шлепнуть ее по голому заду.
– Хочешь с ней? – широко улыбнулся Пугач, выпустив изо рта сигарный дым.
– Да, соскучился, – кивнул Фарадей.
– А я, может, по Патриции соскучился. Где она? Мог бы ее сюда привести. Для полного комплекта.
– Мы же договорились, она остается со мной…
– Договорились. Но моих девочек шлепать можно, а твою нельзя.
– Почему нельзя? Тебе можно.
– А мне? – весело спросил Макс.
Он тоже здесь. И тоже только что из бассейна, где освежался после дневной жары. И пивка холодненького он вдоволь уже хлебнул.
– И тебе можно, – кивнул Фарадей. – Как только я твою Марину шлепну, так и ты с моей Патрицией можешь…
– Как будто у меня с Патрицией никогда не было, – фыркнул Макс.
– Так и у меня с Мариной, может, было. Пока я в больнице лежал, она ко мне часто приходила. В палате никого нет, мы вдвоем, я мужик, она баба…
– Не смеши, лохань, – ухмыльнулся Макс. – Не было у тебя ничего с Мариной. Она мне говорила, что не было…
– И ты ей веришь?
– Верю.
– И я верю, – кивнул Пугач. – Максу не поверю, а ей поверю. Потому что ей можно верить. А Максу нельзя, если он скажет, что имел ее…
– Имел. И буду иметь. Пока только морально. А там и распять смогу. Или даже семь… – засмеялся Макс.
– А чего только морально?
– Так у нее, это, траур. Сказала, что не раньше чем через год. А она баба упрямая… Ничего, главное, что ездить на ней получается…
– Потому что Мишина завалили, получается?
– Хорошая была идея, – кивнул Макс. – Никто не спорит. Но это дело прошлое…
– Да, но Вайса конкретно под монастырь подвели… Что у него там за бизнес в Москве?
– Пока не ясно, – ответил Макс. – Есть какой-то Ульян, он сейчас в Москве и всем там заправляет. Но выходов на него пока нет. И где квартира у него в Москве, неизвестно. Вайс конкретно ничего пока не говорит, а Марина не спрашивает. Чтобы не спугнуть…
– Ну да, ну да.
Фарадей вспомнил историю с «наседкой», которую подсадили к Вайсу в камеру. Дешевый был номер, потому и не удался. Но Вайс, понятное дело, фишку просек и теперь настороже. Как бы он Марину подозревать не начал… Хотя пусть подозревает. Фарадей по-прежнему желал Максу неудачи, правда, Вайса о подвохе не предупреждал. Это уже слишком…
– Всему свое время, – с вальяжной снисходительностью продолжал Макс. – После суда они распишутся, тогда Вайс откроет карты. Главное, чтобы ты, Фарадей, на суде то, что нужно, сказал…
– Да я-то скажу. За меня не бойся. Главное, чтобы ты с Вайсом не обломался. Что, если он карты не откроет?
– Откроет. Там все очень серьезно. Она его бизнесом управлять будет… Ну, не сама, естественно, под моим чутким руководством… А что, лично я против Вайса ничего не имею, – глумливо усмехнулся Макс. – И даже рад ему помочь. Он там в зоне гнить будет, а я – его жену трахать. Такая вот у меня добрая душа…
– Ну, если ты такой добрый, то в Москве тебе самое место, – сказал Пугач. – Я так думаю, бизнес у Вайса неслабый. И квартира большая, с видом на Кремль…
– Если с видом на Кремль, то круто, – кивнул Фарадей.
А может, и хорошо, если Максу повезет с Мариной и он сможет прибрать к рукам бизнес восточной братвы. Он уедет в Москву, и тогда делами здесь будет рулить Фарадей. Со временем он уберет Пугача. Через Патрицию. А потом выведет из игры и самого Макса. И с Мариной вопрос решит. Возможно, даже женится на ней. Когда она станет богатой вдовой.
– С Вайсом надо решать, – сказал он. – Я так думаю, ему много не дадут. Выйдет через пять лет, вернется к нам и спросит…
– Не вопрос, – кивнул Пугач. – Как только с его бизнесом разберемся, так и зашлем гонца в зону. Ты, Фарадей, этим и займешься… Нет, лучше ты, Макс, это на себя возьми. Тебе богатая вдова больше нужна, чем Олегу.
Фарадей с этим не согласился, но спорить не стал. Он еще скажет свое слово…
У сокамерника трагедия: жена сразу же после оглашения приговора подала на развод. У Вайса дела получше. Четыре года строгого режима подслащены знаковым событием в его жизни. Их с Мариной расписали, теперь они – муж и жена. Ее начальство от этого не в восторге, тюремщики – тоже, но все-таки им позволили остаться наедине в помещении для допросов. Здесь не было решеток, и он мог обнять Марину, привлечь к себе, но что-то сдерживало его. Она как бы и своя, но все еще чужая.
Суд постановил, что Вайс отдавал себе отчет в своих действиях и не оборонялся, а нападал. Поэтому четыре года – на удивление мягкий приговор. Правда, это тяжкое преступление, и под условно-досрочное освобождение он не попадал. Разве что на «химию» после двух третей срока мог претендовать. И все равно, четыре года – это, считай, свадебный подарок, который преподнесла ему Марина. Она сделала все для того, чтобы смягчить приговор. А потом вышла замуж за Вайса и тем самым поставила крест на своей карьере. Работать в прокуратуре она имеет право, но на повышение в должности может не рассчитывать.
